Дженнифер Блейк - Закон мести

• Название: Закон мести
• Автор: Дженнифер Блейк
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01024-6

Красавицу Пилар безжалостный отчим хочет заточить в монастырь. В отчаянии девушка обращается за помощью к знаменитому разбойнику Эль-Леону, когда-то благородному идальго, дону Рефухио де Карранса. Тот соглашается выкрасть Пилар (а заодно и сундучок с золотом) по дороге в монастырь. Но отчим не желает отпускать свою жертву — он преследует падчерицу, Эль-Леона и его друзей даже в Америке, куда те вынуждены бежать из Испании…

Отчаянные погони, схватки с пиратами и индейцами, поединки чести, и, конечно, всепобеждающую любовь — все это и даже больше найдет читатель в захватывающем остросюжетном романе знаменитой Дженнифер Блейк!

---

— Исключая сундук серебра.

— Скудная часть.

— А я думал, вы готовы его потребовать.

Во взгляде Рефухио, устремленном на Пилар, было нечто, заставившее ее насторожиться, но она не собиралась так легко сдаваться.

— Да, но дон Эстебан отобрал у меня гораздо больше, — ответила она.

— Значит, вы не возражаете против того, что вам придется изображать Венеру де ла Торре в надежде отомстить ему? И если понадобится, раздеться?

Пилар знала знаменитую скульптуру Венеры де ла Торре, представлявшую собой фигуру обнаженной женщины, заключенную в башне из слоновой кости. Говорили, что моделью для нее послужила любовница графа Гонсальво из Кордовы. Эксцентричный дворянин несколько лет держал прелестную женщину в заточении. Она была столь хороша собой, что граф нанял безвестного скульптора, чтобы тот изваял статую в натуральную величину. Бедный художник влюбился в модель. Когда работа была завершена, он удалился и по памяти создал копию статуи, шедевр, приобретенный и выставленный королем Карлосом III.

Пилар завернулась в одеяло так тесно, как могла.

— Не будьте смешны, — едко сказала она.

— Я не вижу здесь ничего смешного, это необходимо.

Взгляд Рефухио оставался жестким, хотя в глубине его плясали блики, вероятно, вызванные вином. Одно было несомненно: он действительно намеревался сделать то, о чем говорил. Если бы Пилар не понимала этого, ее насторожила бы быстрота, с которой он откликнулся на ее предложение. Он знал, что она захочет отправиться в путь вместе с ними, и был готов к этому. Его предусмотрительность раздражала, но она ничего не могла поделать.

— Как я понимаю, графом будете вы? — холодно осведомилась она.

Он вежливо поклонился.

— Я намереваюсь путешествовать как граф Гонсальво, человек, которого мало кто видел, но о котором многие слыхали. Для правдоподобия этого маскарада мне и требуется Венера. Вы поедете как моя любовница-затворница, владычица моего сердца, или не поедете вовсе.

6.

Она поехала под именем Венеры де ла Торре, иного выбора у нее не было. Ее одели в шелк и бархат, шляпу украсили страусиными перьями, на шее переливался жемчуг, — правда, поддельный, но очень хорошего качества. Она путешествовала как несравненная по красоте любовница богатого дворянина, дона Гонсальво, известного своими эксцентричными привычками и частыми сменами настроения. Герб и имя дона Гонсальво были хорошо известны, чего нельзя было сказать о его наружности. Его любовница ехала со служанкой по имени Исабель, чтобы было кому нести сундучок с украшениями, и слугой Балтазаром, в чьи обязанности входило обеспечивать максимальный комфорт госпоже. Также ее сопровождали друзья дона Гонсальво, дон Энрике и дон Мигель, которым было поручено развлекать ее и защищать от возможных посягательств.

Пилар была тем пробным камнем, который делал правдоподобными маски остальных, дабы никому и в голову не пришло усомниться в достоверности происходящего. Она вошла в роль, но ее это злило. Раздражало не столько оскорбительное положение, в которое она попала, сколько то, что оно явилось еще одним доказательством того, что ей не надо было просить разрешения присоединиться к Эль-Леону и его людям. Этот отвратительный бандит и не собирался оставлять ее, а ее просьба была лишь использована, чтобы принудить ее сыграть роль, на которую она могла не согласиться.

Ее положение постоянно напоминало ей о том, что она, по сути, является заложницей бандита.

Если Пилар думала вначале, что обман, к которому они прибегли, будет сопряжен со скрытностью, то скоро поняла свою ошибку. Скрытность отнюдь не входила в планы Рефухио. Он хотел, чтобы она и дворянин рядом с ней были в центре всеобщего внимания, чтобы они были окружены удивлением, восхищением, чтобы ни у кого не возникало сомнения, что они не те, за кого себя выдают. Энрике и Балтазар старательно создавали ажиотаж вокруг графа Гонсальво и его любовницы. И тот и другой отличались хитростью и необыкновенной стойкостью к вину. Они распространяли слухи о том, что граф взял свою любовницу в путешествие по Карибскому морю, чтобы избавиться от известности, которую приобрел их роман, а также от навязчивости мужчин, покоренных красотой самой Венеры и ее изваяния. Они говорили об ужасающей ревнивости графа и о том, сколько человек он убил на поединках, случившихся из-за Венеры. Они намекали, что богатство графа превосходит даже самые смелые мечты, и это позволяет ему давать волю своему бешеному нраву и странным капризам: так, например, он не ест никаких фруктов, кроме гранатов, и заставляет своего слугу, Балтазара, пробовать подаваемые блюда.

Рефухио вместе с Энрике посетил еврея, промышлявшего продажей поддельных драгоценностей, а также одежды. Изысканные наряды попадали к нему из-за капризов или же смерти их бывших хозяев. Таким образом, вся компания смогла одеться подобающим образом, потратив минимум средств. Большая часть денег была уплачена за гардероб Пилар, и мужчины притворялись, что не понимают, почему она не выказывает благодарности.

Из Кадиса в Луизиану в ближайший месяц не собиралось плыть ни одно судно. Однако корабль под названием «Селестина» отправлялся к берегам Мексики. Он должен был сделать по пути остановку на острове Куба. Если путешественники сойдут в Гаване, они смогут затем отплыть в Луизиану на борту каботажного торгового судна, курсирующего между островом и Новым Орлеаном или Мобилем. Так они быстрее достигнут места назначения, чем если будут ждать следующего рейса в Луизиану. Необходимо было учитывать и то, что для Рефухио и его спутников было небезопасно оставаться в Кадисе. В любой момент их могли опознать и донести властям. Чем скорее они, скрывшись под чужими именами, покинут Испанию, тем будет лучше.

Чарро достал карету, чтобы они могли доехать до пристани. Если говорить прямо, он «позаимствовал» ее у хозяина, редко покидавшего дом. В течение ближайших нескольких часов тот не должен был хватиться пропажи. На дверях кареты был изображен герб, но его столь хитро залепили грязью, что определить в точности принадлежность кареты было невозможно. Лакеи и кучер носили ливреи цвета бургундского вина, украшенные золотом. Никто не заметил, что лица их были подозрительно красными от пьянства, а в карманах звенело серебро.

Взоры пяти или шести пассажиров, уже находившихся на борту, равно как и взгляды большинства команды, а также каждого пьяного матроса и кадисского портового бездельника были устремлены на выходившего из кареты Рефухио, который двигался с грацией дикого животного и надменным высокомерием принца. Он выглядел великолепно в камзоле темно-красного бархата, застегивающемся на серебряные пуговицы размером с яблоко. На нем были золотисто-желтые штаны, серые чулки и черные туфли с серебряными пряжками. Слегка припудренные волосы покрывала шляпа, украшенная винного цвета плюмажем, а трость из полированной малассы с золотым филигранным набалдашником была длиной почти в рост среднего человека. Плащ был украшен пелеринами, одна шире другой, так что и без того широкие плечи Рефухио казались еще шире.

Выказывая полнейшее равнодушие к зрителям, он махнул кучеру и, повернувшись, помог Пилар выйти из кареты. Пышностью наряда она ему не уступала, одетая в дорожное серое бархатное платье, подбитое розовым атласом. Ее широкополая фетровая шляпа в тон платью была подвязана под подбородком широкой лентой розового тюля. На груди ее матовым блеском переливались искусственные жемчужины, заставляя кожу светиться. Низкий вырез платья был отделан розовым кружевом. Все вместе это составляло чарующую картину. Пилар шла с опущенными глазами, не преминув, однако, метнуть из-под ресниц испепеляющий взгляд в сторону Рефухио, когда тот рассчитанным жестом, полным почтения и обожания, предложил ей руку. Она чувствовала, что он заставляет ее играть ненавистную ей роль, превращая в то, чем она не является на самом деле. Казалось, он смеется над ней. Или же это была присущая ему самоирония?

Они взошли по трапу. За ними шла Исабель. Одета она была просто, в руках несла сундучок, в котором, по-видимому, находились драгоценности ее госпожи. На самом деле там были жалкие остатки их серебра. За ней вышагивал Энрике, рафинированный придворный щеголь в голубых штанах и жилете под светло-серой курткой. В небесно-голубом галстуке сверкал бриллиант, а белые от пудры волосы были тщательно упрятаны на затылке в шелковый мешочек.

Балтазар в роли слуги был само совершенство. Он был одет несколько грубовато, волосы его не были напудрены, на лице застыло флегматичное выражение. Он нес один из тюков, выгруженных из кареты. На Чарро был черный костюм для верховой езды, полосатый жилет гармонировал с брюками, заправленными в высокие сапоги из тонкой, мягкой кожи. Через плечо он перекинул лассо, плетенное из кожи. Оно да еще шляпа особого фасона придавали Чарро вид заправского наездника. Его наряд ненавязчиво намекал на некую гасиенду, где выращивают чистокровных арабских лошадей или же быков для арены. Роль, которую он играл, была столь близка его истинной сущности, что выглядел он совершенно естественно.