Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры

• Название: Юлианна, или Опасные игры
• Автор: Юлия Вознесенская
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-98194-047-6

Дорогие читатели! Перед вами — продолжение новой сказочной трилогии известной писательницы Ю. Вознесенской. «Юлианна, или Опасные игры» повествует о том, как две девочки-близняшки Юля и Аня попадают в школу волшебства, расположенную в далекой Ирландии. Но вера в Бога и заступничество Ангелов Хранителей помогают девочкам преодолеть все опасности и победить зло.

Первая книга трилогии — «Юлианна, или Игра в Киднеппинг».

В 2005 г. выйдет третья книга цикла «Юлианна, или Игра в дочки-мачехи».

---

— Вот здесь ваша с Дарой О'Тара комната. Я вижу, твои вещи уже принесли.

Действительно, возле дверей стояли чемодан и сумка Аннушки. Леди Бадб что-то прошептала, и круглая дверь гостеприимно распахнулась. Они внесли в нее Аннушкины вещи. Комната была большая, но с низким, косо уходящим к противоположной стене дощатым потолком. В этой стене было круглое окно с частым переплетом в виде паутины: стекла шли по кругу, в центре совсем мелкие, а по краям крупнее, некоторые из стекол были цветные, и от них на каменные плиты пола падали разноцветные блики. Слева от окошка стоял низкий и очень длинный стол, и чего-чего только на нем не было! Книжки, мягкие игрушки, тарелки с остатками засохшей еды, ваза с наполовину увядшим букетом, ручки и карандаши, какая-то одежда… Не было только порядка. Возле стола стояли два низеньких стула на кривых звериных ножках, спинки у них были в форме кошачьих голов с торчащими ушами, а обиты забавные эти стульчики были коричневым бархатом.

Возле правой стены был камин, сложенный из красных кирпичей, скорее даже не камин, а пристенный очаг, а перед ним на полу лежала шкура бурого медведя с лапами и головой, с маленькими стеклянными глазками. Возле левой стены стояли два старинных резных шкафа, огромных, под самый потолок, со множеством больших и маленьких дверец, а между ними была втиснута трехэтажная деревянная кровать: на нижней была свалена одежда, на втором этаже была аккуратно застеленная постель, а с верхней свешивался край стеганого одеяла из шелковых лоскутков; все три постели имели каждая свой полог — красный, зеленый и желтый. «Светофор какой-то, а не кровать», — подумала Аннушка.

Леди Бадб отворила дверцу в шкафу слева от кровати, и оттуда выглянул кролик. Леди Бадб слегка стукнула кролика по носу и затворила дверцу.

— Я полагаю, это шкаф твоей соседки. Посмотрим, что в другом.

За дверцами другого шкафа ничего не было, кроме пустых полок и отделения с вешалками для одежды.

— Ты можешь занять этот шкаф.

— Спасибо.

— В общем, распаковывайся и располагайся, я не буду тебе мешать. Если Дара не вернется до ужина, тебя отведет в столовую кто-нибудь из воспитанниц. За ужином увидимся. Не скучай, Юлианна!

— Я постараюсь, леди Бадб.

Директриса улыбнулась и скрылась за дверью.

Аннушка подошла к приоткрытому круглому окну, распахнула его и осторожно высунулась наружу, но почти ничего не увидела: как раз напротив окна стоял огромный раскидистый каштан, весь в цвету. Странно, ведь уже почти осень, а этот каштан цветет…

За спиной раздалось какое-то глухое сипение. Аннушка испуганно оглянулась, но сразу же успокоилась: звук шел из больших деревянных резных часов, висевших на стене возле очага. Стрелки показывали семь часов. На часах открылась дверца, и оттуда выскочила кукушка размером с настоящую. Кукушка прокуковала семь раз, а потом вдруг взлетела на крышу часового домика и принялась охорашиваться, поглядывая на Аннушку то одним, то другим любопытным глазом. Аннушка стояла и смотрела на нее до тех пор, пока кукушка не нырнула обратно в свой домик.

Аннушка почувствовала, что проголодалась: когда в самолете ей принесли завтрак, она ничего не могла съесть, кроме одного кекса, а с тех пор прошел уже почти целый день. Правда, она выпила два стакана сока леди Бадб, но его бодрящее действие уже кончилось. Развешивая и раскладывая свои вещи в шкафу, она стала проверять карманы — не завалялась ли в каком-нибудь шоколадка или хотя бы конфетка? Она даже оглядела тарелки на столе, но не обнаружила на них ничего аппетитного.

В комнате стало прохладно. Только тут Аннушка обратила внимание, что не только пол, но и стены в комнате каменные — от них и шел холод. Пришлось открыть чемодан, вытащить и надеть свитер.

Свет за окном стал розовым. Сам собой вдруг вспыхнул огонь в закопченном зеве очага. Аннушка подошла к окну и закрыла его, потом села на медвежью шкуру, поближе к огню и стала ждать, когда за ней придут. Время шло, кукушка прокуковала еще один раз в половине восьмого, а за ней все не шли… Она вспомнила про бабушку и опять принялась плакать. От слез и усталости она сама не заметила, как уснула, положив свою голову на огромную медвежью.

Проснулась Аннушка от стука в окно. Она поглядела в его сторону и ужаснулась: страшная черная рука с неимоверно длинными узловатыми пальцами настойчиво скребла и колотила по стеклу. Ей почему-то сразу вспомнилось мертвое дерево на вершине холма с двумя руками-сучьями.

— Ошкрой окно! Вшушши меня! — приглушенно прозвучал за окном глухой и мрачный голос. — Шейшаш же ошкрой окно!

Сразу начинать кричать и звать на помощь или сначала подойти к окну и взглянуть? — в страхе размышляла Аннушка. Вдруг она завизжит, позовет на помощь, а девочки прибегут и станут над ней смеяться? Нет уж, лучше сначала все выяснить самой. Она глубоко вздохнула, сосчитала до трех и подошла к окну на резиновых от страха ногах.

За окном, держась одной рукой за плющ, висела девчонка. В другой руке у нее была ветка, которой она колотила по стеклу: эту сухую ветку Аннушка и приняла за костлявую черную руку. Во рту девчонка держала веревку — она-то и мешала ей говорить.

— Сейчас, сейчас я открою! — крикнула Аннушка.

Пока она возилась с запором, девчонка бросила свою ветку, выхватила изо рта веревку и начала с такой скоростью и с такой злостью браниться по-английски, что Аннушка почти ничего не поняла, а потому и не обиделась. «Это и есть Дара О'Тара», — догадалась она.

— Давай руку! — сказала Аннушка.

— Держи лучше веревку и тяни понемногу. Да не дергай ты так — на том конце персики!

Дара мигом забралась в комнату и стала помогать Аннушке тянуть веревку: через несколько секунд они вытянули наверх довольно большую корзину, наполненную отборными персиками.

— Ставь корзинку на пол и закрывай скорей окно, я совсем замерзла из-за тебя! Кто тебя просил его закрывать?

— В комнате стало холодно.

— Вздор! Как только в комнате становится холодно, в очаге сам собой загорается огонь.

— Он и загорелся. Но я хотела поберечь тепло, не отапливать сад.

— Еще один вздор: сад тоже обогревается. Мы тут, видишь ли, на отоплении не экономим. — Дара плюхнулась на медвежью шкуру перед очагом и хлопнула по ней. — Садись.

На вид Дара была года на два-три старше Аннушки, она была крепкого сложения, жутко рыжая и усыпанная веснушками до самых пяток: Аннушке еще никогда не приходилось видеть, чтобы у человека ноги и руки были настолько покрыты веснушками, что казались загорелыми. Но вблизи было видно, что на свободных от веснушек местах кожа у Дары, как раз наоборот, ослепительно белая.

Дара тоже с минуту оценивающе разглядывала Аннушку, а потом приказала:

— Рассказывай!

— Что рассказывать?

— Кто ты и зачем забралась в Норку?

— Куда?

— Сюда, балда! Это моя комната так называется — Норка. Ну, откуда ты взялась?

— Меня привела сюда леди Бадб и сказала, что я буду жить в этой комнате.

— А меня, значит, спросить не догадались? — Она еще раз оглядела Аннушку. — Ладно, я согласна, чтобы ты жила здесь. Могли подсунуть что-нибудь и похуже. Ты откуда приехала?

— Из России. А ты?

— Я ирландка, настоящая айриш, так что ты у меня во всех смыслах в гостях. Понятно тебе?

Аннушка кивнула — чего ж тут не понять?

— Как тебя зовут?

— Юлианна Мишина. А тебя Дара О'Тара, мне уже сказали.

— Понятно. Акцент у тебя какой-то… непонятный! — Она покрутила головой. — Ты хоть все понимаешь, что я говорю?

— Конечно. Я давно учу английский, у меня только разговорной практики не было.

— Теперь будет, — успокоила ее Дара.

Аннушка не знала и знать не могла, что Ангел Иоанн все ночи после их заговора на острове Пятачок, стоя над ее изголовьем, читал ей вслух «Хроники Нарнии» на английском языке: вот почему она понимала почти все, начиная с объявлений в самолетах и в аэропортах и кончая разговорами с мисс Морген, леди Бадб и Дарой.

Дара была в общем-то девочка как девочка, только одета была странно: на ней были шорты и топик, оставлявшие голым веснушчатый живот, а на ногах были косматые зимние сапоги.

— Как называется город, из которого ты приехала, Юлианна?

— Санкт-Петербург.

— Дурацкое название.

— Почему же дурацкое? — удивилась Аннушка.

— Слишком длинное, его трудно засунуть в лимерик.

— Куда засунуть?

— В лимерик. Это такие ирландские стишки-дразнилки.

— А зачем Санкт-Петербург засовывать в дразнилки?

— Глупая! Чтобы все их запомнили и потом тебя дразнили.

— А зачем тебе нужно, чтобы меня дразнили, Дара? — Затем, что все равно будут. У нас все всех дразнят. Для тебя же лучше, если лимерик про тебя напишу я сама — тогда другие поленятся сочинять. Так что давай какие-нибудь названия покороче.

— А без названий никак нельзя?