Геннадий Водолеев - Люди и спецслужбы

• Название: Люди и спецслужбы
• Автор: Геннадий Водолеев
• Жанр: Публицистика

Автор книги, работая заместителем заведующего отделом административных органов Ленинградского городского комитета КПСС, много лет координировал деятельность органов внутренних дел, прокуратуры, судов, адвокатуры города. Взаимодействовал по множеству служебных вопросов с органами государственной безопасности.

Книга является синтезом личного опыта и наблюдений Геннадия Сергеевича, вместе с использованием данных из ряда публикаций. Она заключает в себе построение на этой обширной базе серьёзных, глубоких и в то же время неожиданных выводов. Для очень многих людей из всех социальных слоёв и профессиональных групп она сулит настоящие открытия.

---

Очень важны и оценки ситуации в армии в разные периоды войны, сделанные этим боевым офицером: «Тяжелее всего было в первый год, пока отступали. Боевой дух падал. Многие убегали к врагу. Бывало даже, что командиров убивали, уходили целыми подразделениями… Ежедневно командованию докладывалось, кто неблагонадежен, где какой настрой. Естественно, для этого нужна была агентура. За всю войну не было у меня случая, чтобы солдат отказался от сотрудничества. Куда сложнее было поддерживать с агентурой связь… Еще много хлопот доставляли нам членовредители. Какие только ухищрения ни придумывали они, чтобы оставить фронт. Простреливали, например, конечности через флягу с водой или мокрое полотенце: тогда следов от пороха не видно. Или в бою поднимали руку над окопом: мы называли это „голосованием“… Членовредители и дезертиры действовали на солдат разлагающе. Потому-то в экстремальных случаях мы имели право расстрела… Но за всю войну я им ни разу не воспользовался…После сдачи Ростова и Новочеркасска и появился знаменитый приказ Сталина „Ни шагу назад“. Начали создаваться заградотряды, штрафбаты. Это был тяжелый, но объективно необходимый приказ. О заградотрядах говорят сейчас немало. Самое расхожее обвинение: Смерш и заградотряды стреляли в спину нашим солдатам. Не могу отвечать за все фронты, но на моей памяти такого не было. Заградотряд использовали мы в основном для поисков диверсантов и шпионов. Борьба с немецкой разведкой — это же была основная наша задача. Уже после войны, когда я работал в аппарате КГБ, имел доступ к особой папке. Кое-что даже выписал себе на память. За годы войны Смерш разоблачил 30 тысяч шпионов, 3,5 тысячи диверсантов, 6 тысяч террористов. Только в период обороны Москвы чекисты задержали 50 разведдиверсионных групп… Ведь каждым своим разоблачением мы спасали тысячи жизней. Если бы не Смерш, может быть, и победа наступила бы гораздо позже. Не в мае 45-го, а, скажем, в октябре… Вот много говорят о мародерстве. Дескать, целыми эшелонами вывозили ценности. Чего скрывать, всякое было. Но ни у кого из моих товарищей таких мыслей даже не возникало. А возможностей-то было с избытком».

Здесь вполне уместно отметить следующее:

В неблагоприятных условиях войны не менее опасными, чем реальные боевые потери, являются панические, пораженческие настроения среди личного состава войсковых частей. Противостоять которым реально могут только спецслужбы с их специфическими союзническими средствами и способами работы. Само присутствие контрразведчиков уже в определенной мере профилактировало нежелательные процессы на фронтах.

Истинное положение дел, реальная работа военной контрразведки в годы войны одинаково сильно искажались как официальной историографией, литературой, кинематографом, так и «критическим» сословием ругателей советской истории. Только первые злоупотребляли без меры героической мифологией, вторые -лживыми поносными измышлениями. Кто из них хуже для нации, общества — все равно, что выяснять сравнительный вред пьянства и гомосексуализма.

Военные контрразведчики воевали наравне со всеми и свою боевую задачу выполнили с честью. Эта спецслужба несла полной мерой и боевые потери, как и положено всякой действующей на фронте воинской структуре.

В условиях войны на передовой в действиях сотрудников военной контрразведки, безусловно, подавляюще господствовали только нравственные мотивы поведения: реальная высочайшая вероятность смерти в любой момент делала все остальные мотивы ничтожными.

В этом — даже одно из главных отличий боевых офицеров спецслужб от их коллег.

Что особенно заметно в мирное время по материалам интервью с бывшим советским разведчиком мирного времени Михаилом Любимовым, данным им газете «Комсомольская правда» за 30 августа 1996 года, озаглавленном «Вербуя женщину, проверьте, нет ли хвоста». Другие задачи, другая ситуация и вообще — другое время: «Взять хотя бы случай с сотрудником английского посольства Вассаллом: он был гомосексуалистом в роли женщины, так что к теме нашей беседы вполне подойдет. Советская контрразведка в 60-е годы бросила на его разработку лучшие гомосексуальные силы Москвы. С ним интимно встречались профессора консерватории и лучшие солисты балета. А когда высыпали перед Вассалом без всякой подготовки кучу снимков, он чуть не умер от сердечного удара. В ужасе побежал в посольство и решил признаваться во всем. Хорошо, что в посольстве работал наш агент — тоже гомосексуалист. Он по заданию органов тут же сблизился с Вассалом, стал его уговаривать: да у нас с тобой все нормально, гомосексуалисты вообще — цвет человечества… Еле уговорил его не накладывать на себя руки и делать карьеру с помощью советской разведки».

Если допустить, что все сказанное господином Любимовым в точности соответствует действительности следует согласиться и с некоторыми сопутствующими выводами:

Спецслужбы в своей профессиональной деятельности не только не руководствуются религиозными или нравственными оценками действий непотребствующих людей, но и самым активным образом эксплуатируют эти ущербы.

Активно используя помощь гомосексуалистов из числа соотечественников, сотрудники спецслужб находятся со многими из них в активном рабочем взаимодействии, что объективно способствует распространению этого порока в собственном обществе. Оправдывается это безусловной пользой, которую удается получить с помощью половых извращенцев. Такая поддержка содомитов со стороны сильнейшего института государства перечеркивает практически все усилия религиозных общин, иных очагов формирования и убережения нравственных устоев общества.

Есть все основания предполагать, что ряд сотрудников спецслужб, активно работающих с агентурой из числа гомосексуалистов, педофилов и иных извращенцев, либо лишены нравственного чувства, либо того хуже — сами из их числа. Что выгодно отличает от них армейских и флотских офицеров. Не говоря уж о сотрудниках армейских контрразведок военных лет.

Или вот еще образчик победной сводки с «невидимого фронта» нынешних спецслужб: «Я считаю, что жена должна знать самый минимум. Но и этого бывает достаточно для провала. Всех жен наших разведчиков, отправлявшихся работать под крышей посольств, предупреждали: не обсуждайте дома служебные дела, все помещения прослушиваются. Но куда там! Чуть муж задержится, она уже кричит: знаю я твои разведзадания! Пусть враг слышит: по бабам шлялся! Одного нашего видного резидента жена даже побила на банкете прямо на глазах всей нашей разведки и их контрразведки. Так неудобно получилось…». Да, действительно, неудобно — но не более. Такого рода трудности в жизни нынешних разведчиков и контрразведчиков свидетельствуют о принципиальных изменениях не только среды профессиональной деятельности и самого ее характера, акцентов, приоритетов — но и соответствующих им личных качеств сотрудников спецслужб. Видимо, основные трансформации здесь таковы:

Одна из основных опасностей разведдеятельности со статусом дипломата переместилась в собственную спальню и спальни гостиничных номеров.

Изрядную долю «опасных приключений» разведчика составляют половые отношения на стороне с агентурой, с кандидатами на вербовку, что естественно резко ухудшает внутрисемейные отношения, доводя их до состояния крайней вражды: жены никогда не ошибаются в оценке беспутств собственных мужей — «героев невидимого фронта».

Естественно, что в новых условиях наиболее ценимыми качествами сотрудников спецслужб являются уже не воспетые в романе Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого…» хладнокровное мужество оперативника, умеющего «качать маятник» перед стреляющим в тебя почти в упор врагом, не мастерская «стрельба по-македонски», не умение без промаха, в кромешной темноте стрелять на шорох и другие подобные, а способность много выпить, но сохранить возможность что-то помнить, сесть при этом в машину и доехать до дому. Либо способности уложить в постель жену или секретаршу высокопоставленного чиновника, умение искренне врать жене, сослуживцам и многое иное подобное.

Еще одно очень интересное откровение бывшего разведчика: «Не надо путать две вещи: агентов и кадровых офицеров разведки. Во всем мире женщины часто становятся кадровыми офицерами: у американцев в штате они составляли 30 процентов, в Англии — 10-15 процентов. У нас в разведке женщин на руководящей работе — единицы. Другое дело — женщины-агенты. Их у нас множество. Агентши, как правило, делятся на две категории. Одна — более высокая, когда женщины просто ведут объект, изучая его круг знакомств, привязанностей, отношения к деньгам. Это наши дипломатки, писательницы, актрисы, члены разных культурных делегаций. А другая — более низшая, так называемые „ласточки“: их подкладывали в постель интересующим разведку иностранцам и делали компрометирующую съемку, чтобы потом шантажировать „объект“. В ласточках у КГБ числились как обычные проститутки, так и студентки».