Дэвид Дрейк - Удар судьбы

• Название: Удар судьбы
• Автор: Дэвид Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025433-4

…Восточная Римская Империя достигла наибольшего расцвета в V веке н.э. при императоре Юстиниане 1. Немало этому способствовал великий полководец Велисарий, чьи армии значительно расширили пределы Империи, одерживая победу за победой в Африке и Италии…

Это — наша с вами история. История НАШЕГО мира.

Но — в это же время на севере Индии сформировалась и другая Империя. На их стороне — оружие будущего, богатства прошлого и неудержимое стремление к власти. Их ведут те, кого люди всегда считали БОГАМИ. Земля ПОЧТИ покорена, на их пути — лишь один человек. И лишь одному человеку под силу остановить шествие ЗЛА.

Он — человек, возведший войну в ранг искусства. Человек, чье призвание — командовать. Приказ прост — сражайся и умри!

И это — история Велисария. История расцвета и гибели великих ИМПЕРИЙ. История противостояния величайшего полководца прошлого — и супероружия будущего.

История о том, как ВОЗМОЖНОСТЬ становится РЕАЛЬНОСТЬЮ!

---

Через несколько секунд сотни воинов малва превратились в человеческие факелы. Все остальные звуки исчезли в едином вопле боли.

— Боже, — прошептал Маврикий, выглядывая через отверстие. — Боже, прости нам грехи наши.

Через несколько секунд Велисарий отвернулся. Казалось, его лицо превратилось в камень.

— Это должно остановить атаку, — сказал он. — Теперь они будут наступать, как улитки.

Взгляд Маврикия все еще фокусировался на живых факелах внизу. Нельзя сказать, что он побледнел, но его лицо вытянулось. Он с шипением медленно выпустил воздух между стиснутых зубов.

Затем быстро, резко тряхнув головой, он тоже отвернулся. И бросил взгляд на Велисария.

— Улитки? Скорее они будут наступать с той же скоростью, как растущие корни деревьев. — Затем снова прошипел: — Боже.

Мушкетеры стали с грохотом забираться на платформу башни, чтобы занять места у отверстий для лучников. Велисарий с Маврикием протиснулись между солдат и стали спускаться по лестнице. Оба молчали.

По крайней мере не произносили ничего вслух, пытаясь стряхнуть с себя ужас, Велисарий разговаривал с Эйдом.

«Именно это ты имел в виду, да?»

Эйд понял вопрос. Его разум и разум Велисария на протяжении лет сплелись собственными корнями.

«Да. Войны будущего на самом деле не станут цивилизованными, даже следуя Женевской конвенции. Возможно, более антисептическими в том смысле, что люди смогут убивать друг друга на расстоянии, с которого не видят лиц врагов. Но я думаю, что это делает войну еще более бесчеловечной».

Ни человеку, ни кристаллу не показалось странным, что Эйд использовал слово «бесчеловечный» так, как использовал. Так сказать «изнутри». Не казалось странным и то, что, использовав слово, Эйд также готов отвечать за последствия. Если в слове и имелось какое-то обвинение, то оно направлялось в той же мере на кристалл, как и на использовавших лигроин людей. В конце концов ведь именно Эйд показал Велисарию мины «клеймор»44 из будущего.

Вопрос о собственной человечности Эйда был решен. Великие создали Эйда и ему подобных и назвали их «люди». Но, как и всегда, это звание следовало устанавливать в борьбе. Эйд претендовал на свою человечность и человечность рода кристаллов в человеческом племени самым уверенным и самым древним способом.

Он за нее боролся.

Глава 35

Деогхар.

Осень 532 года н.э.

Ирина саркастически рассмеялась.

— Ну, Дададжи, как ты думаешь, что они теперь говорят? — Она оперлась правым локтем о стенку паланкина, высунулась наружу, повернула голову назад и посмотрела на слонов, которые следовали за ними. В следующем паланкине ехала керальская делегация. Вида лица Ганапати оказалось достаточно, чтобы Ирина откровенно расхохоталась.

Холкар не потрудился повернуть голову. Он просто смотрел на приветствующие их толпы вдоль дороги и улыбался.

— Несомненно, они понимают свою ошибку и клянутся снова заняться изучением философии.

Глаза Ирины все еще были направлены в конец процессии, и она удивленно покачала головой.

— Если Ганапати не закроет рот, то первый сильный порыв ветра вышвырнет его из паланкина.

Ирина слегка вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть слонов, которые шли по дороге за керальцами.

— То же касается и послов Чолы. И судя по тому, что я вижу, и послов с Хайнаня. — И снова она покачала головой — на этот раз не в удивлении, а весело. — О вы, неверящие, — пробормотала она. — Вы не верили в нее.

Ирина убрала локоть и повернулась назад в их паланкин. На мгновение глаза Ирины встретились с глазами другой женщины, которая сидела напротив нее в объятиях Холкара. Жена Дададжи улыбнулась ей. Выражение лица было робким, даже очень робким, таким, что Ирина могла смотреть на женщину только с болью.

Ирина тут же ответила собственной улыбкой, добавив в выражение столько утешения, уверенности и подбадривания, сколько могла. Жена Дададжи практически мгновенно опустила глаза.

«Бедная Гаутами! Она все еще в шоке. Но по крайней мере мне удалось получить от нее улыбку».

Ирина отвела взгляд от маленькой, седой женщины, которую обнимал Холкар. Она чувствовала к ней глубокую симпатию, но знала: пристальные взгляды только заставят жену Холкара еще больше уйти в себя. Проблема была не в том, что Гаутами до сих пор страдала от каких-то симптомов после долгого пребывания в плену. На самом деле совсем наоборот. Гаутами прошла путь от жены скромного писаря в городе маратхи до рабыни в кухне малва, а затем от рабыни до жены пешвы древней Сатаваханы. Последний прыжок, как думала Ирина, принес в некотором роде больший стресс, чем первое падение. Несчастная женщина вдруг обнаружила себя на самой вершине индийской социальной лестницы.

Когда Ирина отвернулась, то заметила еще одну колонну маратхи, приближающихся к дороге, по которой Шакунтала с триумфом следовала в Деогхар. Мягкая улыбка, которой Ирина улыбалась Гаутами, переродилась в нечто гораздо более жизнерадостное и оптимистичное — улыбку на грани почти чистой дикости.

Слово «колонна» на самом деле не совсем подходило. «Разношерстная орда» лучше отражало реальность. Впереди, крича и гикая, следовали примерно две дюжины молодых мужчин. Пять из них сидели на лошадях, и они то выезжали вперед, то возвращались назад — самоназначенная «кавалерия» какой-то деревни, которая их снарядила. Остальные маршировали — лучше сказать изображали подобие атаки — пешком. У всех имелось оружие, хотя в большинстве случаев оно все еще несло на себе следы недавних превращений. По большей части маратхи вооружились мотыгами, которые местный кузнец превратил в подобие боевых топоров. Но Ирина тут и там заметила несколько настоящих копий и мечей.

За неугомонными и буйными молодыми людьми шли другие, более взрослые. Они тоже несли оружие порой самое неожиданное. Часть из них, которые сидели на лошадях, даже надели доспехи и держали у седел хорошо сделанные луки и мечи. Эти в той деревне сходили за кшатриев, а деревня явно находилась где-то в вулканической местности Великой Страны. За ними, маршируя более медленно, шло, возможно, двести или триста человек. Женщины, дети, старики, больные и калеки, священники — Ирина не сомневалась ни на мгновение, что толпа включает всех жителей деревни, которые могли передвигаться на своих ногах.

Колонна достигла дороги и стала смешиваться с толпой по обеим сторонам, вытянувшейся насколько могли видеть глаза. Ирина не стала снова оглядываться назад, но знала: многие из этих людей, после того как пройдет процессия Шакунталы, присоединятся к огромной толпе, которая последует за императрицей в Деогхар. Греческая дама благородного происхождения даже прекратила оценивать их количество.

«Я не представляла, что в Великой Стране столько людей. Она кажется такой голой местностью».

Дададжи, вероятно, почувствовал какие-то из ее мыслей.

— Нас много, да? — заметил он. Холкар покрутил головой, оценивая происходящее вокруг. — Я сам не осознавал. И не думаю, что кто-то осознавал. И это тоже придаст им смелости, когда они отправятся назад в свои деревни.

Внезапный крик донесся из толпы впереди. Мгновение спустя процессия остановилась. Дададжи перегнулся через боковую сторону паланкина и посмотрел вперед.

— Она снова произносит речь, — Холкар покачал головой и улыбнулся. — Если она будет так продолжать…

Громкий рев потопил его слова. Затем, подобно волне, рев прокатился по толпе, которая стояла вдоль дороги. Через секунды, когда люди рядом с паланкином присоединились, шум стал оглушительным. Большинство из этих людей просто не могли слышать слов Шакунталы, но это не имело никакого значения. Они знали, что она сказала.

На протяжении дней, когда ее экспедиция в Деогхар двигалась через южную Махараштру, императрица Андхры повторяла одну простую, короткую, сжатую речь. К этому времени все маратхи в радиусе дня пути верхом — быстро, галопом — знали ее содержание:

— Андхра — невеста Махараштры. Моя армия — это мое приданое. Мой муж сломит хребет малва. Мои сыновья перемелят кости малва.

Это даже больше не была речь. Просто песня, все слова которой наизусть знали и повторяли тысячи — десятки тысяч — маратхи, которые не слышали лично выступлений императрицы. Они — и многие другие. Великая Страна на протяжении столетий служила раем людям, которые бежали от тирании и гнета. Маратхи, как народ, считались дворняжками, полукровками, нечистым результатом связей предшествующих поколений, которые нашли убежище в горах и на неплодородных почвах Махараштры. Новые беженцы, которые вливались потоком после того, как малва начали свое покорение Индии, просто продолжили процесс. Многие из голосов, поющие слова Шакунталы, делали это не на языке маратхи, а на дюжинах других языков Индии.

Рев стих. Процессия опять тронулась в путь. Ирина вопросительно посмотрела на Холкара.