Джон Данн - Знак черепа

• Название: Знак черепа
• Автор: Джон Данн
• Издательство: Махаон
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-88215-778-1

---

Он покинул мою спальню с интригующей ухмылкой, намекавшей на некие скрытые мысли в его не по возрасту мудрой голове, которая, несмотря на всю рассудительность, была полна невероятным количеством всевозможных причуд и фантазий. У меня, однако, не хватило времени как следует подумать над этим, потому что я заснул прежде, чем моя голова коснулась подушки.

Глава одиннадцатая. ЧЕРНЫЙ МАЙКЛ

— Острый нож, лихая шпага,

пистолеты на боку,

ловкость, дерзость и отвага —

все, что нужно моряку!

Долгое путешествие в Плимут, начавшееся на следующий день ранним и зябким утром, всех нас приободрило. За окнами кареты проплывали прекрасные виды, нас добродушно приветствовали крестьяне, обеды на маленьких почтовых станциях сменялись ужинами в довольно приличных трактирах, а главное — октябрьская погода выдалась солнечной и поистине великолепной. Дон то бежал рядом, дружелюбно полаивая на лошадей, то вскакивал на козлы или сворачивался клубочком у моих ног.

Карета практически находилась в нашем полном распоряжении, и Фентон с Пайком горланили свои любимые песни, неизменно ухитряясь пребывать в состоянии, как они выражались, «легкой морской зыби», поддерживая в нас романтический дух и эйфорию предвкушения славного путешествия. Между песнями они рассказывали матросские байки, довольно занятные, в особенности если отбросить наполнявшие их суеверия и хвастовство. Что касается юного Маддена, то его совершенно очаровали истории о пиратской жизни, где щеголяющие в золоте и кружевах пираты выступали в роли благородных джентльменов, героев, которым сам черт не брат, наказывающих порок и поощряющих добродетель, грабящих только богачей и помогающих беднякам, отважных в сражениях и галантных с женщинами. Если верить всем их небылицам, то возраст рассказчиков насчитывал никак не менее сотни лет, ибо свои повествования они неизменно вели от первого лица — обычай, кстати, свойственный не одним лишь пиратам. Пайк уверял, будто был с Генри Морганом и Менсфилдом на Багамах и на Ямайке, присутствовал при падении Портобелло и разграблении Панамы. Фентон хвастался участием в разгроме Перу под предводительством Саукинса, Шарпа и Уотлинга и в знаменитом переходе Таунли через Панамский перешеек.

Однако больше всего оба воздавали хвалу Эдварду Девису, последователю и продолжателю дела Джона Кука, впервые открывшего пиратам дорогу в Южные моря. Сдается мне, идея присвоить себе чужие подвиги возникла у обоих сразу, хотя Фентон первым описал знаменитое морское сражение Девиса, которое тот в течение семи дней и ночей вел с двумя испанскими фрегатами, имевшими более чем двойное превосходство в артиллерии всех калибров и четырехкратное в людях, и все-таки подбил одно и захватил в качестве приза другое судно к вящей славе британского флага, под сенью которого воевал.

Это были захватывающие истории, из тех, которые моряки собирают по крупицам, а затем вечно хранят в памяти; их рассказывают повсюду: от матросских кубриков до офицерских кают-компаний, причем рассказывают часто и каждый раз как бы заново. Они горячили кровь и заставляли сердце сильнее биться в груди, хотя я знал, что дерзость и отвага прежних пиратов, объединившихся в борьбе против Испании и Великой Инквизиции, давно с тех пор переродились в грубую наглость, а их независимость и своеобразное понятие о чести — во многочисленные пороки и бессмысленную жестокость.

Но хромой мальчик не видел ничего этого. Он впитывал в себя морские рассказы, как сухой песок пустыни впитывает воду, и, я не сомневаюсь, не раз воображал себя стоящим на квартердеке под черным флагом с черепом и перекрещенными костями — своей излюбленной эмблемой, — пока какой-нибудь резкий толчок кареты снова грубо не напоминал ему о реальности и его физических недостатках.

Наконец, мы прибыли в Плимут, где нас тепло встретили друзья сэра Ричарда, а также и некоторые мои, судившие о нынешних успехах Джаспера Пенрита в основном по качеству его одежды. Покончив со встречами и приветствиями и кое-как обосновавшись, мы торопливо принялись готовиться к путешествию, всячески стараясь ускорить отплытие обещаниями дополнительного вознаграждения для грузчиков и моряков.

«Золотая Надежда» оказалась хорошим судном, не новым, но и не очень старым, не слишком быстроходным, но и не медлительным, с прочным набором корпуса, добротными рангоутом24 и такелажем25 и с восемнадцатью орудийными портами в бортах. Она представляла собой двухсоттонную баркентину26 с низко расположенным шкафутом27 и высокой кормой, с не очень плавными, полноватыми носовыми обводами, что несколько снижало скорость и не позволяло приводить ее чересчур круто к ветру.

Мы распорядились установить на носу и на корме по длинноствольной пушке на шарнирных лафетах, что сразу же возбудило к баркентине изрядный интерес, подогреваемый значительным количеством ручного холодного и огнестрельного оружия, мушкетов, сабель, абордажных топоров и крючьев, гранат, пороха и пуль, доставленных к ней на борт.

Мы постарались распространить слух, будто «Золотая Надежда» отправляется с одним только балластом в Африку за грузом шелка и пряностей и вооружена против пиратов, которые, как известно, заполонили Мозамбикский пролив и все восточное африканское побережье, готовые в любое время и в любом месте поймать золотую рыбку в обличье безоружного торгового судна. Фентон и Пайк поклялись держать в секрете истинную цель нашего путешествия и до сих пор оставались верны своей клятве, что, к слову сказать, было не только в наших, но и в их интересах.

Воспользовавшись моими познаниями в морском деле — весьма, правда, в то время скудными, — сэр Ричард большинство из этих забот переложил на мои плечи, и я выступал в роли суперкарго28, к явному неудовольствию капитана «Золотой Надежды» который во всеуслышанье ворчал о вмешательстве не в свои дела «сухопутных моряков». На сей счет я помалкивал, оставив выяснение отношений до более благоприятных времен. Судовая команда выглядела довольно прилично, хотя у меня и возникли сомнения по поводу их бойцовских качеств, если, скажем, дело дойдет до драки. Кое-кто из матросов начал было колебаться относительно участия в экспедиции, пока сэр Ричард не намекнул на ожидающиеся премиальные, тогда некоторые потребовали выдачи аванса, но в целом это была вполне сносная команда, если ею умело руководить.

Затем начались неурядицы. Капитан Джекобс — как я и предвидел, от него-то и пошли все наши невзгоды, — смуглолицый коротышка со сросшимися на переносице бровями (что, как известно, служит печатью, отмечающей сынов Израиля), был скорее льстивым, чем вежливым, и преувеличенно услужливым, чем инициативным и деловым. Пытаясь отбросить всякие личные предубеждения, я, тем не менее, ожидал неприятностей именно из-за его бездеятельности, и таковые действительно не заставили себя ждать.

На третий день после нашего прибытия капитан Джекобс с унылой миной доложил о том, что из очередного увольнения не вернулась на борт половина наших матросов и что ему не удалось разыскать их ни в одном из портовых кабаков или питейных заведений. В довершение ко всему, отсутствующие составляли отборную часть команды во главе с боцманом, квартирмейстером, канониром, рулевыми и всеми теми, кто мало-мальски понимал толк в парусах, умел стоять на вахте и управляться со штурвалом.

Сэр Ричард находился в городе, когда Джекобс с легкой усмешкой в глазах сообщил мне эту неприятную новость. Я ничего не сказал в ответ, но чем больше размышлял над случившимся, тем сильнее во мне крепла уверенность в том, что все кем-то специально подстроено. Кстати, многие дезертиры надеялись получить на днях дополнительную плату, а отказываться от денег вовсе не входит в обычаи моряков.

Если сговор между Симпкинсом и Картером в результате нашей небольшой стычки с последним провалился, то Саймон мог попытаться решить дело иным путем. Капитан Джекобс наверняка был его человеком, да и команда, очевидно, тоже находилась на его жалованье; почему бы, скажем, «деловому партнеру» не направить к капитану гонца из Лондона с приказом, который одновременно отбросил бы нас назад, а ему позволил вырваться вперед? Больше всего подозрений у меня вызывало безразличие Джекобса. Он казался скорее удивленным и растерянным, чем встревоженным и озабоченным; к тому же он проявил абсолютную неспособность (или нежелание?) восполнить урон, понесенный, таким образом, командой «Золотой Надежды».

Я провел в порту небольшое расследование и сделал весьма любопытное открытие. В Саутгемптон с полуночным приливом отплыла каботажная шхуна, снявшись с якоря раньше запланированного срока и взяв на борт лишь половину груза гашеной извести, большая часть которой осталась на складе. Шхуна входила в число нескольких судов, зафрахтованных компанией «Харрис и Харрис». Харрис — довольно распространенное имя в Лондоне, и члены этого семейства (или клана) являются английскими евреями, живущими уже в течение многих поколений на берегах туманного Альбиона. Мне это показалось чересчур подозрительным, и я так и доложил сэру Ричарду, хоть и предвидел в ответ лишь насмешки с его стороны.