Дина Данович - Страсти по Анне

• Название: Страсти по Анне
• Автор: Дина Данович
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0612-4

Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?

---

Глава 4

Я перестала ездить на званые вечера, вставала рано, подолгу гуляла на улице, сопровождала Таню в кондитерские или к башмачнику. Мы много беседовали, я узнала, что Таня нешуточно за меня беспокоится и удручает ее, что не видит она согласия в моей семье. Я отмахивалась, как всегда. Но Таня говорила, что молится Божьей Матери каждый вечер за меня.

Весна была в разгаре, снега почти не осталось, воздух был влажный и звонкий. И с пробуждением природы в самой глубине души просыпались какие-то неясные, но властные чувства. Наступала пора томления и ожидания.

Мы с Таней неспешно прогуливались недалеко от дома. В этот день нам было особенно хорошо.

— Таня, ты ничего не ощущаешь?

— Тревожно мне, Анна Николаевна.

— Я же как будто жду непонятно чего…

— Осторожней, Анна Николаевна. Может быть, приглянулся вам кто?

— Не говори глупостей, миленькая! Ты ли не знаешь, с кем я общаюсь, кто окружает меня. Скука одна.

Таня вздохнула.

— С вас Сергей Иванович глаз не сводит.

— Оставь. Сергей Иванович молод и не в меру пылок. К тому же он собирается жениться. Муж уже на него стал косо смотреть. Правильно, Сергей Иванович приходит едва ли не каждый день с цветами, а у самого невеста.

Я наступила в лужу.

— Анна Николаевна!

— Поздно, Таня, — улыбнулась глупо я. — Ноги уже мокрые.

— Скорее домой! Господи, да что лее вы под ноги не смотрите, что же вы как дитя малое! — запричитала Таня.

— Весна! Успокойся, миленькая, я даже рада. Наконец-то почувствовала полностью весенние воды!

— Не смешно, Анна Николаевна. Идемте скорее!

— Таня, не волнуйся за меня! Танечка, я так счастлива! Перестань меня уговаривать. Таня! Весна, вот она, пришла наконец, я думала, не дождусь!

— Что вы говорите! Идемте же, сколько стоять на месте в мокрых ботинках!

— Идем, идем! И завтра непременно пойдем погулять, просто так, чтобы не было скучно!

Солнце закатно лизнуло лужи и отразилось в окнах расплавленным золотом. Я вдохнула свежего воздуха.

— Хорошо, Таня, — прошептала я.

— Ах, Анна Николаевна, идемте скорее. Простынете!

Вошли мы с шумом, Таня меня называла непослушным ребенком, а я дурачилась.

Александр прошел мимо нас, ничего не сказав, даже не поздоровался, даже не кивнул. Мы с Таней переглянулись.

— Что-то случилось, — ахнула Таня.

— Замолчи, не может быть. Я сейчас узнаю.

Я постучала в кабинет супруга. Ответа не последовало. Я постучалась чуть сильнее, а потом приоткрыла немного дверь.

— Александр Михайлович, к вам можно войти? — спросила я, забыв про мокрые ноги.

— Анна? Это вы? Что вам угодно?

— Что-то случилось?

— Нет, Анна, нет. Почему вы спросили?

— На вас лица нет! Я беспокоюсь.

— Анна, когда случается что-то, вы обычно не замечаете. Почему спрашиваете о каких-то глупостях?

Он стоял посреди кабинета, отвернувшись от меня, курил. Я не любила, когда он курит. Не переносила запах табака. Стол был завален, как всегда, бумагами, книги в шкафах просвечивали темными корешками. Было полутемно.

— Александр Михайлович, скажите, на самом деле все в порядке?

— Анна, я все вам сказал. Возможно, я задержусь за работой и опоздаю к ужину, не ждите меня, пожалуйста.

Я вышла.

— Что там? — обеспокоенно спросила Таня.

— Ничего не сказал, — пожала плечами я.

С утра ко мне в комнату торопливо постучала в дверь Таня.

— Входите, — но она была уже в комнате, волосы ее были растрепаны, в покрасневших глазах стояли слезы.

— Таня, что произошло? — Я быстро встала, усадила Таню на кровать. — Говори! — приказала я.

— Господи, — и слезы закапали на темный подол платья.

— Говори же, что произошло? — вцепилась я ей в плечи.

— Николай Николаевич!..

— Что? Что с Николкой?!!

— Ранен! В лазарете он! Господи!

— Как ранен? Таня! Прекрати реветь. Говори, — но у меня самой уже начиналась самая настоящая истерика.

— Ранен! Говорю, что знаю! Он в лазарете!

— Откуда ты знаешь?! — я уже сорвалась на крик.

— Александр Михайлович звонили! Я говорила с ними.

— Где Николка сейчас?

— В лазарете их военном, я больше ничего не знаю. Господи, что будет!

— Одеваться! — приказала я. — Темное платье, и прикажи, чтобы Савелий отвез меня.

— Нет Савелия, он с Александром Михайловичем.

Я металась по комнате, сталкивалась с Таней, бестолково перебирала чулки. Кружевные юбки были так накрахмалены, что по жесткости напоминали картон. В висках стучал страх, пальцы дрожали. Я отдернула на ходу кисейные занавески. Солнечный день, а мой единственный близкий человек… умирает. Нет!!! Господи, только не это! Не дай смерти! Прости! Спаси и сохрани!

Наконец! Я, кажется, одевалась год!

Выбежала на крыльцо, помахала бархатной черной перчаткой извозчику, назвала адрес училища.

— И побыстрее! — приказала я.

На проходной, нервничая и чуть не плача, долго и сбивчиво объясняла, кто я и зачем здесь. И тут появился Александр Михайлович. Меня сразу пропустили, когда он назвался.

— Александр Михайлович! Объясните, что делает Николка в лазарете? Что с ним? Почему произошел несчастный случай? Как Николка себя чувствует?

— Успокойтесь, Анна!

Мы шли по каким-то коридорам. Я едва поспевала за мужем.

— Как может быть человек в полном порядке, находясь в лазарете?! Что с моим братом?

— Да жив ваш ненормальный братец! Жив! Слышите меня? У него сейчас другие проблемы! Просто его могут исключить из училища!

Я на ходу подняла вуаль на шляпе.

— Мне надо видеть его!

— Надо спросить разрешения. Мы как раз туда идем. Вы пойдете к Николаю, а мне надо поговорить о будущем вашего брата с несколькими людьми, в том числе и с полковником Валеевым.

— Почему его могут исключить? Я знаю, что он на хорошем счету! О каком будущем вы говорите? Что он натворил? Наверняка шалость!

— Вы должны знать в любом случае… Дело не в шалости, а в дуэли.

Я почувствовала себя дурно.

— Скажите, что ваши слова — жестокая шутка! Мы живем не в восемнадцатом веке!

— Какие в нашей ситуации шутки!

Мы подошли к большой тяжелой двери с золотом. Александр Михайлович пропустил меня вперед в гостиную. Усадил в кресло, дал мне свой платок.

— Постарайтесь успокоиться! Я скоро буду!

— Мне надо видеть Николку!

— Я возьму разрешение и вернусь.

Он ушел. У меня потекли слезы. Господи, что за дуэль! Милый глупый Николка! Нельзя быть настолько шальным и жестоким! Кожа кресла под руками скользила и словно приглашала скатиться в бездну горя и небытия. Страх за Николкину жизнь черной стеной встал перед глазами, головная боль завладела всем сознанием и переполнила меня. Только бы все обошлось! Только бы он выжил!

Появился Александр Михайлович.

— Что? — спросила я сквозь слезы.

— Я провожу вас к Николаю.

Мы снова шли по длинным и полутемным коридорам. Не помню, как мы пришли в здание лазарета.

— Николка! — со слезами я бросилась к нему, но Александр Михайлович меня удержал.

— Не обнимайте его! Простреленный бок не шутка!

— Николка, — почти в беспамятстве прошептала я.

— Поезжайте, Анна, с Савелием домой, а потом пришлите его ко мне обратно, я тут задержусь! Выздоравливайте, Николай! — И Александр вышел.

Покой сиял белизной, лицо Николкино казалось серым на белой наволочке.

— Как ты? Милый мой!

— Все хорошо! — хриплым шепотом сказал он. — Не волнуйся. Не плачь.

Подошел доктор, вызванный дежурным.

— Мадам, больному нельзя говорить.

— Я — сестра Николая. Меня зовут Анна Николаевна Зимовина. Скажите, что с моим братом.

— Рад знакомству, меня звать Карл Фридрихович. С вашим братом приключилась довольно неприятная штука. Он ранен. Пуля застряла в боку, он уже перенес операцию. Скоро будет на ногах, но сейчас ему необходим покой.

— Как случилось, что он где-то умудрился схватить пулю боком? Это произошло на учениях?

— Нет, мадам. Существует версия дуэли.

— Мы упражнялись в стрельбе! — подал голос Николка.

— Не говорите, больной! Мадам, прошу вас выйти, мы беспокоим больного.

— Я его еще увижу?

— Только завтра!

— Николка. — Я подошла к нему и погладила его светлую руку. — Я буду молиться. Я умолю Богородицу…

— Все уладится, Анненька, — прошептал он.

Я с помощью доктора выбралась на улицу. Увидела Савелия, но никуда не поехала, решила дождаться Александра Михайловича. Под холодным апрельским ветром я быстро замерзла, стала дуть на пальцы. Платки были уже насквозь мокрые, а слез не убавлялось.

Сколько всего я передумала тогда, сидя в полутемном экипаже, наедине со слезами!.. Прошла вечность, прежде чем ссутулившаяся фигура мужа появилась в воротах. Он шел, опустив глаза, и отмашисто двигал левой рукой. На лице его не было привычного мне выражения скуки, он нервно покусывал губы и о чем-то напряженно думал, судя по глубоким морщинам на лбу.