Андрей Воронин - Утраченная реликвия...

• Название: Утраченная реликвия...
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 985-14-0569-8

Он уже не пешка в чужой крупной игре. Ему удалось выжить, и он снова в строю невидимого фронта. Расследуя неожиданную гибель сослуживца, Филатов сталкивается с мощным сопротивлением сразу нескольких групп людей…

---

– По делу – короткий. А вообще-то трепались они чуть ли не полчаса.

– Давай-ка отмотай мне до того места, где по делу, и послушаем вместе, – распорядился Аверкин. – Очень мне интересно, из-за чего ты на стенку лезешь.

– Сейчас сами полезете, – пообещал Серый.

Он дотянулся до стоявшего на специальной подставке музыкального центра, вставил кассету и принялся тыкать толстым пальцем в кнопки, перематывая пленку до нужного места.

– Вот, – сказал он, найдя искомое, – слушайте.

Аверкин дослушал до конца, выудил из пачки «Голуа» сигарету и прикурил, окутавшись густым облаком дыма, сквозь которое, как солнце сквозь грозовые тучи, поблескивала его лысая макушка.

– Ну, – сказал он, когда запись кончилась, – и что тебя здесь не устраивает? Ребята башковитые, мозги у них работают хорошо, а главное – храбрые парни, не хотят, как все, голову в песок прятать. Все им по барабану – и Аверкин с «Кирасой», и ФСБ с ментами. Люблю таких. Может, зря я этого, объекта твоего, на работу не взял? Нет, я все-таки не пойму, чего ты пузыришься. Ты посмотри, как красиво они нас вычислили! Бондаря-то, как ни крути, мы завалили, и они это с ходу просекли, буквально навскидку – бах, и ваших нет. Лихо! Но данных для хорошего, грамотного анализа у них маловато, вот они под конец и понесли ахинею – про икону какую-то, про налет на антиквара…

– Ахинею, – проворчал Серый. – Да за такую ахинею мочить надо!

– Мочить… Ты, Серый, со мной не хитри. Не умеешь ты этого, не дал тебе Бог хитрости, и все твои мысли на морде у тебя написаны. Предлагаешь мочить всех подряд, а сам, небось, думаешь: а ведь что-то в этой ахинее, наверное, есть! Бондаря-то мы по приказу Саныча грохнули, так, может, и насчет антиквара эти бакланы правду говорят?

– Если бы я так думал, я бы с этой кассетой к вам не пришел, – угрюмо буркнул Серый. – Что мне, жить надоело?

– Кто тебя знает, – сказал Аверкин, незаметно вынимая руку из верхнего ящика стола и бесшумно задвигая ящик. В руке у него ничего не было, и он положил ее на стол, от греха подальше. – Может, ты нарочно вернулся, чтобы побольше выведать, улики подсобрать… Но улики, Серый, это такая ерунда!.. Я где-то вычитал отличную фразу: улики сами по себе не страшны, страшна неверная интерпретация. Вот как раз на этом твои объекты и прокололись. Интерпретация! Насчет Бондаря они меня раскололи лихо, в два счета, а потом пошли дальше, начали интерпретировать и заблудились к чертовой матери. Даже обидно, между прочим. Могли бы догадаться своими мозгами, что приказ о ликвидации Бондаря я отдал не для того, чтобы замести свои следы, а чтобы честь спасти – и свою, и «Кирасы», и его, дурака, честь! Но они об этом, конечно, даже не подумали, для них Бондарь вне подозрений на том простом основании, что он их друг и что его убили. Им – друг! А мне кто – хрен с бугра?!

Я, может, потому и велел его завалить, что любил его, как сына, и хотел от позора спасти. Ведь там, у антиквара, это же его работа была! Чужому Дракон не открыл бы, а напарнику – пожалуйста. А напарник зашел за угол, взял у корешей автомат, вернулся и превратил его в дуршлаг, впору макароны процеживать. Икону подельникам отдал вместе с автоматом, а сам побежал мусорам звонить: ах, приезжайте, у нас тут вооруженное ограбление! Плохо это, Серый. Никогда так не поступай, какие бы деньги тебе ни сулили.

– Погоди, Саныч, – пробормотал Серый, ошеломленный и совершенно сбитый с толку хлынувшим на него потоком информации. – Постой, дай с мыслями собраться. Что, Бондарь продался? Бондарь за бабки напарника завалил? Прости, командир, но мне в это поверить трудно.

– А в то, что это я Дракона грохнул и икону забрал, тебе поверить легко? Что ты мямлишь, как старая дева с искусственным членом в руке: легко поверить, трудно поверить?! Перед тобой две версии, обе одинаково логичные и обе поганые. Одна из них правдивая, другая – сплошное вранье. Выбирай, какая из них тебе больше нравится! Только не забудь, что мы с тобой вместе с самого первого дня, уже шестой год подряд, а Бондарь, хоть и хороший был парень, работал у нас год с небольшим.

– Что за говно! – с тоской воскликнул Серый. – Выбирай… Выбирай, блин, какой глаз себе выколоть – правый или левый!

– Главное, что не оба, – заметил Аверкин. – Время такое, Серый, люди из-за денег всего лишились – и ума, и чести, и совести. Я Бондаря даже не осуждаю. Поскользнулся человек, с каждым может случиться. Это как болезнь, что-то типа временного умопомешательства: поддался соблазну, в глазах потемнело, а потом очухался и поверить не можешь, что все это ты наколбасил, лично, своими собственными руками. И не надо слов говорить: продажная, мол, шкура, предатель . Не был он продажной шкурой, и предателем не был. Просто спасовал, не выдержал, когда его большими бабками поманили, и вот результат. Сломался человек. И убрали мы его вовремя, потому что, ступив на эту дорожку, вернуться уже невозможно: так и будешь всю жизнь стрелять в спину друзьям-приятелям – Погоди, командир, – взмолился Серый. – Что ты мне гонишь про ум, честь и совесть, как на политзанятиях… Ты мне другое объясни: как ты узнал, что это Бондаря работа?

– Догадался, – сказал Аверкин. – И сразу помчался в ментовку – вытаскивать этого дурака, пока он там не раскололся и не заляпал нас дерьмом с головы до ног.

А по дороге спросил у него, зачем он это сделал. Ну, парень и не выдержал, рассказал все как на духу. Я, грешным делом, пообещал ему что-нибудь придумать, хотя уже тогда знал, как с ним поступить. Ну, а что я еще мог для него сделать?

– Сука, – процедил Серый сквозь стиснутые зубы, – Зря ты нам этого сразу не сказал.

– Зря ты мне это сейчас говоришь, – возразил Аверкин. – У вас, выходит, сомнения были и, может быть, даже дебаты по этому поводу?

– Да какие, хрен, дебаты! Приказ есть приказ.

А только, если б мы знали, о чем речь, мы бы его живьем взяли, и умирал бы он у нас долго. А так Брык, и готов. С первого выстрела. Считай, отделался легким испугом.

– Так ведь я обещал что-нибудь для него придумать, – мягко напомнил Аверкин. – Вы – моя семья, и для каждого из вас я в любой момент сделаю все, что окажется в моих силах. Вы меня можете осуждать, но я считаю, что поступил правильно, подарив ему на прощанье легкую смерть. Ну вот, я тебе все и рассказал.

Теперь можешь бежать в ментовку и писать подробный отчет.

– Обижаешь, Саныч, – сказал Серый. – Чего я сделал-то?

– Ну, извини. Просто мне показалось, что запись, которую ты мне принес, требует некоторых пояснений.

А то сомнение – это такая сволочь… Оно вроде червя, который поселяется у человека внутри и грызет, грызет, грызет… От этого с ума можно сойти, понимаешь? Сойти с ума и наделать глупостей, которые после уже не поправишь. А с меня хватило и одного сумасшедшего – Бондаря. Да, опасная запись… Но зато сколько интересной информации! Ты сам-то что по этому поводу думаешь?

– Я уже сказал, что думаю, – проворчал Серый.

– Да я не про Бондаря! Про него теперь думать – только нервы зря трепать. Помнишь, как в армии говорили: день прошел, и хрен с ним! Думать надо о будущем. Решать надо, что дальше делать, как быть, каким боком нам этот разговор, – он кивнул в сторону магнитофона, – вылезти может и как нам поступить, чтобы этого не произошло.

– Валить их надо, – после недолгого раздумья заявил Серый. – Обоих валить, пока они с этими своими интерпр.., с бредятиной этой своей к федералам не пришли. Да им и ходить никуда не придется: тиснет этот журналюга статеечку в своей газете, и федералы сами к нему явятся. А им такая версия – ну, насчет того, что это кто-то из нас антиквара повалил и доску у него увел, – ужас как понравится! Главное, искать никого не надо, все тут, в куче, бери любого на выбор и коли до полного оргазма. А заодно и контору прикроют, они давно на нас косо посматривают, да руки коротки. А уж как братва местная обрадуется! Они еще деньжат кому надо подкинут, чтобы нас подальше упрятали, и по возможности навсегда…

– Логично, – похвалил Аверкин. – Грамотно излагаешь, молодец. Только всех подряд валить – это слишком грубо и прямолинейно. В этом деле и так сплошные трупы, а менты не любят, когда трупов много, а посадить некого, у них от этого аллергия – головная боль, тошнота и зуд по всему телу. Особенно руки чешутся, и они тогда этими своими руками начинают грести всех подряд, до кого могут дотянуться. Был знаком с убитым? Ах, был?! Тогда пожалуйте к ответу! Зачем был, почему был, сколько тебе за это заплатили? Действовать надо тоньше, Серый. Хотя в чем-то ты прав, с этим десантником, похоже, все-таки придется расстаться – уж очень он активный, и ухватить его не за что. Ведь один как перст! Такому терять нечего, его ничем не напугаешь. А вот журналист – другое дело. У него, как я понял, жена, ребенок…

А? Живой-то он, может, и полезнее для нас окажется, чем мертвый?

– Типа свой игрок в чужой команде? – сообразил Серый.