Дэйв Дункан - Утраченный идеал

• Название: Утраченный идеал
• Автор: Дэйв Дункан
• Издательство: Издательство АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004

Это – мир дождей и туманов, высоких замков и таинственных полумонашеских орденов, в коих из поколения в поколение передается умение улавливать чужую магию. Это – мир, где воины принимают имена Клинков и становятся клинками, защищающими тех, с кем связаны магическими Узами… Ныне же верность, лучшее из качеств Клинка, обернулась для отважного сэра Бомона опалой и ссылкой – ведь правящий ныне король полностью подчинен власти своего тестя, полубезумного царя варварской Скиррии, а тот не остановится ни перед чем, лишь бы разрушить силу Клинков – и завладеть тайной связующих их Уз…

---

Не понравилась ему и Палата Стихий. Палата должна быть небольшой, создавать атмосферу интимности, загадочности, способствовать торжественному призыванию духов. А здесь – просторное и светлое помещение, стены с причудливыми завитушками, позолота и эмаль. К тому же все восемь стен одинаковые, кроме той, что с дверью. На полу выложен какой-то орнамент, так что октаграмма почти неразличима. Непонятно даже, куда кому становиться.

Четверо крепких слуг вынесли из кареты его кресло и перенесли лорда внутрь. Рядом суетились заклинатели в белых одеждах. Они настояли на том, чтобы снять с него плащ, камзол, рубашку, и приложили уши к его груди.

– Подагра! – заревел лорд. – Нога! У меня болит палец!

– Подагра поразила палец, – согласился главный целитель, – но причина беспокойства – увеличение сердца.

– Ба! Это чужеземное вино… все из-за него.

– Чтобы излечить подагру, нужно противопоставить духам жара духов воды, да? Но сердце требует стихий жара и воды, а также стихии времени и подавления стихии смерти.

Они привычно зашептались, разворачивая и сворачивая свитки.

У стены, как всегда, уже стоял один из его Клинков. Серый. Аркелл. Вассайл махнул рукой:

– Где капитан Бомон?

– Не знаю, милорд.

– Сэр Оук?

Мальчишка закрутился.

– Думаю, они вместе, милорд, но где – не знаю.

– Хм! У меня есть распоряжение для Бомона. Сегодня вечером я должен быть во дворце его величества.

Аркелл успокоительно улыбнулся:

– Старший предупредил нас. Мы с нетерпением ждем чести оберегать вас.

Бомон был на месте вчера, когда герольд доставил приглашение – стоял в углу, изображая статую, но ушки-то работали, как у вымуштрованного дворового.

– Официально я ничего ему не говорил. И не желаю, чтобы Клинки подслушивали, а потом разносили сплетни!

Юнец дерзко задрал выбритый подбородок, показав крепкую, бугристую шею.

– Клинки никогда не сплетничают, милорд! Бомон сказал сэру Оуку и мне, что мы должны быть готовы. Это в интересах дела. Никому из посторонних о наших планах мы не рассказываем.

Вассайл хмыкнул. Заклинатели продолжали совещаться. Они что, никогда не видели больного подагрой?

– Я собираюсь с визитом в лагерь, к сэру Диксону.

– Как пожелаете, милорд.

– Но я плачу за трех настоящих воинов, а не за одного робкого мальчишку. Как ты можешь меня защитить, а?

«Робкий мальчишка» постарался принять вид бывалого вояки.

– Я – Клинок. Чтобы добраться до вас, им придется убить меня.

– Ты меня не убедил. Почему здесь нет капитана Бомона?

– Не знаю, милорд.

Лорду Вассайлу не оставалось ничего, как удовольствоваться этим ответом.

Заметив, что заклинатели начали расходиться по местам, Аркелл поспешно отступил от октаграммы к стене. Слишком близко. По коже разбежались мурашки, словно он наступил на муравейник. Аркелл был чувствителен к спиритуализму.

Ему хотелось, чтобы случайности дали другого подопечного, и тем не менее этот древний монстр обладал кое-какими достойными восхищения качествами. Ни боль, ни болезнь не пошатнули его фанатичной верности королю и мужества.

Где же остальные? Вернувшись в посольство на рассвете – после запоминающейся и сильно облегчившей кошелек ночи, – Аркелл обнаружил на посту Оука. Тот сообщил, что Бомон отыскал на кухне настоящее сокровище, самую прекрасную в Исилонде девушку, и отправился на прогулку по городу. Удачи ему!

Но их подопечный исполнял королевское поручение в чужой стране, а его Клинки были совсем еще «зеленые». Благоразумие требовало, чтобы его сопровождали по крайней мере двое. А если благоразумие молчит, то Великий Магистр молчать бы не стал.

Аркелл подумал, что почтенный лорд Роланд устроил бы немалый разнос, узнав о проделках Бомона. Похоже, так же был настроен и лорд Вассайл.

Не его, Аркелла, вина, что ему недостает свирепости. Он подходит под стандарты Айронхолла, а это самое главное.

Дрожь била его сильнее. Поскорее бы кончилось заклинание!

Когда все завершилось, лорд Вассайл громовым ревом потребовал сапог. Потом обозвал Хагфилда – принесшего сапог, но забывшего носок – наитупейшим из идиотов и приказал слуге снять свой носок. Оставив Хагфилда расплачиваться с заклинателями, лорд устремился к выходу, Его усадили в седло, и Аркелл едва успел вскочить на коня. Так, вдвоем, они и поехали.

Вассайл редко ездил иначе чем галопом и не собирался изменять правилам даже на узких улицах Лавилля. Достопримечательности не интересовали его, но Аркелл с удивлением поглядывал на совершенно необычные правительственные здания и аристократические особняки – каменные строения торчали между старыми деревянными и тростниковыми крышами, как пробивающиеся во рту ребенка коренные зубы. Конечно, там и тут разгуливали куры и свиньи, да и улицы нуждались в хорошем ливне, который смыл бы накопившийся мусор, но все же Лавилль представал городом более внушительным, чем Грандон. Бедняки уже убрались за крепостные стены, а самые нищие обитали в лачугах на почтительном расстоянии от тех же стен.

Лужайка, предоставленная в распоряжение шивиальских гостей, лежала еще дальше. Сэр Диксон устроил нечто вроде военного лагеря, расставив наиболее ценные повозки в середине – ни один посол не отправляется в путь без запаса предназначенных для раздачи даров. Сам Диксон был примерно такого же возраста, как Вассайл, но во всех других отношениях не имел с ним ничего общего. Немногословный, с дубленым морщинистым лицом, он смотрел на мир единственным глазом, после того как потерял второй во время кампании в Уайлдерленде. По мнению Клинков, которого у них никто не спрашивал, старик давно пережил лучшие годы и хронически страдал недостатком воображения.

Чтобы поговорить с ним, Вассайл спешился, допустив тактическую ошибку, потому что человеку без манер безопаснее оставаться в седле. Так и не раскрыв никому секрета королевского поручения, лорд все же понял, что без быков до конечного пункта не добраться. Накануне он приказал Диксону раздобыть лошадей и поставить под седло все, что только можно. Очевидно, Вассайл ожидал увидеть, как исполнено его распоряжение.

– Верховых найти трудно, милорд. То есть хороших.

Старый солдат не любил пустых разговоров.

Похожая на закатное солнце физиономия Вассайла всегда расползалась и мрачнела при малейшем намеке на дерзость.

– Будь это легко, я бы вам не платил!

– Многие мужчины не умеют ездить верхом.

– Пусть учатся!

– Кто будет учиться? – заревел стоящий позади него пехотинец.

Вокруг уже собирались люди. Возгласы возмущения становились все громче, грозя перерасти в бунт. Копейщиков и лучников нанимали не для того, чтобы ездить верхом. А как быть с женщинами? Никто не предупреждал, что им придется идти на край света. К протестующим присоединились даже рыцари, не объясняя причины недовольства; возможно, на сброд труднее смотреть сверху вниз, если этот сброд сидит в седле. Страсти накалялись, и Аркелл счел за лучшее обнажить меч и встать поближе к подопечному. Увидев сияющее под солнцем смертоносное лезвие, толпа поутихла, крикуны отступили. В этот момент Аркелл понял, что он настоящий Клинок, встретивший опасность лицом к лицу, делающий то, чему его учили все эти годы.

Не обращая внимания на протесты, Вассайл объявил, что самолично посетит близлежащие хозяйства. Вскарабкавшись на лошадь, он тут же умчался в сопровождении Диксона и, конечно, Аркелла. Как и предрекалось, на продажу предлагались только животные, непригодные даже для самых легких работ. Все более или менее приличные скакуны принадлежали местной знати.

Несколько часов спустя усталый, грязный, разгоряченный и злой посланник короля Ательгара вернулся в посольство и узнал, что к нему заходили посетители, но, не дождавшись, ушли. Бо и Оук по-прежнему отсутствовали.

Взбешенный лорд удалился в маленькую столовую, чтобы поесть и выпить; и там к нему присоединились советник Динвидди, соблазнившийся и едой, и питьем, а также ограничившийся только напитками номинальный хозяин, посол Хейвик. Динвидди был неуклюжим на вид молодым человеком, постоянно, даже в публичных местах, носившим очки. Последние, а также полное отсутствие подбородка делали его похожим на встревоженную треску. Хейвик, чье лицо заставляло вспомнить неподнявшееся тесто, являл пример человека, слишком молодого для столь ответственного поста и слишком старого для постоянно присутствующего выражения угрюмости.

Не получивший приглашения к столу Аркелл стоял в углу и глотал слюну.

Когда Вассайлу доложили о приходе последнего посетителя, он бесцеремонно удалил сотрапезников из комнаты. Оба покорно вышли. Аркелл отказался, выслушал гневную тираду, но все равно остался. Нечто подобное повторялось еще не раз на протяжении второй половины дня. Курьер, переодетый торговцем, принес донесения из Грандона, а два настоящих купца доставили драгоценности для королевы. Заглянули два давних приятеля, оживленно болтавших с его светлостью на северном диалекте, о существовании которого, по-видимому, заклинатели языков даже не догадывались. Самыми загадочными гостями оказались две безымянные личности, передавшие письма. Лорд прочитал и сунул их в карман.