Андрей Дышев - Отходной маневр

• Название: Отходной маневр
• Автор: Андрей Дышев
• Издательство: Книги «Искателя»
• Жанр: Боевик
• Год: 2004
• ISBN: 5-94743-212-9

---

Мне пришлось поспешить, чтобы не потерять ее из виду. Она сошла с лестницы и смешалась с толпой. Только бы не потерять! Она торопится, идет все быстрее. Я срываюсь на бег, приближаюсь к ней и готов уже схватить ее за руку, как вдруг женщина, широко раскинув руки, ринулась к девочке в длинном розовом платье. Девочка с воплем «Мамочка, мамочка» падает в ее объятия… Не успев остановиться, я неловко толкаю женщину. Она наверняка бы упала, если бы ее не подхватил высокий сухощавый мужчина с аккуратной бородкой.

— В чем дело? — насупив брови, спрашивает меня мужчина.

Я извиняюсь и делаю шаг назад. Женщина кидает на меня сердитый взгляд.

— Пьяный, наверное, — говорит она и мгновенно забывает обо мне. — Ну, как долетели? Намаялись, родные мои? Этот рейс всегда опаздывает… Ой, а загорели-то как!

Какая досада! Если убийца и был там, то сейчас его и след простыл. Я был так близко от него! Если бы эта женщина не сбила меня с толку!

Еще минут пятнадцать я бесцельно крутился по залу, разглядывая пассажиров. Я почувствовал себя уставшим. Всему есть предел. И моим силам тоже. Особенно если уже более суток меня преследуют неудачи. Я до сих пор не знаю, кто он, этот «Человек», и кто убийца. Со мной играют втемную, стараясь удержать повязку на моих глазах как можно дольше. Слепой, я оставался послушным и безропотным: когда ничего не видишь и ничего не знаешь, остается только делать то, что тебе говорят.

16

Убийца, коль я ему был так нужен, мог бы позаботиться о моей безопасности. Но он либо не знал, что меня разыскивает милиция, либо был недальновиден и беспечен, считая, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего. Я сел в такси, назвал гостиницу «Баксан» и только тогда пришел к окончательному выводу, что милиция, не поленившаяся подъехать к трапу моего самолета, не поленится проверить фамилии проживающих в гостиницах. Разумнее переночевать там, где не спрашивают паспорт и не предлагают заполнить анкету гостя.

— Я передумал, — сказал я водителю. — В «Баксан» не поедем.

Водитель немедленно надавил на тормоз и, повернув ко мне хмурое, наполовину прикрытое кепкой лицо, проворчал:

— А куда поедем?

Я как мог объяснил водителю, что мне было нужно:

— Мне нужна частная маленькая неприметная гостиница. Понимаешь? Чтобы на дверях не стоял метрдотель, чтобы никто не требовал паспорта и чтобы утром я не сдавал простыни дежурной по этажу.

Лицо водителя сразу приобрело жизнерадостное и вместе с тем лукавое выражение.

— Так бы и сказали! — вальяжно протянул он. —Конечно, в «Баксане» скучно. Большой, неуютный… Есть одно хорошее место. Всю жизнь потом меня благодарить будешь!

Он круто развернулся и поехал в другую сторону. Вскоре мы свернули с шоссе на узкую, неосвещенную дорогу. Проехав несколько кварталов, такси остановилось у какого-то многоэтажного учреждения, огромные окна которого чернели в темноте, как очки слепца. С торца первый этаж представлял собой глухую монолитную стену без каких-либо элементов, если не принимать во внимание малоприметную металлическую дверь. Ни табличек, ни рекламных щитов я найти не смог.

— Приехали, — сказал водитель. — Над дверью найдешь звоночек. Нажми три раза: дзинь-дзинь— дзинь, и останешься доволен.

Я слишком устал, чтобы размышлять о нестандартном оформлении фасада гостиницы, подошел к двери и, как велел водитель, позвонил. Прошло немного времени, и где-то сверху вспыхнула замаскированная лампочка, освещая меня с головы до ног, а затем раздался щелчок электрического замка. Я зашел внутрь и оказался в узком коридоре с арочным потолком. Под ногами пружинил ворсистый ковер. На стенах висели макраме с искусственными цветами и овальные картины с изображениями обнаженных натур, выполненные в стиле раннего кубизма. Навстречу мне из ярко освещенного холла вышла увядающая женщина, на лице которой при богатом воображении можно было угадать былую красоту.

— Добрый вечер, — очень приятным голосом произнесла она, остановившись передо мной слишком близко, чем следовало бы сделать трезвой женщине перед незнакомым мужчиной. — Я очень рада, что ты выбрал для отдыха наше уютное гнездышко. Проходи, чувствуй себя как дома.

Женщина отошла к стене, освобождая проход, и я прошествовал в холл. Он был обставлен со вкусом и дорого. Глаз радовали кожаный диван, фонтанчик с вращающейся мельницей, аквариум с золотыми рыбками и четыре девушки в предельно коротких юбках — они улыбались мне как старому знакомому. Их тонкие ножки в туфельках каким-то образом занимали все свободное пространство холла, и от такого количества оголенных конечностей у меня даже зарябило в глазах, будто бы я оказался на складе галантерейного магазина, заваленного гипсовыми ногами в чулках. Все красотки поздоровались со мной мяукающими, как у вьетнамцев, голосами; одна из них, с широким, как у лягушонка, ротиком, тотчас сняла с моей головы бейсболку, а другая, едва не наступив мне каблуком на ногу, предложила немедленно выпить с ней на брудершафт шампанского.

Я с опозданием понял, что я и девушки по-разному понимаем слова «спать» и «отдыхать» и что в эту гостиницу мужчины приезжают вовсе не для того, чтобы как следует выспаться. Но отступать было поздно и, главное, некуда.

— У нас все номера по сто долларов, — сказала хозяйка гостиницы. — Остальные услуги оплачиваются дополнительно.

Последнюю фразу она произнесла тихим и томным шепотом, и при этом сладко зажмурилась, как сытая кошка, которую погладили по голове. Я кивнул и полез в карман за бумажником. Сейчас зайду в номер, мечтал я, закроюсь на замок, приму душ и лягу спать. И попрошу не беспокоить. В конце концов, никто меня здесь насиловать не станет.

— Ты в сауну сразу пойдешь или после шампанского? — спросила хозяйка, приняв деньги. Она как-то странно взяла стодолларовую купюру: за оба уголка, приподняв до уровня своего подбородка. Получалось, что на меня смотрит и американский президент, будто хочет приободрить: мол, дуй в сауну, чувак, не робей, там тебе на сто пудов понравится!

— А разве в номере нет душа? — удивился я.

— Душ, конечно, есть, — в свою очередь удивилась хозяйка. — Но-о-о-о…

Она не успела ничего добавить, так как я решительно повернулся и пошел по коридору к номеру, громко объявляя:

— Мне ничего не надо. Я хочу спать. До утра меня не беспокоить! — И повторил сакраментальную фразу на трех языках, чтобы девочкам было понятнее: — Ноу диетарб! Нихт цу бойнрухиген! Не па деранже!

Мысли об Ирине не выходили из моей головы, и осознание страданий близкого мне человека начисто вышибало из моего тела тягу к плотским удовольствиям. Даже самые милые и красивые девушки способны были вызвать во мне разве что раздражение и обиду не несправедливость: Ирина тоже красивая и милая, но страдает неизвестно за что, а они щеголяют передо мной, демонстрируя свои длинные ноги, и думают о деньгах.

Номер был средней паршивости с узкой эксплуатационной направленностью. Душ, туалет и крохотная комнатушка, от стены до стены занятая двуспальной кроватью. Ни тумбочек, ни шкафов, ни телевизора. Впрочем, меня все устраивало, и, стоя под тугими струями душа, я чувствовал себя едва ли не на вершине счастья. Засыпать я начал, когда вытирался, и плохо помню, как добрался до кровати..

…Выползание из глубокого сна было мучительным, чем-то сродни тому дискомфорту, как если бы нас из теплого дома нагишом выгоняли на мороз. Я еще кувыркался в синем небе на головокружительной высоте среди облаков, похожих на воздушные шары, но уже слышал доносящийся откуда-то извне стук, и он отвлекал меня от воздушных пируэтов, заставлял прислушиваться, думать о нем. В конце концов, я ощутил себя лежащим на кровати под одеялом и в полной темноте.

Ага, я в гостинице. Ночь. Утром я должен проверить почту… В дверь кто-то негромко скребся.

— Миленький, открой одинокой кошечке, пожалуйста, — донесся до меня тоненький голосок, настолько тоненький, что он без труда пролетел сквозь замочную скважину.

Я рывком сел на кровати, пытаясь привести в порядок мысли. Ну разве можно так быстро выходить из глубокого сна? Мысли растрепаны, сон и явь перемешаны. До дверного замка можно было дотянуться, не вставая с кровати. Из слабо освещенного коридора мне в номер хлынул приглушенный розовый свет. Треугольный луч тотчас разлегся на полу, словно малиновая собака, которую впустили в дом. На пороге стояла девица с ротиком, как у лягушонка. Она прижимала к груди крохотный, расшитый золотыми нитками ридикюльчик и часто моргала глазками.

— Ну? — спросил я не очень вежливо, зевая и почесывая растительность на груди.

— Мне очень холодно, — промяукал лягушонок, впиваясь безгрешным взглядом мне в глаза.

— И мне тоже, — добавила еще одна девица, выглядывая из-за дверного косяка, и качнула головой, показывая, какие у нее красивые кудри.