Майкл Бламлейн - Домашние хлопоты

• Название: Домашние хлопоты
• Автор: Майкл Бламлейн
• Жанр: Научная Фантастика

---

Бламлейн Майкл Домашние хлопоты

Майкл Бламлейн

Домашние хлопоты

Я одна. Кертис ушел на прошлой неделе, вернее, ему пришлось уйти. Сожаления я не испытываю, может, только о том, что ждала слишком долго. Если я хочу сохранить то, что у нас есть, мне нужно побыть одной, ничто не должно меня отвлекать. Именно теперь я должна собрать волю в кулак.

Когда я задумываюсь о том, как все это начиналось, мне хочется смеяться над нашей наивностью. Мы хотели купить дом, и наш агент привез нас в квартал, где продавались два соседних дома. Построили их одновременно, на рубеже веков, и они практически не отличались друг от друга. Два этажа, кровельная дранка, большие окна, выходящие на восток. Северный дом выглядел похуже своего южного собрата, и, опрашивая соседей, я узнала, что так было всегда. Краску на нем смывало быстрее, дранка трескалась чаще, трещин на дорожке, ведущей к парадному крыльцу, появлялось больше, и в них быстрее росли сорняки. Кертис указал, что северный дом стоил гораздо дешевле южного, а разница в цене с лихвой покрывала затраты на ремонт фасада и крыши. Но я напомнила ему, что моя должность ассистента профессора классики в университете обеспечивала мне высокое жалованье, а потому нет никакого смысла ждать окончания ремонта, если в соседний дом, недавно покрашенный, чистенький, можно въезжать хоть завтра. Кроме того, северный дом уже тогда вызывал у меня антипатию. Кертис указал, что я принимаю решения, основываясь на суевериях, но я не сочла нужным даже ответить на его выпад. И вскоре мы купили дом, которому я сразу отдала предпочтение.

Теперь-то я знаю, что мы оба были не правы и нам не следовало переезжать в этот район. Соседний с нами дом оказывал влияние на все окрестные дома, но больше всего на наш. Их стены соприкасались, и избежать контакта не представлялось возможным. Сиамские близнецы имеют общие органы и сосуды, наши же дома соединяли мышиные норы и муравьиные тропы. А между стен находили убежище тараканы и термиты. Я ничего этого не выдумываю, ибо я видела отрубленные лапки и предсмертные гримасы мышей, пойманных в наши ловушки. В иные дни я часами сидела за столом, ожидая вторжения неизвестно кого или чего. В другие дни я точно знала, что капли, падающие из прохудившихся труб, есть предвестники потока сточных вод, который выплеснется на нас из соседнего дома. В прошлом году после дождей я начала замечать тонкие, поблескивающие полоски на ковре в комнате нашей дочери. Как-то ночью я проснулась от ее крика и, входя в ее комнату, наступила голой ногой на что-то мясистое и холодное. У меня перехватило дыхание, в тот самый момент я увидела, как из-за стоек ее кроватки на меня смотрят два глаза-бусинки. Чудовищные видения возникли перед моим мысленным взором, я лихорадочно водила рукой по стене в поисках выключателя. Нашла, прогнала темноту и сразу поняла, что мое воображение слишком уж разыгралось. Дочка уже успела заснуть. Рядом с ней лежал плюшевый медвежонок со сверкающими под лампой стеклянными глазками. На полу я заметила две темные полоски. Прикоснулась к ним, тут же отдернула руку. Слизняки. К подошве зеленой жижей приклеились остатки третьего. Я сумела добраться до ванной, так что вывернуло меня в унитаз. А потом разделась и долго стояла под струей горячей воды, вновь и вновь намыливая ногу.

Несколько следующих недель мне снилось, что я веду борьбу с этими мерзкими созданиями, наполненными зеленой жижей. Они не брали надо мной верх, но и мне не удавалось добиться окончательной победы. И кошмар этот продолжался и продолжался.

Кертис предложил мне воздействовать на причину кошмара, то есть избавиться от слизняков, наводнивших комнату нашей дочери. Я последовала совету и заткнула большую трещину, которую нашла в том месте, где стена смыкалась с полом. Между прочим, северная стена. Но, еще заделывая трещину, я чувствовала, что она откроется вновь: стену и пол растащит силой, исходящей от соседнего дома. Уже тогда мне пришла в голову мысль о том, что трещина не случайно появилась именно в комнате Тани, слабейшего члена нашей семьи, но тогда я отмахнулась от нее. Естественно, кошмары расстраивали меня, но я попыталась взглянуть на проблему с той же позиции, что и Кертис: он полагал, что от кошмаров можно избавиться, заделав дыру в стене. Мой муж человек прагматичный, с сильной волей. Такому человеку может довериться женщина, если себе она больше не доверяет.

Где-то в марте мы посадили огород, а через несколько недель, когда проклюнулся салат, начали еженочную охоту на улиток и слизняков. Вооружившись ручным фонариком и лопаткой, Кертис и я выхватывали из темноты и убивали этих склизких тварей. Работа эта не доставляла удовольствия, ко, когда счет пошел на сотни, тошнота больше не подкатывала к горлу. А вскоре пропали и кошмары.

В середине мая Тане пошел третий годик. Жизнелюбивая и энергичная, умная и радостная, она с восторгом раздвигала границы привычного ей мира. Наши посадки шли в рост, несмотря на сорняки и побеги ежевики, проникающие с соседнего участка. Я согласилась поработать летом, поскольку по условиям договора университет платил за детский садик для Тани, и у меня появлялась возможность уезжать из дому. И, должна признать, к июню меня все устраивало. Свое время я делила между обязанностями, которые налагала на меня новая работа, дочерью, которая со смехом носилась по коридорам детства, и мужем, который наконец-то начал получать удовольствие от своей работы. На душе у меня все пело. Я поверила в себя и свое умение сокрушать препятствия и первым делом решила помериться силами с соседним домом.

Поначалу я позволила ему остаться на прежнем месте, используя силу воли лишь для того, чтобы трансформировать его в нечто менее значимое. По утрам, проходя мимо дома, я туманила взгляд, представляя себе, что сделан дом не из камня, а из некоей воздушной субстанции, что он не реальнее сна. Я превращала крышу в спинку птички, дранку - в перышки. Когда налетал ветерок, мне не составляло труда вообразить, что дом срывается с места и улетает.

А потом я придумала более действенный прием. Нашла возможность мысленно соединить одну стену с другой, исключив одно измерение. Объемные элементы я разбивала на отдельные части, сложные очертания приобретали более простые формы. Мало-помалу дом стал плоским, его образовывали две пересекающиеся линии. А уж потом я слила две линии в одну, а ее превратила в точку. С точкой я боролась добрую неделю, но потом, сверхчеловеческим усилием, заставила ее исчезнуть.

От дома не осталось и следа. Я уничтожила главного врага. И, проходя мимо, не видела ничего, даже его отсутствия. Наконец-то я могла не опасаться тех волн, что внезапно накатывали на меня, повергая в панику, заставляя сомневаться в сохранности собственной психики. Со вздохом облегчения я обратила взор к моей семье.

Несмотря на счастье, переполнявшее меня в то лето, я чувствовала, что должна больше отдавать моим близким. Освободившись от озабоченности, которая грызла меня изнутри, я дала зарок показать Кертису, на какую я способна любовь.

Я начала уделять больше внимания нашему дому, убиралась после работы, старалась поддерживать в нем идеальную чистоту. Каждый день я делала влажную уборку на кухне и в ванных, раз в два или три дня пылесосила ковры в остальных комнатах. Грязные тарелки и стаканы, которые всегда раздражали меня, теперь стали постоянным укором, напоминанием о том, что мне не удается добиться желаемого. Работа, ребенок, супружеские обязанности, уборка дома, которую я возложила на себя, привели к тому, что я постоянно что-то не успевала. Требовались решительные меры, и после нескольких недель, прожитых в страшной спешке, я приняла решение: взяла деньги, отложенные на отпуск, и купила посудомоечную машину. Разумеется, я сожалела о том, что пришлось отказаться от поездки на море, но чувство удовлетворенности, испытанное мною, с лихвой перекрыло разочарование. Стаканы наконец-то заблистали чистотой, на столах не оставалось ни пятнышка, я вновь контролировала ситуацию.

Блаженство продолжалось несколько недель, а потом я начала замечать то, чего не видела раньше. К примеру, хотя северная и южная стены у нас были глухими, выходящими на соседние дома, а окна смотрели на восток и запад, во всех комнатах у южной стены света всегда было чуть больше, чем у северной. И я говорю не о солнечном свете, ибо поздней осенью и зимой солнце действительно лучше освещает южные стены. Нет, я веду речь об отблеске, каком-то свечении воздуха, которое проявлялось именно у южных стен, тогда как штукатуркой или цветом краски стены каждой из комнат ничем не отличались. И, соответственно, северные стены вроде бы находились в постоянной полутени, словно субстанция, концентрирующаяся там, захватывала свет, связывала его, прятала. Феномен этот проявлялся как утром, так и днем. И даже, пусть и в меньшей степени, вечером, когда комнаты освещались лампами.