Леонид Влодавец - Атлантическая премьера

• Название: Атлантическая премьера
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005651-6

Десантник должен быть готов ко всему. Поэтому Николай Коротков особо не удивляется зигзагу судьбы, занесшему его в секретное диверсионное подразделение ЦРУ. Ему вроде бы `промыли мозги`, а остальное он и сам умеет: российский десант не для слабаков. Задание, которое ему поручили — устроить военный переворот в одной банановой республике, — увеселительной прогулкой не назовешь. Но это Николая не пугает, тем более что с мозгами у него все в порядке.

---

— Ох, мать моя женщина! — хлопнул себя по лбу Михалыч. — Надо бы пивка было прихватить, а то жара… Ну, ничего, обойдемся.

В конце улицы затарахтел двигатель «Беларуси».

— Как часы! — расплылся Чебаков. — Нюхом чует! Пойдем ворота откроем…

«Беларусь», оборудованная спереди бульдозерным ножом, а сзади — экскаваторным ковшом, управлялась очень толстым и опухшим гражданином в измазанной тавотом робе, кирзовых сапогах и кепке.

— Вань, — деловито просипел он. — Если ты пузыри сразу не ставишь — я поехал!

— Во! — Михалыч потряс авоськой. — Все тут!

— Давай, командуй! — разрешил мужик с «Беларуси». — Кого закопать, чего своротить? Всю дачу или только забор?

Конечно, это он так шутил.

— Володя! Друг! — проникновенно объявил Чебаков. — Может, сто грамм сначала?

— А чо? — сиплый Володя хищно шмыгнул малиновым носом. — Другой бы спорить стал, может даже, драться полез, а я — нет. Мы люди культурные, из горла не пьем…

И добыв из-под сиденья трактора большой граненый, хоть и пыльный, но объемистый, Володя уверенно подставил его под откупоренную Михалычем бутылку…

— А мы не гордые, мы по очереди… — объявил Чебаков, доставая из кармана робы свой стакан. — Со свиданьицем!

У него все было точно — ровно по сто грамм каждому из пяти. Потом закусили, перекурили, сизый Володя спрятал стакан и гонорарные бутылки под сиденье, завел трактор и под руководством старшего Чебакова стал ровнять площадку под бассейн. С рейкой и нивелиром на сей раз ему помогал Игорь. Мата, конечно, было не меньше.

— А тут чего, не надо? — спросил водитель, указывая на то место, где мы уже отрыли часть траншеи.

— Оставь! — махнул Чебаков. — Давай, грызи котлован!

Раньше мне как-то не доводилось видеть, как образуются уродливые груды земли на московских дворах. Теперь я это посмотрел. Полчаса, может быть, час, и зубастая лопата «Беларуси» выгрызла посреди площадки здоровенную яму «десять на десять на два», насыпав вокруг высоченный земляной вал.

— Ну, хоре! — объявил сизый Володя. — Абзац! Спасибо этому дому, пойдем к другому.

«Беларусь», едва не зацепив ножом за столб ворот, все-таки выкатила с дачи и потарахтела куда-то на новый калым.

— Теперь ровнять будем, — сказал Иван Михалыч. В общем, нас не сильно развезло, хотя жара была приличная. К тому же где-то часа в три ударил гром и брызнул ливень. Вся высушенная солнцем земля превратилась в жидкую и липкую грязь, почти такого же цвета, как то дерьмо, в котором купался «я» — Браун, провалившись в подземный коллектор вместе с Марселой. Перемазались мы капитально и вылезли перекурить и просохнуть на вновь высунувшемся солнышке, когда к воротам дачи подкатила «Волга» Сергея Сергеевича.

Хеппи-энд для Короткова

— Привет трудящимся, — сказал он, втягивая носом воздух. Водочный запах, конечно, немного выветрился, но все же присутствовал. — На сегодня, думаю, достаточно.

— Понял! — Михалыч поставил вертикально растопыренную пятерню. — Шабаш, мужики! В магазин пора…

— Николай, задержись, пожалуйста, — несколько странным тоном попросил Чудо-юдо. — Зайди в дом, если не торопишься.

— Да я весь в глине, — мне было как-то не по себе. Не хотелось отделяться от ребят.

— Это не беда, — сказал Сергей Сергеевич. — Брось свой комбинезон на крыльце, прими душ, а одежду я тебе подберу.

— Да я ведь уже брал у вас… Неудобно получается.

— Неудобно, как известно, штаны через голову надевать.

Я зашел к нему в дом в одних трусах, ополоснулся под душем, вытерся и на выходе обнаружил майку с рожами «Бони М», шорты и шлепанцы.

— Садись, — велел Сергей Сергеевич, указывая на кресло в холле. — Дело у меня к тебе очень серьезное. Начнем, однако, издалека. Как тебе сегодняшняя работенка? Весело, верно?

— Да так… — неопределенно ответил я.

— И тебе хотелось бы изо дня в день вот так же ишачить, возиться в грязи, пить водку с разными полудурками?

Он знал, о чем я думал. Это было несомненно!

— Знаешь, мне хотелось бы, чтобы ты один день поработал с ними. Окунулся, так сказать, в атмосферу созидательного труда…

— Это зачем? — спросил я. — Что я, думаете, раньше в грязи не копался? Я в армии сортиры мыл…

— Ну, конечно, от сумы, от тюрьмы и от армии никто не застрахован. Есть вынужденные обстоятельства, при которых человек делает грязную, а иногда и совершенно бессмысленную работу. Но во сто крат хуже, когда человек сам принижает себя и говорит:

«Мне нужно только на выпивку, закуску и баб. Хочу заниматься этим дурным и глупым делом, лишь бы на водку хватало». Михалыч — тому пример. А ведь он

— талантлив. Но он нуль и умрет нулем. Может быть, и Игорь сопьется вместе с ним.

— Да я вроде бы уже решил, что буду в институт поступать…

— Это скорее я решил, а не ты. У тебя пока еще есть в душе стадный инстинкт. А это страшная сила. «За компанию» выпил, «за компанию» подрался, сел в тюрьму тоже «за компанию». В нашем обществе это основной источник изгоев. Стадо само тащит к пропасти, но отторгает тех, кто туда уже сорвался. Сознайся, тебя ведь тянет к Игорю, Лосенку, к этим бандитам-«афганцам»…

— Тянет, — сознался я, — только вот «афганцы» — не бандиты. Это я знаю точно.

— Откуда? — быстро спросил Чудо-юдо. — Ты был там?

Он задал этот вопрос так, что мне отчетливо стало ясно: ответ ему уже известен.

— Да, — ответил я, — в ту ночь я все видел. Они только открыли гроб и убедились, что он пустой.

— И ты стоял рядом с ними? — в этом вопросе тоже была издевка. Я на сто процентов уверен, что он заранее знал, где я находился в ту ночь и откуда наблюдал за «афганцами».

— Нет, я был метрах в пятидесяти от них… Но я все слышал!

Чудо-юдо хмыкнул.

— Ну, свидетеля защиты из тебя не получится. Ты представь, что выступаешь на суде и говоришь то, что мне сказал. Во-первых, прокурор спросил бы тебя:

«Свидетель, на каком расстоянии вы находились от могилы Александра Терентьева?» Ты скажешь: «На расстоянии примерно 50 метров». «Хорошо, — подбодрит прокурор, — вы видели, как подсудимые выкопали гроб?» — «Да», — ответишь ты. «Вы видели, как подсудимые сняли крышку с гроба?» — «Да», — естественно скажешь ты. «Вы видели, что гроб был пустой?» — «Нет», — должен будешь ответить ты, если не захочешь, чтобы тебя привлекли за дачу заведомо ложных показаний. Потому что любая экспертиза или следственный эксперимент установит, что ты не мог видеть в темноте при тусклом свете фонаря с пятидесяти метров, пустой гроб или нет. Ведь так?

— Да я это и сам знаю… Но ведь они ни за что сядут! Я же слышал, как они ругались, говорили, что так дела не оставят, хотели в КГБ идти…

— Неплохой аргумент, если бы мог с точностью вспомнить, в каком порядке что говорилось. Наверняка уже запротоколированы их показания, где разговор на могиле приведен в четырех разных вариантах. Твой будет пятым, у суда появятся основания взять тебя под стражу, как соучастника… Может, ты просто «на атасе» стоял, а?

Он быстро, как пианист, гонял пальцы по клавишам управления моей душой.

— «Как я вас перевербовал? За пять минут — и без всяких фокусов! Х-хэ-хе!» — процитировал он папашу Мюллера из фильма «Семнадцать мгновений весны». — Да, им не поможешь. Потому что они собрались рубить дерево, не имея понятия о том, насколько глубоки его корни и высоки ветви. В общих чертах я могу тебе объяснить — чисто умозрительно, конечно, — какая там могла быть ситуация… Без всякой мистики и сатанизма. Это я так, для впечатлительных девочек.

— Давайте…— произнес я, печенкой ощущая, что это «умозрительное» — есть правда.

— Просто-напросто где-то в Афганистане кто-то решил подзаработать. На контрабанде гашиша, героина или иного опиума для народа. Скорее всего, не нашего народа, а такого, который платит за него большие зеленые доллары. И чтобы избегнуть разного рода проверок — они вовсе не обязательно опасны лично для торговца, но повышают расходы на взятки, — очень удобно воспользоваться гробом. Солдат погибает примерно тысяча в год, а может быть, и больше. Даже выделен, как я слышал, специальный самолет, который называют «Черным тюльпаном». Нагружают его где-нибудь на одной из наших авиабаз, и никто не интересуется, что в этих ящиках, то бишь гробах: бренные останки воинов-интернационалистов или килограммов семьдесят героина. Воина можно закопать где-нибудь неподалеку от аэродрома без почестей и памятника, а родителям прислать пустой гроб: дескать, вскрывать запрещено, ваш сын умер от опасной вирусной болезни или придумать что-то иное. Ведь садится-то самолет опять-таки на военном аэродроме, никакая таможня там не действует, а контрразведчиков прежде всего интересует, чтобы солдаты и офицеры не привозили из Афганистана фотографии сожженных кишлаков и подбитых советских танков. И там, где-нибудь в Ташкенте или Душанбе, сведущие люди перегружают семьдесят килограммов в багажник автомобиля, а в гроб бросают тряпье и песок для веса. Родственники рыдают над этим мусором, считая, что это прах их незабвенного покойника, несут на отпевание в церковь или мечеть, не ведая, что косточки несчастного тлеют совсем в другой точке земного шара. А героин или анаша идет к потребителям. И очень может быть, что тот самый КГБ, куда собирались жаловаться эти наивные юноши, не только знает об этой операции, но и курирует ее. Неофициально, но курирует. И то, что этих ребятишек так жестоко подставили и посадили, меня в этом убеждает.