Дмитрий Воронин - Воинство сатаны

• Название: Воинство сатаны
• Автор: Дмитрий Воронин
• Издательство: ACT
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023568-2

Стражи. Некогда они защищали Границы, разделяющие миры, а потом — исчезли. Куда? Этого не знал никто… Но теперь — века и века спустя — оставленные без присмотра Границы истончаются и рвутся, и сквозь эти разрывы в миры приходит Нечто, несущее смерть. Нечто, неуязвимое ни для мечей, ни для магии, ни для лазеров, ни для бомб… Именно теперь миры нуждаются а возвращении Стражей, призванных хранить Порядок. Кто примет сданный века назад пост? Люди… Они родились в разных мирах, они очень разные… Быть может, в отдельности каждый из них и слаб. Но вместе они СИЛЬНЫ!..

---

— Не важно. То, что получилось, уже является новым народом. Когда Унвейт создавал своих ньорков из людей, никто ведь не сомневался в том, что это новые живые существа, не существовавшие ранее. Или ты считаешь иначе?

— Унвейт не претендует на звание Создателя. И не требует от ньорков, чтобы его называли Вечным…

— Это не я придумал, это они сами, — махнул рукой Зарид. — И потом, Унвейт делал тупых солдат, пусть и хороших. Старику просто не хватило смелости замахнуться на что-то более значительное.

— А тебе хватило.

— Как видишь…

— Я говорю о другом. — Дерек был серьезен как никогда. — Никто из Высших магов не пытался играть роль бога. Да, мы можем многое, в том числе и то, что сделал ты… не надо столь презрительно щуриться, Зарид, не надо. Унвейт может все то, что можешь ты, и еще столько же. Но никто и никогда не пытался создавать новую расу разумных существ. Ньорки, сам понимаешь, под понятие «раса» не подпадают, размножаться они не умеют. Конечно, это было заманчиво… а ты знаешь, что Унвейт попробовал? Не так, как ты, он решил создать разумного скакуна. То, что получилось…

— Я знаю, — хмуро бросил Зарид. — Раб получился. Преданный, тупой… выносливый.

— Вот именно. Когда магиконя ведут на бойню, он понимает, что его ждет. И все же идет, он не может иначе, не может не подчиниться. Разумное существо нельзя доводить до такого состояния. Милосерднее его просто убить.

— Не надо мне рассказывать то, что я знаю и так.

— Видимо, плохо знаешь. Унвейт признал эти эксперименты жестокими и в своей книге, где описывал технологию экспериментов, дал понять, что его отношение…

— Да читал я. — Зарид всем своим видом показывал, как его раздражает этот разговор. — Двуличный ублюдок… можно подумать, ньорки не разумны. И потом, эта манера Ун-вейта изъясняться… я могу поклясться, что никто, прочтя эту книгу, не поймет ни слова из его философских рассуждений. Старик слаб и душой, и телом. Ему не хватает смелости принимать решения. Я просто пошел дальше.

— Пустой это разговор, Зарид… созывай Совет, твое право.

— Непременно, Дерек.

Совет Высших собрался спустя два дня. Хотя все Пятеро и находились в Хрустальной Цитадели, для того чтобы встретиться и обсудить насущные вопросы, каждому из них необходимо было отложить свою работу — и каждый считал, что от этого она, работа, существенно пострадает. Тем не менее право созвать Совет имел любой из Высших — и, после положенных проволочек, они наконец собрались.

Каждый раз эта церемония служила поводом показать себя — несмотря на то что все маги прекрасно знали друг друга, знали слабые и сильные стороны оппонентов, знали даже, кто и как именно выскажется по тому или иному поводу. Это, правда, не мешало инициатору созыва Совета излагать свои требования — всегда оставался шанс, что кто-либо из Высших магов в результате трезвых рассуждений или под влиянием прихоти изменит свою точку зрения.

Маги неспешно занимали места. Как всегда, первым явился Ульрих дер Зорген. Он был единственным из присутствующих боевым магом и манеры имел во многом солдатские. В частности, не переносил любых проявлений непунктуальности. Об этой его слабости, конечно, все знали, и, если кому-то нужно было вывести огненного мага из себя, достаточно было просто как следует опоздать на встречу. Ульрих был в доспехах — злые языки говаривали, что Зорген не снимает их даже ночью… хотя в Цитадели было немало молодых послушниц, готовых со всем пылом опровергнуть это заявление. Зорген был видным мужчиной — не считая его знаний и богатства — и поэтому был желанным объектом устремлений для каждой мало-мальски привлекательной особи женского пола. И он не был затворником, но и не стремился завести семью — такое деяние вообще было не в правилах Высших магов. Эффектно откинув полы своего черно-алого плаща, он опустился в кресло Верховного мага и жестами повелел прислужникам, расставлявшим по столу вазы с фруктами и бутылки с винами, убираться.

Зарид и Дерек пришли сразу вслед за ним. Их нельзя было назвать друзьями, Высшие маги не имеют настоящих друзей — просто так повелось, что по многим вопросам их точки зрения совпадали, и до поры до времени они предпочитали держаться вместе.

Старый Блаз дер Унвейт явился в сопровождении двух секретарей. Он всегда ходил с этой миниатюрной свитой, считая, что присутствие этих двух молодых хлыщей придает любому его появлению в обществе определенную весомость, Унвейт таскал их даже на совершенно секретные заседания, безапелляционно заявляя, что эти мальчики — его память, Собственно, в этом он был прав — усиленная магически память секретарей позволяла им запоминать слово в слово все, что говорилось в их присутствии. Бытовала даже шутка: хочешь, мол, свести с ума старика Унвейта — убей его «запасные мозги». Это была лишь шутка — несмотря на очевидную дряхлость тела, ум Верховного Алхимика был по-прежнему острым, а память — великолепной. Просто он любил демонстрировать немощь.

Тионна дер Касс как всегда опаздывала, и Зорген, соответственно, начал злиться. Впрочем, в этот раз опоздание было незначительным, и целительница вплыла в Зал Совета во всем блеске своей неувядающей красоты. Никто точно не знал ее возраста, как не знал и тщательнейшим образом оберегаемого секрета молодящих заклинаний. По слухам, старой стерве было лет сто пятьдесят, но выглядела она на двадцать пять — тридцать от силы. А драгоценности, местами полностью скрывавшие ткань платья, своей стоимостью перекрывали годовой доход иного герцогства.

— Я рада вас видеть, друзья! — Она улыбнулась своей совершенно очаровательной улыбкой. Слова, произнесенные мягким голосом, были наполнены такой теплотой, что любой, кто знал Тионну меньше, чем ее коллеги по Совету, тут же пал бы под чарами ее обаяния. — Ох, Ульрих… прости, дорогой, я опять опоздала.

— Вот именно, опять, — буркнул Зорген, не повышая голоса.

— Радости тебе, прекраснейшая. — Дерек склонил голову. Целительницу он недолюбливал, но особых конфликтов с ней никогда не имел. Может быть, именно поэтому и она никогда не опробовала на нем свои штучки, временами порядком досаждавшие остальным членам Совета.

В ответ Тионна чуть присела в реверансе. — И тебе радости, Дерек. Ты сегодня великолепно выглядишь.

— Что может сравниться с твоей прелестью, целительница…

— Может, мы начнем? — вяло спросил Унвейт, задумчиво разглядывая свои увитые перстнями пальцы. — Обмен любезностями, это, конечно, хорошо… но меня, знаете ли, ждет работа.

— Всех ждет работа, — мрачно заметил Зорген. — Да, давайте к делу. Прошу, мэтр Рэй, ваше слово.

Зарид коротко изложил просьбу. Как и ожидал Дерек, среди членов Совета идея отдать последние остатки алмазной пыли на изготовление какого-то там идола для-никому не интересного лесного племени особого восторга не вызвала. Лицо Тионны тут же приобрело неприступно ледяное выражение, Унвейт рассеянно качал головой, а Зорген стал еще более мрачен.

— Итак, я жду вашего решения.

— Не понимаю, — все так же вяло пробормотал Унвейт, как будто бы про себя. — Не понимаю, почему этим вашим оркам…

— Теперь они называют себя ургами.

— Урги, орки… какая разница. Почему бы им не сделать себе идола из камня или из дерева… в конце концов, мой юный друг, вы же должны понимать, что важен не субъект поклонения, но объект… важен дух, смысл…

— Это я понимаю, — кивнул Зарид, мысленно улыбаясь.

Для тихой радости был весьма существенный повод. Вместо твердого «нет» началась дискуссия, и, следовательно, есть шанс, что в своем решении Унвейт не определился. Дерек наверняка поддержит приятеля, Тионна и Ульрих будут категорически против. Вернее, Тионна будет против просто потому, что просьба исходит от Зарида — она его выносила с трудом.

— Это я понимаю, — повторил он, — но тут дело принципа. Этот народ отличается от других, и объект преклонения им нужен особый. Такой, что выделит их из других народов. Такой, который будет только у них.

— Алмазная статуя, неподвластная времени, — протянула Тионна.

— Вот именно, сиятельная.

— …и, конечно, с благородными чертами Зарида дер Рэя, Вечного, живого бога, — закончила она уже насмешливо.

Зарид вспыхнул, но постарался сдержать рвущуюся наружу колкость.

Разумеется, тот факт, что эти создания считали его, Зарида, богом, не вызывал удивления. Да и как еще могли повести себя дикари, познакомившись с могучим магом, даровавшим им и их детям силу, смелость, многочисленные умения и победы над соседними племенами, И у этого мага совсем не возникало желания доказывать дикарям, что он, по сути, столь же смертен, как и они сами. Мало ли… вдруг захотят убедиться. Но вот выпады коллег по этому поводу Зариду порядком поднадоели.

— Я против, — предельно коротко изложил свою точку зрения Зорген. Потом, подумав, добавил: — Осталось всего шесть кристаллов алмазной пыли.