Дэвид Дрейк - Удар судьбы

• Название: Удар судьбы
• Автор: Дэвид Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025433-4

…Восточная Римская Империя достигла наибольшего расцвета в V веке н.э. при императоре Юстиниане 1. Немало этому способствовал великий полководец Велисарий, чьи армии значительно расширили пределы Империи, одерживая победу за победой в Африке и Италии…

Это — наша с вами история. История НАШЕГО мира.

Но — в это же время на севере Индии сформировалась и другая Империя. На их стороне — оружие будущего, богатства прошлого и неудержимое стремление к власти. Их ведут те, кого люди всегда считали БОГАМИ. Земля ПОЧТИ покорена, на их пути — лишь один человек. И лишь одному человеку под силу остановить шествие ЗЛА.

Он — человек, возведший войну в ранг искусства. Человек, чье призвание — командовать. Приказ прост — сражайся и умри!

И это — история Велисария. История расцвета и гибели великих ИМПЕРИЙ. История противостояния величайшего полководца прошлого — и супероружия будущего.

История о том, как ВОЗМОЖНОСТЬ становится РЕАЛЬНОСТЬЮ!

---

— Такая потеря, — повторил Велисарий. Затем сказал твердо и уверенно: — Я прощаю тебе твое предательство, евнух Нарсес. Феодора не простит, потому что она не может отбросить свою злобу и неприязнь. Но я могу и делаю. Теперь я клянусь тебе перед Богом, что прошлое прощено. Я только прошу в ответ, чтобы ты оставался верен тому единственному, что привело тебя к предательству. Твоим амбициям.

Велисарий развел руки, словно гигант, держащий невидимый мир.

— Не думай мелко, Нарсес. Не удовлетворяйся мелкой амбицией свалить меня. Мысли по крупному. — Улыбка вернулась. — Почему бы и нет? У тебя все еще есть по крайней мере тридцать лет, чтобы насладиться плодами твоих трудов.

Нарсес быстро бросил взгляд на Рану Шангу. Царь раджпутов стоял снаружи, возможно в сорока футах. Они с Дамодарой дружелюбно болтали с Валентином.

— Не дури, — прошипел он. — Да, я очистил гнездо Дамодары. Он устал до смерти от шпионов Нанды Лала, наблюдавших за каждым его шагом. Но… больше, чем это?

Ухмылка вернулась с полной силой.

— Это армия раджпутов, Велисарий, на тот случай, если ты не заметил. Эти сумасшедшие ублюдки так же склонны нарушать клятву, как ты. Они поклялись в вечной верности императору малва, и этим все сказано.

Велисарий почесал подбородок и хитро улыбнулся.

— Да, поклялись. Но я предлагаю тебе, если ты этого еще не сделал, исследовать природу этой клятвы. Знаешь ли, клятва клятве рознь. В прошлом году я попросил Ирину точно выяснить для меня, в чем поклялись цари Раджпутаны в Аджмере, когда наконец стали союзниками малва. — Улыбка стала очень хитрой. — Они поклялись в вечной верности императору малва, Нарсес. — Велисарий собрался уходить. У края шатра, в отбрасываемой им тени, он остановился и повернулся. — Кстати, Шандагупта не упоминался. Никаких имен, Нарсес. Просто: императору малва.

Он тогда чуть не рассмеялся, увидев лицо Нарсеса. И снова это было лицо маленького мальчика. Однако не лицо доверчивой невинности. Это было горящее готовностью лицо жадного ребенка, увидевшего торт, который его мать только что поставила перед ним в честь дня его рождения.

Ребенка, которого ждет еще много дней рождений. Много, и много тортов.

На пути назад, когда они ехали по неровной почве, Эйд послал только один ментальный импульс. «Смертельны удары Велисария».

Глава 23

Как только Велисарий зашел в командный шатер, то все понял. Улыбающиеся лица его военачальников служили достаточным свидетельством. Глубокая гримаса недовольства Маврикия — доказательством.

Увидев это недовольное выражение, Велисарий засмеялся.

— В чем дело, старый ворчун? — спросил он. — Признай правду — ты просто не терпишь, когда планы исполняются, и все идет хорошо. Это против твоей веры.

Маврикий изобразил улыбку, в некотором роде. Если бы лимон мог улыбаться.

— Это неестественно, — проворчал хилиарх. — Против законов человека и природы. — Он поднял в руке свиток и протянул Велисарию. Затем, пожимая плечами, сказал: — Но, очевидно, это не против законов Божьих.

Велисарий с готовностью развернул свиток и просмотрел содержание.

— Ты это прочитал. — Слова прозвучали, как утверждение, не вопрос.

Маврикий кивнул и показал на других офицеров.

— И передал им суть.

Велисарий бросил взгляды на Кирилла, Бузеса и Кутзеса и Васудеву. Грек, два фракийца и кушан, но они вполне могли быть горошинами в одном стручке. Все четверо улыбались. Частично от удовлетворения, увидев, как выполняются планы. В основном от чистого удовольствия, поскольку наконец покончили с маневрами. Конечно, за исключением одного последнего, тяжелого марша — но это будет путь к битве. Они нисколько не сомневались, что этот марш окончится триумфом. Их армия была армией Велисария.

Одна горошина в стручке немного отличалась от других. Улыбка кушана была такой широкой, что, казалось, его лицо сейчас разорвет. Велисарий сурово посмотрел на него и предостерегающе потряс свитком.

— Шлемы остаются на головах, пока мы не зайдем достаточно далеко в кванат, Васудева. Любой кушан, который только расстегнет пряжку до того, как мы спустимся вниз… Я посажу его на кол. Клянусь, что посажу.

Улыбка Васудевы не сошла с лица, даже не стала менее широкой.

— Не беспокойся, полководец. Мы планируем религиозную церемонию после того, как спустимся вниз. Выложим огромную кучу вонючей-трахнутой-глупой варварской дряни. Произнесем короткую молитву, проклиная это дерьмо и обещая ему вечное забытье. — Он виновато развел руками. — Конечно, по праву мы должны бы их сжечь. Но…

Кутзес рассмеялся.

— Маловероятно! Если ты только не хочешь, чтобы мы все задохнулись в дыму. И так будет тяжело дышать, когда десять тысяч человек станут пробираться по туннелю. Даже отправляя их партиями, мы будем частично задыхаться.

Удовлетворенный Велисарий вернулся к изучению свитка. Однако на самом деле он не читал слов. Послание было таким коротким, что не требовалось особого изучения. Просто дата и приветствие.

Его глаза зафиксировались на приветствии, как усоногий рак прикрепляется к камню.

— Слава Богу, мы покончили с этими горами, — заявил Бузес.

— И с этими упрямыми ублюдками раджпутами! — радостно согласился его брат.

На глаза Велисария навернулись слезы.

— Это послание означает кое-что, гораздо более важное для меня, — прошептал он и погладил лист. — Оно означает, что моя жена все еще жива.

Увидев счастье на лице Велисария, его военачальники замолчали. Затем, откашлявшись, Кирилл пробормотал:

— Да. Вполне вероятно.

Велисарий внимательно посмотрел на греческого катафракта. Выражение Кирилла, как он видел, отражалось на лицах братьев и Васудевы. Неуверенность, надежда ради их полководца, но… но…

— На войне случается всякое, — заявил Велисарий, обращая сомнения в слова. — Может, Антонина и мертва. Может, послание отправил Ашот, сообщая нам, когда флот тронется из Асэба.

Он посмотрел на Маврикия. Хилиарх теперь улыбался, точно так же широко, как до него улыбался Васудева. В этом веселом выражении не осталось и следа ветеранского пессимизма.

Велисарий тоже улыбнулся.

— Скажи им, Маврикий. — Маврикий откашлялся.

— Ну, это так, парни. Я только передал вам суть самого послания. Да, определенно, Ашот мог его отправить. Мог его отправить, стоя над окровавленным трупом Антонины. Но я на самом деле сомневаюсь, что тот щетинистый ублюдок стал бы обращаться к полководцу, как… я цитирую: «дорогой и любимый». Даже хотя он и армянин.

Шатер взорвался хохотом. Велисарий весело к нему присоединился, но его глаза оставались прикованными к свитку.

«Дорогой и любимый». Эти слова растекались по его душе, подобно вину. Стоя в шатре, среди горной системы Загрос, он чувствовал себя так, словно парил в небесах.

«Дорогой и любимый».

Они отправились на юг через два дня. Велисарий подождал, пока не закончилась следующая кавалерийская стычка. Просто быстрое столкновение в ближайшей долине между тридцатью римлянами и таким же количеством раджпутов. Ничем не отличающееся от дюжины других — даже сотни других, — которые имели место на протяжении последних нескольких месяцев.

Эта стычка, как обычно случалось после битвы на перевале, оказалась почти бескровной. Ни одна сторона больше не пыталась перебить другую. Они просто поддерживали контакт, демонстрируя, что каждая армия знает месторасположение другой.

Никого из римлян не убили. Только один получил серьезные ранения, но поклялся, что сможет отправиться в поход.

— Это только рука, полководец, — сказал он, приподнимая сильно забинтованную конечность. — Даже не повреждена кость. И крови я потерял немного.

У Велисария имелись сомнения. Но, увидев целеустремленность на лице катафракта, он решил взять его с собой. Армию только что информировали, на рассвете, о новом направлении. Раненый катафракт хотел остаться со своими товарищами. В худшем случае раненый все равно не свалится за несколько дней. А этого вполне достаточно.

Полководец выпрямился.

— Хорошо, — сказал он и посмотрел на катафракта. Его взгляд не был мрачным, просто стоическим. — Если случится худшее, то ты окажешься в руках раджпутов.

Катафракт пожал плечами. Очевидно, его не приводила в ужас эта перспектива. И у него не имелось на то оснований. Конфликт между двумя армиями, даже до битвы на перевале, был цивилизованным. После той битвы он стал рыцарским. Раджпуты станут относиться к человеку так же, как солдаты Велисария относились к пленным раджпутам.

Вспомнив об этих пленниках, Велисарий сам пожал плечами.

— А если уж до этого дойдет, то я просто оставлю тебя позади с пленными раджпутами, — сказал он. — Достаточно глубоко в кванате, что Дамодара не найдет тебя, пока не будет слишком поздно, и с достаточным количеством еды. Конечно, вода тебе не потребуется.