Леонид Влодавец - Большой шухер

• Название: Большой шухер
• Автор: Леонид Влодавец
• Жанр: Боевик

---

— Олега в армию забрали?

— Нет, просто какие-то негодяи затащили Элю в автомобиль, изнасиловали и заразили венерической болезнью. Родители, конечно, обратились в милицию, те стали искать, даже нашли каких-то четверых. Но потом то ли алиби у них обнаружилось, то ли еще что-то. В общем, суда не было. И слава Богу, наверное, что не было. Ведь вспоминать, давать показания — это ужасно. Эля этого не перенесла бы. Ей ведь тогда еще восемнадцати не было. Она хотела покончить с собой, вешалась, была на грани помешательства. Олега она прогнала от себя, ничего не объяснив, он и сейчас ничего толком не знает.

— И никто ему не «раскрыл глаза»?

— Ну, он тогда тоже был в трансе, считал, будто Эля его разлюбила. Не стал поступать в институт, дождался призыва и ушел в армию. Это была настоящая катастрофа для них. Если бы я была писательницей, то сочинила бы об этой истории роман. Все бы рыдали! Господи, сколько всего я знаю от девочек! Но Бог не дал таланта.

— Выйдете на пенсию — напишете, — обнадежил Агафон. — Ну а дальше?

— Потом она встретилась со мной. К сожалению, в кожвендиспансере. У меня было аналогичное заболевание, правда, без психологического шока, поскольку подцепила я его, увы, вполне добровольно и от собственной жадности. Господь наказал. У Эли в это время был конфликт с родителями, она тяготилась домом, и я предложила ей пожить у меня. Слава Богу, переболели мы без осложнений. Очень подружились, и когда я рассказала ей, чем, собственно, занимаюсь, она сама решилась попроситься на эту работу. Я ее отговаривала, потому что она казалась мне слишком чистой для такого занятия. И знаете, что она мне сказала? «Я уже погублена, — заявила она, — но теперь в моих силах будет спасти ту, которую может постигнуть моя участь!» Представляете? Может быть, она произнесла это немного по-другому, не так красиво, но суть была именно такая! Она всерьез верила, что те, кому она будет отдаваться, не станут никого насиловать и какая-то девочка спокойно дойдет до дому. Не месть мужчинам, как у многих «соблазненных и покинутых», которых я знавала десятки, а жертвенность ради ближнего своего. Потрясающе, верно?

— Ага, — пробормотал Агафон, который подумал, что, должно быть, эта толстуха на досуге только и делает, что читает любовные романы в мягких обложках да смотрит латиноамериканские сериалы, в которых все богатые помаленьку плачут. И сама слезу пускает по поводу того, кто от кого забеременел и отчего в этом не сознается.

Чайник закипел, Оксана Матвеевна бросила в кружки по пакетику «Липтона», залила кипятком, выставила на стол печенье и конфеты.

— Угощайтесь.

— Спасибо! Так, значит, она вовсе не погналась за деньгами?

— Ну, от денег она, конечно, не отказывалась, потому что ей надо было на что-то жить. Но прежде всего, я еще раз повторю, она думала, будто помогает неудовлетворенным мужчинам снять стресс и спасает их от совершения преступлений на почве секса, а девушек и женщин — от изнасилований и убийств.

— Да, это целая идейная база! — заметил Агафон.

— Вот с такой идейной базой она и занялась тем, что принято называть «проституцией». Параллельно поступила в медицинское училище, довольно успешно его закончила. Стала работать в больнице. Зачем? Не знаю. Конечно, потом все немного изменилось. Она стала более прагматичной. Пошли хорошие деньги, она смела, изысканна, умеет подать себя. И поэтому Эле дали возможность проявить свои таланты в столице, ей поспособствовали в поездке в Германию. Не в какой-нибудь бордель для загулявших моряков, а в аристократический клуб, где появлялись весьма богатые и знатные люди. У нее там были очень заманчивые предложения. Вполне могла бы устроить свою жизнь. Несколько пожилых богачей предлагали ей выйти за них замуж. Вы представляете себе, она им отказала! И когда кто-то из подруг по школе написал ей как-то вскользь, что вот, мол, Олег вернулся калекой, она не стала возобновлять свой германский контракт и отправилась сюда, в провинцию, к родителям, которые ее ненавидят и где весь дом знает, чем она занимается! Она снова устроилась в больницу. Ясно, что не из-за денег, оклад сестры — копейки, там и врачи-то живут впроголодь. И за тунеядство сейчас не привлекают, значит, это не прикрытие. Могу предположить только одно: ей нравится творить добро!

— Сложное впечатление… — произнес Агафон. — Значит, вы убеждены, что она порядочный человек?

— У меня нет никаких сомнений, что она опекает Олега исключительно из чувства любви. И то, что она сейчас работает в «Береговии», — просто средство заработать деньги для того, чтобы Олег мог нормально жить и питаться. Кроме того, она надеется, что сможет купить ему германские протезы. Хотя бы для ног.

— Тут еще один нюанс, — произнес Агафон совсем уж светским тоном, — аноним утверждает, будто Элеонора Пряхина вовлекает в проституцию несовершеннолетних, Терехину и Зуеву.

— Бред собачий, — хмыкнула Оксана Матвеевна, — во-первых, девицам уже по восемнадцать. А во-вторых, ни в какую проституцию она их не вовлекает. Мать Олега родом из деревни и каждое лето возила его туда отдыхать. Эти девочки жили в соседних домах, и ему как старшему поручали за ними присматривать. Он с ними играл, был им как старший брат, защищал их от других мальчишек. Может быть, они в него немножко влюбились, сразу обе. По-детски, конечно. А потом они поступили в ПТУ, стали малярами и оказались в общежитии, которое неподалеку от дома, где он живет. Решили зайти в гости, от Элечки узнали о несчастье. Теперь они помогают ей ухаживать за Олегом. Они очень подружились с Элей, подменяют ее, когда она уходит. Может быть, она и рассказала им про свою работу в «Береговии», но никаких попыток вовлечь их в это не было. Уж я бы знала. К тому же на нашем поприще из этих малышек ничего путного не выйдет. Я их видела пару раз. Они, как говорят спортивные тренеры, «бесперспективный материал». Слишком дремучие, скованные, да и по внешности неброские. Если такие начинают гулять, то быстро спиваются, теряют привлекательность и оказываются на вокзалах, а потом в бомжатниках. Пусть лучше заборы красят и подыскивают себе более-менее непьющих мужей-работяг.

— И между ними нет какой-то ревности, трений? Все-таки три девушки и один парень.

— Ну какая там ревность, скажите на милость? К заживо четвертованному парню?

— Но ведь странно же: три вполне здоровые, привлекательные девушки тратят свое время на уход за инвалидом. Это в наше-то время? Когда, извиняюсь, в туалет бесплатно не сходишь? То, что написал анонимщик, намного логичней, правда? — Логичнее, но не соответствует действительности.

— Ну ладно, допустим, что Эля — святая. Те девчонки пришли, увидели ее у Олега, узнали, что Олег без рук и ног. Опять же самое логичное решение: посочувствовать и уйти. С чистой совестью, между прочим, поскольку ясно, что за Олегом есть кому присмотреть. А они берутся помогать Эле. Хотя наверняка у них есть свои мальчики, увлечения и прочие занятия в нерабочее время. Ведь странное поведение, согласитесь?

— Ну, странное. Сейчас много странного. Вы газеты читаете? Там каждый день пишут о странном. Когда бывший секретарь обкома ругает коммунистов, а бывший диссидент их поддерживает, это разве не странно?

— Я не занимаюсь политикой, — вполне откровенно сообщил Агафон. — Насчет секретарей и диссидентов — это от меня очень далеко. Но доверять тому, что газеты пишут, наверно, иногда можно. А вот поверить в то, что современные девушки могут быть совсем бескорыстными, не могу. Кстати, ведь эти самые Терехина и Зуева живут в общежитии? Может, у них есть желание квартиру за так заполучить? Вы же их не знаете так, как Элю…

— Именно потому, что я хорошо знаю Элю, никогда не поверю в такую чушь. Элечка отнюдь не наивна, у нее огромный жизненный опыт, не дай Бог никому в ее годы. Если бы она хоть чуточку засомневалась в Ларисе и Лиде, то на порог бы их не пустила. А перехитрить ее они ни за что не смогут, даже если захотят. Они безобидные простушки — не более того.

Агафон отхлебнул чай и спросил:

— Стало быть, вы совершенно уверены, что это хорошие девушки и никаких задних мыслей насчет Олега у них нет?

— Думаю, что так. А вообще мне кажется, что вам надо сходить к ним и убедиться, что все в порядке.

— Ну что ж, — Агафон допил чашку, аккуратно поставил на стол, — спасибо за гостеприимство! Не стану вам больше надоедать. Извините за беспокойство!

Когда дверь за Агафоном закрылась, дядя, похожий на борца, спросил у Масловской:

— Ты не больно много ему рассказала, а? Что-то не шибко он на благотворителя похож.

— Какой он, к черту, благотворитель? Это бывший мент, сейчас работает на Сэнсея. Я его видела пару раз у Пиноккио. С «Куропаткой» сейчас надо поласковей, они все на нервах из-за Ворона.

— Как ты думаешь, на фига им эти девки?

— Милок, если бы я слишком много знала, то умерла бы молодой. Все нормально, не переживай, сопи в две дырки. Все равно, если им надо, они их замочат, а если захотят — озолотят. Ничего лишнего не сказала, он свалил без проблем.