Марчин Вольский - Агент Низа

• Название: Агент Низа
• Автор: Марчин Вольский
• Жанр: Юмористическая фантастика

Как должен вести себя тридцатипятилетний мужчина, холостяк с умеренными недостатками, работающий в Секции рекламы крупного международного консорциума по торговле различными материалами, при виде чека на свое имя, выписанного на миллион долларов?

Конечно же бросить все дела и отправиться за наследством, полученным от неизвестных родственников. Однако, жизнь не так проста, как кажется, и порой преподносит удивительнейшие сюрпризы. Оказывается, Мефф Фаусон – потомственный сатана. И теперь у него впереди – задание из недр Ада. Правда, товарищи Сверху тоже в это время не дремлют...

---

Пример оказался заразительным. Каждый день стали появляться молодые поэты, художники, да что там – инженеры, провозглашавшие идеи, мягко говоря, анархистские в надежде на то, что и им достанется своя лодка.

Гонзалес разобрался в «ляпе» только тогда, когда стало не хватать плавсредств. Он незамедлительно спустил с цепи трех вице-министров полиции, и кровь снова потекла по канализационным каналам в синие глубины бухты «Dios Gracias». Перебили значительную часть молодой интеллигенции, раздавили дорожными катками демонстрацию разгоряченных студентов университета имени Законодателя, и все указывало на то, что наконец-то воцарится мир, порядок, покой, но тут заговорило общественное мнение сопредельной Этании.

«Это кому же мы выделяем помощь и кредиты?» – гавкали многотиражные газеты. Толпы сожгли консульство Трапезии, закидали яйцами фольклорный коллектив, совершающий турне (кстати, из всего коллектива в страну вернулись только дирижер и шофер), пытались даже освистать представителя республики в Организации Объединенных Наций.

Обеспокоенный задержанием кредитов Гонзалес сместил трех вице-министров, создал новое правительство, в котором оказался даже один профессор (латыни), а Монтинесу присудил Государственную премию. Поэт предпочел за ней не приезжать. Впрочем, спустя два года его нашли с оперенной стрелой в спине на собственной вилле в Беверли Хиллс. Президент также наложил запрет на аресты за отказ слушать правительственное радио. Рабочим, протрубившим на предприятии двадцать лет, разрешил по их желанию менять место работы, крестьянам снизил налог с девяноста до восьмидесяти процентов и даже позволил свершать обряды погребения жертв репрессий.

С тех пор каждые два-три года разражались пароксизмы террора, позже смягчаемого маслом цивилизации. Однако мы прекрасно знаем, куда ведет такая непоследовательность. Педро Гонзалеса собственными ляжками удавила его последняя любовница, как оказалось, содержанка возмутителя спокойствия в эмиграции. Недолгое безвластие, во время которого армия заняла президентский дворец и аэродром, а полиция и Национальная Гвардия – банк и порт, окончилось компромиссом благодаря вмешательству посла Этании. Новым президентом стал Эстебан Амарильо, тот самый несчастный профессор латыни, которого даже близкие называли «Недотепой». Он предложил постепенный переход к демократии, то есть выборы через десять лет и паспорта для всех – через двадцать. Но не успел.

В тот день, когда умер последний из Гонзалесов, учитель физкультуры из провинции «Aligatores», Хуан Бандальеро-и-Фуэго, закончил работу над тоненькой брошюркой, озаглавленной «Основы Кортезианизма». Бандальеро не блистал избытком интеллекта, однако обладал чувством практицизма, с малых лет умел произносить речи, а когда возникала нужда, то и бить по морде своих противников.

Основным тезисом его работы было:

«Эрнан Кортес проявил себя освободителем американских народов из-под ига Монтесумы, принес прогресс, образование и Святую Веру. По сути дела, он был новым, истинным воплощением Пернатого Змея. Поэтому необходим Новый Кортес, который повергнет теперешних Монтесум с их кровавыми жертвоприношениями и несправедливостью. Он объединит народ в единый организм и сумеет так направить его, что падут поработители и наступит царствие благоденствия, отдохновения для континента».

В небольшом бандальеровском трактате уместилась уйма мистики чисел, поразительная смесь пифагорейства с кабалистикой майя, и все было достаточно мутно и неясно, чтобы не навлечь на автора огонь существенной критики. Учитель физкультуры щедро черпал из традиций, начиная с тольтеков и кончая иезуитским государством в Парагвае, предлагая невероятный коктейль теократии и популизма.

Поскольку «восхождение на престол» Амарильо совпало с очередной волной либерализации, брошюра учителя вышла в свет без особых трудностей. Впрочем, никто не принял ее всерьез. Как в стране, так и в эмигрантских кругах были в ходу теории, в которых в одну кучу ссыпали прогресс и инквизицию, бога Дождя и Иисуса Христа, а клан Жрецов Творческого Синкретизма провозглашался ведущим классом.

А ведь всегда найдется достаточно лицеистов и студентов, фантастов и энтузиастов, которые даже из хаотической смеси ухитряются выбрать что-то для себя, тем более, когда ставкой оказывается ИЗМЕНЕНИЕ. Не имеет значения, какое. В районах, заселенных беднотой, призыв «Долой новых Монтесум» тоже встречал полное понимание, тем более, что мало кто знал точно, кто такие есть Монтесумы. А поскольку непоследовательные власти уже не вызывали ни страха, ни симпатии, постольку среди ткачей, рыбаков, рабочих с плантаций начали возникать кортезианские секты с самозванными жрецами и мрачными обрядами.

Одной июньской ночью группа рьяных заговорщиков во главе с Хуаном Бандальеро попыталась даже овладеть флагманским кораблем «Сан-Себастьян», стоящим напротив президентского дворца. Однако несколько морских пехотинцев запросто управились с горсткой ниспровергателей, а Бандальеро сбежал на морской маяк (ныне – путь ежегодного марафонского заплыва имени Первосвященника). Был отдан приказ арестовать учителя. Однако он, воспользовавшись широко развитой коррупцией, подкупил лейтенанта портовой стражи и тот лично вывез его за границу.

Вероятно, никто б никогда о нем не услышал, если б не поведение президента Амарильо. Бедняга так начитался Цицерона и братьев Гракхов, что к проблеме реформ отнесся серьезно. Он допустил создание бесчисленных организаций, поговаривал о национализации некоторых отраслей промышленности, о наделении пеонов землей… Что хуже всего, Этания, до тех пор благосклонная к жестким правительствам, смотрела на начинания президента с удивительной благожелательностью.

Однажды февральским утром на вилле Марины Гонзалес встретились несколько латифундистов, промышленников и отставных генералов. Верховодила сама вдова. Выяснять ситуацию не было нужды, все знали, что в стране невесело. «Недотепа» Амарильо в результате последних назначений получил поддержку большинства офицерского корпуса и полиции. Более того, легализованные оппозиционные организации с движением имени Монтинеса во главе поддерживали его и готовы были ограничиться в требованиях, лишь бы не провоцировать реакцию. Что делать? Идти на переворот только силами военных моряков? А если не получится?

– Есть один способ, – сказала донна Марина, – нужен компромат на этого склеротика.

– А как его организовать? – отозвался король арахиса, – ведь это жо… пардон, задница, а не президент. Не пьет, не крадет, даже с собственной женой не спит…

– Надо принудить его к непопулярным действиям, чтобы он прекратил реформаторство, скомпрометировал себя в глазах Этании, и тогда достаточно будет маленького щелчка и он сам падет…

– Легко сказать, – вздохнул адмирал Квесада, – знаете ли вы, что он вообще намерен отменить смертную казнь?

– Значит, надо его заставить, – улыбнулась донна Марина и вытащила из ящика стола небольшой снимок. – Знаете, кто это?

– Пожалуй, тот психопат. «Новый Кортес», – рассмеялся архиграф бокситов. – Никто его не принимает всерьез, сейчас бедствует где-то в Европе.

– А если небольшая валютная инъекция? Несколько посудин и какая-нибудь высадочка на Низине Аллигаторов, малюсенькие волнения в городах… – шепнула вдова.

– Ах, вы наша Жанна д'Арк, – умилился адмирал, целуя ручку тучной креолке.

Спустя одиннадцать месяцев группа, насчитывающая сто двадцать три человека и столько же лошадей, под водительством Нового Кортеса высадилась на мысе Черепахи. После краткого перехода к ним присоединилась кортезианская группа с болот.

В гарнизоне Тортуги в тот день отмечали именины коменданта. Казармы были заняты без единого выстрела. По всей стране стихийно возникли запланированные беспорядки. К сожалению, Амарильо снова многих разочаровал. Вместо того, чтобы всеми силами кинуться на бунтарей, он приступил к идиотским переговорам. Самому Бандальеро было предложено кресло сенатора либо министра образования. Растерявшиеся заговорщики донны Марины решили не ждать. Морская пехота вошла в празднующий перемирие город. Говорят, Амарильо, видя безграничную жестокость, не выдержал и выбросился с балкона своей резиденции. Этой версии противоречат несколько пуль, извлеченных из тела бывшего президента.

Вести о событиях в столице дошли до провинции. Неожиданно рушащиеся надежды на изменения подействовали, как запал. Страна полыхала огнем. Бандальеро, немало изумленный и шокированный собственными успехами, ринулся на юг, а страна раскрывалась перед ним, как куртизанка перед любовником. Его армия росла.

Прагматические соображения велели ему не создавать единого народного ополчения. Наряду с массовой армией он сколачивал (охотнее всего из экс-полицейских, грабителей и бандитов) жандармерию «Святой Веры».