Дженнифер Блейк - Тигрица

• Название: Тигрица
• Автор: Дженнифер Блейк
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005441-6

Джессика Мередит — красивая молодая женщина, исполнительный директор крупной американской компании, приезжает на деловые переговоры в Бразилию. В один из вечеров она получает приглашение на светский прием, который, к ее изумлению, превращается в разнузданную оргию.

Спасенная таинственным незнакомцем в маске, Джессика познает с ним восторг чувственной близости, но это лишь начало ее истории, в которой есть любовь и ненависть, страсть и предательство.

---

— Кому ты не сказала о Нике, бабушка? Луису или… дедушке? — в смущении спросила Джессика и наклонилась вперед, чтобы видеть глаза Мими Тесс. — О ком ты говоришь?

Мими Тесс слегка повернула голову, и ее ищущий взгляд скользнул по лицу внучки.

— Луис был мне другом. Он смешил меня… и мы вместе смеялись. Разве это так плохо?

Неужели Мими Тесс хотела сказать, что она и Луис никогда не были любовниками? И что Ник был родным сыном старого Клода Фрейзера? Что ж, в этом не было ничего невероятного. Согласно той же легенде, которую Джессика не раз слышала на протяжении своей жизни, Клод Фрейзер, отправившись в погоню за своей беглянкой-женой и ее предполагаемым любовником, настиг их через неделю с небольшим. Должно быть, он знал почти наверняка — впрочем, и простого подозрения ему было достаточно, — что ребенок Мими Тесс — его собственный. Вот почему он усыновил Ника и дал ему свою фамилию, хотя для остальных обстоятельства его рождения оставались тайной за семью печатями. Но как же Клод Фрейзер мог так обойтись с родным сыном? В этом случае доля в «Голубой Чайке» могла достаться Нику как в качестве компенсации за старое зло, так и по праву рождения.

Но что способно компенсировать Мими Тесс годы унижений и позора, которые она прожила с клеймом отвергнутой за неверность жены? Что способно вознаградить ее за годы неполноценного, полурастительного существования?

— Нет, — мягко ответила Джессика. — В этом нет ничего плохого.

— Все равно, Клод должен был знать. Я должна была сказать ему. Но зачем он так говорил со мной? — Мими Тесс вздохнула, и в этом вздохе прозвучали горечь давних обид и невысказанных сожалений. — Как все это печально. А все его бешеный нрав… да и мой тоже.

Ее выцветшие глаза снова затуманились, вернувшись к лицу Ника.

— Старческие бредни, — вполголоса прошипела Зоя.

— Оставь свое мнение при себе, — осадила ее Арлетта, сопроводив свои слова решительным жестом. — Мама просто устала — ведь ей пришлось столько времени хранить в себе эту тайну. — Она посмотрела на мать и снова отвернулась в смущении, вызванном скорее таким неожиданно прилюдным проявлением любви и привязанности, чем слабостью Мими Тесс. Ее взгляд остановился на Мадлен и внезапно стал пронзительным и острым. Издав яростное восклицание, она, быстро наклонившись вперед и схватив молодую женщину за руку, поднесла ее к свету.

— Я так и думала! Это кольцо принадлежало моей матери. Отец не дарил его тебе — не мог подарить! Ты сама взяла его. Значит, ты уже залезла в его сейф?

— Я имею на это право! — возразила Мадлен, залившись краской, и выдернула руку из цепких пальцев Арлетты. — Я — его жена!

— Была, — поправила Арлетта. — Но ты не являешься наследницей и не имеешь права совать нос в дела, которые тебя не касаются. Меня другое интересует: что еще ты нашла в его сейфе и куда ты все это дела?

Джессика в отчаянии переводила взгляд с Мадлен на Арлетту и обратно. Как она могла забыть! В сейфе деда лежали эти проклятые фотографии, от которых Джессика должна была избавиться. А она-то думала, что они в безопасности…

Что ж, значит, она опять ошиблась.

20

Уже ближе к полуночи Джессика наконец прокралась под покровом темноты в спальню-кабинет деда, где находился встроенный в стену сейф. Свет она не зажигала, и не только потому, что не хотела привлекать к себе внимание, — он ей был попросту не нужен. Джессика точно знала, где стоят письменный стол, платяной шкаф и широкая старинная кровать на четырех резных столбиках, на которой спали еще ее прадед и прапрадед. Даже недавно появившиеся здесь столики на колесах, на которых Клод Фрейзер держал все, что должно было постоянно находиться у него под рукой, не были для нее серьезным препятствием. Тем более хорошо Джессика знала, за какой картиной скрывается дверь сейфа.

Она не старалась заранее вспомнить комбинацию замка, но, как только ее пальцы легли на холодный металлический диск с делениями, нужные цифры сами собой всплыли в ее памяти. Послышалась серия негромких щелчков, и облезлая металлическая дверца отворилась с негромким лязгом.

Кипы бумаг, перетянутых резинками; старая бухгалтерская книга с самодельным коленкоровым корешком; две или три облезлые бархатные шкатулки с драгоценностями; коллекция монет в побитой жестянке из-под табака — все это Джессика могла найти на ощупь даже с закрытыми глазами, но ничего, напоминающего конверт с фотографиями, здесь не было. Тогда она стала вынимать из сейфа бумаги и складывать их на стоящий рядом столик, надеясь найти искомое среди них или под ними. Бумаг оказалось неожиданно много, и Джессика потянулась к выключателю маленькой настольной лампы.

— Ты не это ищешь? — раздался из темного угла комнаты знакомый голос.

Рафаэль…

Сердце в груди Джессики подпрыгнуло так, что она чуть не потеряла сознание и, почти не отдавая себе отчета в том, что делает, включила свет.

Рафаэль стоял у окна за портьерой, которая надежно скрывала его. В руке он держал толстый конверт из плотной серовато-желтой бумаги, и взгляд его был угрюмым и мрачным.

Примерно час назад, отправляясь в ванную комнату, чтобы принять перед сном душ, Джессика оставила его мирно читающим в гостиной на первом этаже, и то, что он вдруг оказался здесь, в спальне деда, она восприняла как самое низкое коварство. Впрочем, по зрелом размышлении она поняла, что удивляться тут было особенно нечему.

— Если это фотографии, — сказала Джессика сухо, — то да. Именно их я и ищу.

Рафаэль взвесил конверт на ладони.

— Скорее всего это действительно они. Правда, я еще не заглядывал внутрь.

— И, разумеется, ты догадался, где именно они могут лежать, — едко заметила Джессика. Она прекрасно знала, при каких обстоятельствах Кастеляру стало известно, что снимки хранятся в сейфе, но ей хотелось, чтобы Рафаэль сам в этом признался.

— Нет, ты ошибаешься. Я видел, куда сеньор Фрейзер убрал снимки после того, как показал их мне, — ровным голосом пояснил Рафаэль и, предвосхищая ее следующий вопрос, добавил:

— У моей матери в спальне стоит точно такой же сейф — его устанавливал еще мой дед. Эта модель была особенно популярна в тридцатые годы. Когда мне исполнилось десять, я научился легко справляться с кодовым замком, хотя комбинация цифр время от времени менялась.

— Что ж, поздравляю. Ты, видно, был смышленым мальчиком, — желчно сказала Джессика, делая шаг вперед и протягивая руку за конвертом. — А теперь дай-ка их сюда.

— Минуточку, — возразил Рафаэль и, убрав руку с конвертом за спину, задумчиво посмотрел на нее. — Тебе не кажется, что я тоже имею на них право? Как-никак, моя персона тоже запечатлена на этих снимках.

— Вряд ли для тебя это имеет какое-то особенное значение, — нетерпеливо ответила Джессика, не убирая протянутой руки.

— Имеет, и очень большое. — В голосе Рафаэля явственно зазвучали стальные нотки. — Кроме того, я обязан беречь и защищать тебя, а теперь

— больше, чем когда-либо. Мне будет гораздо проще выполнить эту задачу, если снимки останутся у меня.

— Я уже давно взрослая и могу сама за себя постоять.

— Ты собираешься их уничтожить?

Джессика заколебалась.

— Мы могли бы сжечь их вместе.

— Могли бы, — сказал он, и его губы изогнулись в сардонической усмешке. — И, несомненно, нам следовало бы это сделать, но лично мне это кажется трусостью.

— Скажи лучше, что ты хотел бы сохранить их на случай, если тебе снова понадобится действенное и безотказное средство принудить меня поступать так, как хочется тебе. Что ж, другого я и не ожидала.

Его взгляд остановился на лице Джессики, и она видела, что зрачки Рафаэля стали крошечными, словно булавочные головки.

— Что, если они нужны мне в качестве доказательства? — спросил он таким вкрадчивым тоном, что Джессика сразу заподозрила подвох.

— Доказательства чего? — презрительно бросила она, и ее лицо покрылось краской негодования и стыда. — Твоей победы? Или моей непроходимой глупости и беспечности? Ничего другого эти снимки не доказывают, кроме, пожалуй, того, что бразильские мужчины придерживаются несколько, гм-м… экстравагантного способа знакомиться с женщинами.

— Они могут служить доказательством того, что ты — страстная, нежная, ласковая и щедрая, — сказал Рафаэль и тут же поправился:

— Точнее, такой ты можешь быть, когда захочешь.

— Или когда я слишком много выпью.

— Ты знала, что делаешь, — с ударением сказал Рафаэль. — Ты знала это и тогда, в Рио, и три дня назад, когда ты отдавалась мне уже как моя жена.

— Я и сейчас знаю, что я делаю, — проговорила Джессика с ледяным спокойствием. — Ты хотел, чтобы я думала, будто мой дед использовал эти фотографии против тебя. Что он шантажировал тебя ими, чтобы заставить жениться на мне. Что это он и никто иной нанял частного детектива и заплатил ему за эти снимки. Так вот, я уверена, что это не так. Это ты!.. Снимки были сделаны по твоему приказу, ты привез их деду и использовал… как использовал меня.