Жерар Вилье - Вива Гевара!

• Название: Вива Гевара!
• Автор: Жерар Вилье
• Жанр: Шпионский детектив

---

Таконес снова ударил его пистолетом. На щеке официанта появилась длинная глубокая царапина. Таконесу страшно хотелось хоть разок стрельнуть в него, но это означало бы ненужный риск. Он опустил пистолет.

– Пошел вон, – злобно проговорил Мендоза.

Официант мгновенно испарился. Таконес повернулся к директору.

– Если скажешь хоть слово, я тебя убью. А если с девчонкой что-то случится, я приеду с друзьями, и мы сначала сожжем твой сарай, а потом я убью тебя.

Директор выскочил из-за стола и плаксивым голосом произнес:

– Вы ведь знаете Гутьерреса! Я впервые слышу об этом случае, но ведь он не стал бы прислушиваться к моему мнению!..

– Да, я знаю Гутьерреса, – мрачно подтвердил Таконес и вышел, хлопнув дверью.

Гутьеррес!

Таконес отчаянно пытался что-либо понять. Зачем контрабандист похитил Эсперенцу? Он вернулся в машину, напряженно размышляя. Скорее всего, здесь не обошлось без участия Эльдорадо. Он заодно с Гутьерресом, а тот; как известно, работает на Дигепол... Таконес кипел от бешенства и одновременно чувствовал дикую радость: наконец-то ему представился случай разобраться с этим иностранцем!

Он остановил «мустанг» у маленького бара на проспекте Миранды и сквозь густую завесу табачного дыма разглядел Хосе Анджела, игравшего в покер за дальним столом. Таконес пробрался сквозь толпу и положил руку ему на плечо:

– Поехали.

Глава 12

«Понтиак», пыхтя, поднимался по извилистой дороге, ведущей в Альтамиру. Рамос то и дело тер слипающиеся глаза и жевал кофейные зерна, чтобы прогнать сон. Рядом с ним сидел сияющий Эль Кура: наконец-то у него появилась возможность переодеться в свою любимую сутану. В ней он чувствовал себя намного лучше, чем в повседневной одежде.

Сзади, скрестив руки на груди, сидели Таконес и Хосе Анджел. Анджел был совершенно спокоен. Он не впервые ехал на подобное дело. К его левой голени был пристегнут старый верный кинжал.

В машине лежало столько оружия и боеприпасов, что их хватило бы на экипировку небольшой армии. Была там и взрывчатка. Вилла Гутьерреса надежно охранялась. Таконес, который продумал все до мелочей, взял с собой лишь самых надежных товарищей. За этих троих он ручался как за самого себя. Он хотел было разбудить и Мерседес, но в последний момент передумал: не женское это дело.

Таконес Мендоза был перепоясан тремя метрами бикфордова шнура. Под ногами у него стоял ящик с пятью килограммами тротила. Такое количество взрывчатки могло потрепать Альтамиру намного сильнее, чем землетрясение шестьдесят седьмого года.

Рамос переключил передачу. Старый «понтиак» не очень-то годился для горных подъемов. Температура воды поднялась уже выше девяноста градусов. К счастью, они были уже почти у цели.

Дорога сделала поворот, и подъем закончился. До виллы Гутьерреса оставалось около пятисот метров. Рамос выключил двигатель и поехал по инерции. Через сотню метров он остановил машину на обочине. Эль Кура вышел и потянулся. Рамос отошел помочиться: он где-то слышал, что если человека ранят в живот, то лучше, если его мочевой пузырь при этом пуст.

Таконес высунул голову в окно:

– Давайте.

Рамос приблизился к Эль Куре и трижды беззлобно ударил его кулаком в лицо. При каждом ударе «священнослужитель» крякал от боли и отшатывался назад. Когда Рамос закончил экзекуцию, Эль Кура проворчал:

– Мог бы и полегче...

У него были разбиты губы и нос, рассечена бровь. Рамос не ответив сел в машину. Эль Кура вынул из кармана сутаны маленькое зеркальце, осмотрел свое лицо и побрел к вилле Гутьерреса. Издали его худая фигура в потрепанной сутане не вызывала сомнений в его принадлежности к духовному сану. Лишь его лицо несколько противоречило образу священнослужителя. Ни одна добропорядочная прихожанка ни за что не вошла бы с ним в исповедальню.

* * *

Два телохранителя Пепе Гутьерреса, дремавшие в специально построенной для них кабине, подняли головы, услышав стук в ворота и какие-то жалобные причитания. Тот, что выглядел постарше, проворчал:

– Доминго, пойди-ка взгляни, что там.

Доминго встал, потянулся и подобрал автомат – старый «томпсон» с круглым магазином. Им было приказано впускать только приближенных к Гутьерресу людей, чей список лежал у каждого в кармане.

Шум у ворот усилился. Из-за решетки доносился умоляющий мужской голос:

– Сжальтесь, люди добрые! Умираю! О, Боже мой, мне больно, я весь в крови...

Доминго приблизился к воротам и остановился в изумлении, увидев сквозь решетку окровавленное лицо незнакомого священника. Один глаз закрылся от удара, кровь из разбитой губы стекала на подбородок и на грязную сутану с двумя оторванными пуговицами. Священник стонал, цепляясь руками за решетку:

– Сын мой, тебя мне послал сам Господь... Помоги мне, я умираю... Открой, ради всего святого...

– Что случилось? – встревоженно спросил Доминго.

– На меня напали грабители... Они отняли у меня святые масла и избили. Помоги, сын мой...

Он, казалось, не замечал автомата в руке телохранителя. Доминго озадаченно почесал в затылке. У него был строгай приказ никого не впускать. Но этот случай был совершенно непредвиденным.

– Вам действительно так плохо? – спросил он.

– О, я уже чувствую, как душа моя расстается с телом... – простонал священник.

Доминго потянулся было к замку, но передумал.

– Подождите, падре.

Он вернулся к дому и растолкал своего напарника, который опять было задремал.

– Эй, Фернандес! Там священник подыхает!

Фернандес открыл один глаз.

– Ну и что?

Доминго в замешательстве топтался на месте.

– Он просит, чтоб его впустили. Он весь в крови. Как по-твоему...

– Шеф приказал никого не впускать, – решительно возразил Фернандес.

– Да, но это всего-навсего священник...

Напарник немного помолчал, но затем покачал головой:

– Священник, не священник – не имеем права. Скажи, чтоб шел подыхать в другое место.

Доминго поискал вокруг что-нибудь такое, что могло бы облегчить страдания святого отца. А тот продолжал стонать. Доминго нашел лишь начатую бутылку виски, но не осмелился предложить ее священнослужителю, хотя глоток спиртного, на его взгляд, никак не противоречил религиозным убеждениям.

Доминго в растерянности пошел к воротам. Подобно всем латиноамериканцам, он с уважением относился ко всему, что касалось религии, и особенно к ее представителям. Несчастье, происшедшее со священником, очень огорчило его.

Святой отец, похожий на окровавленное пугало, по-прежнему держался за решетку. Доминго показалось, что священник выглядит все хуже и хуже.

– Извините, падре, но я не могу вам открыть. Приказ есть приказ. Сеньор Гутьеррес меня выгонит...

Священник утер рукавом кровь. Его худое лицо загорелось праведным гневом.

– Злодей, безбожник, коммунист! Ты отказываешься помочь Божьему человеку?!

– Нет, почему же... – начал было Доминго.

– Будь ты проклят! – воскликнул священник, направив на телохранителя костлявый палец.

Доминго машинально перекрестился. Этого еще не доставало...

– Но у меня ведь приказ... – оправдывался он.

– Будь проклят, – убежденно повторил человек в черной сутане. – Пусть моя кровь останется на твоей совести! Да будет так!

Доминго похолодел: учитывая род его занятий, было весьма нежелательно портить отношения с Богом. Мало ли что... Чтобы не слышать проклятий священника, он повернулся и пошел прочь, но вслед ему доносился разгневанный голос:

– Я отлучаю тебя от Церкви, недостойный отпрыск рода человеческого! Пусть сжалится над тобой Господь, пока еще не поздно...

– Вот черт бы его забрал... – пробормотал Доминго. Он был простодушным человеком и уже воображал, как будет гореть в адском пламени.

– Клянусь, я не имею права никого впускать! – в отчаянии выкрикнул он, поворачиваясь к священнику.

– Изыди, сатана! – завопил раненый. – Будь проклят ты и будь прокляты чада твои!

Детей у Доминго не было, но подобные фразы всегда производят впечатление. Телохранитель поспешно пошел прочь.

– Он отлучил меня от Церкви, – пожаловался Доминго напарнику, но тот и бровью не повел.

Доминго налил себе стакан виски, но оно показалось ему необычно горьким и не принесло утешения. Он невольно прислушивался к голосу священника. Через минуту Доминго не выдержал, подобрал автомат и поднялся со стула.

– А, да пропади оно все пропадом! Пойду открою ему. Тебе легче: ведь от Церкви отлучили меня. Хороши же мы будем, если он там и загнется... Промоем ему раны да выставим за ворота – только и всего.

– Дурак ты, – проронил Фернандес. – Священник такой же человек, как и все остальные.

Но Доминго уже шел к воротам.

– Иду, иду, подождите, святой отец!

Лицо человека в черном тотчас же озарилось ангельским сиянием.

– Благослови тебя Господь, сын мой! Наконец-то на тебя снизошла Его святая мудрость!