Владислав Виногоров - Повстанец

• Название: Повстанец
• Автор: Владислав Виногоров
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029421-2, 5-9660-1253-9

Магнус. Один из лучших офицеров, стоявших во главе потерпевшего неудачу военного переворота. Офицер, который избежал плена и казни, пережив загадочную операцию, которая снова превратила его в подростка...

Но разум его остается взрослым. Острым и ясным. Его война продолжается. Только на этот раз его армией станут мальчишки н девчонки, готовые на все ради иллюзорной «мечты о свободе»...

---

Ждать так ждать. Мы с Уклус устроились на подоконнике и всласть посмеялись.

— Что теперь делать? — спросила она меня чуть позже.

— Для начала — вся школа узнает, что Пилус стукач. Потом я его отловлю и дополнительно набью морду. Есть еще какие-нибудь идеи?

— С родителями твоими что будем делать? — Уклус провела рукой по моим волосам. — Горе ты мое луковое.

— Ты не рановато начинаешь покровительственным тоном со мной общаться? — осведомился я, прижимая ее рыжую голову к своей груди.

— В самый раз. — Она высвободилась и плутовато сверкнула глазами. — Ты теперь мой со всеми потрохами! Так что уже можно.

Я только улыбнулся в ответ. Интересно, это детская самоуверенность или женская мудрость? Если первое, то не страшно. А если второе — то пора делать ноги. Уклус как будто читала мои мысли.

— Не волнуйся. — Она ослепительно улыбнулась. — Мама всегда говорила, что лучший способ привязать к себе мужчину — это лечь с ним в постель. И если обоим будет хорошо, то считай, что мужчина твой навсегда. Или ты хочешь от меня убежать?

Убегать мне, как это ни странно, не хотелось. И говорить что-то — тоже. Я только отрицательно покачал головой, притянул Уклус к себе и нашел ее губы. Она сразу же ответила на мой поцелуй, и все, что происходит вокруг, перестало нас волновать. О каком убегании может идти речь, если… А зачем анализировать? Только портить себе и окружающим настроение. Жизнь прекрасна, на дворе бушует весна, в моих объятиях прекрасная девушка. И кажется, что больше ничего не надо. Так зачем разрушать идиллию?

— Так, дети. Вы уже достаточно взрослые и должны знать некоторые вещи. — Мать Уклус удобно устроилась в кресле и теперь явно вознамерилась прочитать нам лекцию по отношениям полов. Мы вынуждены будем выслушать это полностью.

Таково условие продолжения наших с Уклус отношений. Эх! На какие только жертвы не идут люди ради любви! — Во-первых, мне хочется знать, каким образом вы предохраняетесь.

— Дедовским, — недовольно ворчу я и поневоле краснею, хотя прекрасно понимаю, что мать Уклус несколько моложе меня. По году рождения, но не биологически. Вот же бред!

— Понятно. А про презервативы тебе ничего слышать не доводилось?

— Доводилось. — Я продолжаю всячески демонстрировать свое недовольство. — Не люблю запаха паленой резины.

— Обожаю наглых молодых людей! — Похоже, моя потенциальная теща искренне развлекается. — А не слишком ли ты высокого о себе мнения?

— В самый раз, — парирую я. — Не волнуйтесь так. Внуками в ближайшее время радовать вас не будем.

— Хотелось бы верить, — вздыхает мать Уклус. — А теперь послушайте…

Домой идти не хочется. Я бесцельно брожу по микрорайону, глядя в пространство и ничего вокруг не замечая. Странное ощущение отрешенности и спокойствия. Почти нирвана. По опыту знаю, что из этого состояния надо выбираться как можно быстрее, но желания этого делать не возникает. Да, изрядно мне поломали психику, когда вернули в детство. Не должен человек дважды переживать первую любовь. Да и первую потерю тоже. А что я потерял? Пока не знаю. Наверное, частичку себя… Какого себя? Который командовал повстанческой армией? Или того, который ехал в поезде с дурой медсестричкой? Или того далекого себя, который тоже был четырнадцатилетним мальчиком и точно так же бродил по микрорайону, глядя в пространство? Или внутрь себя? А какая разница? Какая разница, частичку какого себя я потерял? Или наоборот? Может, я что-то нашел, но не могу подобрать этому названия. А неизвестное, как известно, пугает. Вот, уже каламбур получился. Пора встряхиваться и приходить в чувство. Иначе есть шанс такими каламбурами до конца жизни разговаривать.

— Ты не оглох, Санис?

Я чуть не подпрыгнул. Это еще что?

— Санис! Что с тобой?! — На лице Арнуса появляется потешная гримаса озабоченности.

— Нормально со мной все, — бурчу я. — Чего разорался?

— Ни хрена себе! — Похоже, Арнус искренне восхищен. — Тебе рыжая баба совсем свет заслонила. Я с тобой уже пять минут заговорить пытаюсь…

— И как успехи? — ядовито осведомляюсь я.

— Да пошел ты, — беззлобно огрызается Арнус. — Аида к народу. Все только тебя и ждут: Пилус пришел мировую заключать.

— Какую, блин, мировую? — проявляю я должное удивление с соответствующей эмоциональной окраской. — Ему мало было в тот раз? Так я могу еще оформить! В лучшем виде!

— Заканчивай. — Арнус явно недоволен, но я не совсем понимаю чем. По кодексу дворовой чести мне Пилусу надлежит рожу бить еще не раз и не два. Тогда что же происходит?

— А что тебе не нравится? — удивляюсь я. — Я ему должен в ножки поклониться за то, что он на меня донес и в мой день рождения драку устроил? Или спасибо сказать за «собачье имя»?

— Он с вином пришел, — тихо отвечает Арнус.

Я все понимаю, но мой приятель уже успел меня капитально разозлить.

— Выпить хочется? — осведомляюсь я. — Забыл, что такое похмелье? Оно тебе надо?

Арнус сконфужен. Первое похмелье, испытанное им в жизни, явно не является самым приятным воспоминанием. Но кодекс чести требует.

— Ну пойдем, Санис. Народ уже собрался. Можешь, если хочешь, набить ему морду, но сначала вина выпьем. А?

— Ладно, — милостиво соглашаюсь я, — пошли.

Пилус действительно пришел мириться. Уж не знаю, что на него больше повлияло: трепка, которую я ему задал, или трепка, которую задал директор школы. Так или иначе реноме стукача его явно не радует, и наш крутой боец пришел замаливать грехи вином. Дерьмовым, надо сказать. Почему моих компатриотов так радует «Солнце в бокале»?

Отказываться нельзя, и мы пьем мировую. Собравшиеся бурно выражают положительные эмоции, а мне опять становится откровенно скучно. Разговор, изначально крутившийся вокруг нашей давешней драки, плавно течет в сторону, и я перестаю слушать, а зря, как выяснилось.

— Санис, а ты что скажешь? — Вопрос Арнуса обрушивается как снег на голову.

— Скотина ты, — беззлобно говорю я. — Человек почти заснул, а тут его еще и говорить заставляют!

Ребята смеются и тут же продолжают увлеченно что-то обсуждать. Меня оставляют в покое, но я поневоле начинаю прислушиваться.

— …Магнус тогда правильно пушки подогнал! И вообще, мой старик говорит, что путч зря подавляли. Если бы Президента посадили…

Началось. Когда о политике спорят старые пердуны, то это, как правило, заканчивается только словами. А если молодежь — то очень может закончиться баррикадами. Интересно, а чья же это сногсшибательная идея поговорить о путче? Судя по всему — моего дружка Арнуса. Вот это номер! Пока спорщики все больше распаляются, я тихонько поднимаюсь и ухожу. Не вижу причины участвовать в детском словоблудии.

Я иду домой. Воздух уже сиреневеет. Вечер. Вокруг так спокойно и тихо, как перед штормом на море. Море. Сто лет там не был! Вдруг остро захотелось услышать шум прибоя, вдохнуть полной грудью соленый воздух, наполненный мелкими брызгами, а потом с разбегу броситься головой в набегающую волну. Вынырнуть и, отфыркиваясь, плыть к горизонту. Плыть, пока не устанешь. А как устанешь — лечь на воду отдохнуть. Волны, покатые вдалеке от берега, будут нежно качать, как младенца в люльке, и весь мир перестанет существовать. Останутся только волны и я…

Мечты — это великолепно, но проза жизни никуда не девается. Как только я переступил порог, Салус тут же учуяла запах спиртного, и начался грандиозный скандал. Стращали меня разнообразными ужасами из жизни алкоголиков еще настоящие родители, поэтому увещевания Салус должного трепета во мне не вызвали.

После нравоучения мне пригрозили отлучением от Уклус и отправили спать. Я не особо возражал. Против поспать, разумеется. Уже засыпая, представил себе Пилуса с Арнусом на баррикадах с автоматами в руках, и меня слегка передернуло. Интересно было бы узнать: какая скотина внушает этим детям такие отвратительные мысли? Не сами же они придумали. Кто-то же подсказал. Кто? Поймаю — изувечу! С этими мыслями я и провалился в тяжелый сон без сновидений.

Глава 5. РЕНЕССАНС

Идеи. Они бывают хорошие и разные. Как книги. Причем разных значительно больше, чем хороших. И так было всегда. И так всегда будет. Ничего, по-видимому, с этим сделать нельзя. Интересно, почему люди с большим удовольствием потребляют суррогат, чем натуральный продукт? Из-за вековой тяги к «халяве»? Из-за дешевизны? Из-за доступности? Непонятно мне это.

Сижу смотрю телевизор. На экране холеный мерзавец в обтекаемых выражениях рассказывает, что подавление путча было ошибкой. Старательно избегая прямых ответов на вопросы журналиста, пытающегося вызвать своего визави на откровенность, лощеный подлец всячески подталкивает людей к очередной бойне. Терпеть не могу таких подонков! И ничего ведь с ним не сделаешь. Вот так же и нас подвигли тогда… Или не так? Я уже, признаться, не очень помню. А вспомнить, судя по всему, необходимо. Странное дело: когда о том же самом разглагольствовал декан факультета, на котором имеет несчастье преподавать мой приемный отец, я не очень беспокоился. А тут — одно к другому. Сначала Арнус, теперь холеный гад по телевизору… Какого черта? Я понимаю, что дурак Ромус жив и, вероятнее всего, здоров. К сожалению, в скобках отметим. Но ведь не Ромус же это все сколачивает! Мозгов у него не хватит. Тогда кто? Ленус? Вот в это я не верю. Ленус у нас всегда был умницей. Был и остается, я надеюсь. Альтус, старый козел? Так вроде же подох, скотина. Репус? Он бы скорее порнуху какую-нибудь прокрутить озаботился… А о ком я еще что знаю? По идее, нас несколько десятков. Спасенных с помощью омоложения, я имею в виду. А на самом деле? Альтус скотиной был хитрой. Могло так получиться, что нас не десятки, а сотни или — даже страшно подумать — тысячи. Но все равно не вяжется. Дети, они и есть дети. И хоть их будет десять тысяч, а на телевидение влиять они не в состоянии. Средствами массовой информации традиционно заправляют взрослые дяди и тети. Очень взрослые и солидные. И чихать этим дядям и тетям хотелось на детей, их интересы и прочие глупости. Дядям и тетям хочется денег. Всегда. И побольше…