Евгений Дембский - Властители ночи

• Название: Властители ночи
• Автор: Евгений Дембский
• Издательство: Крылов
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-9717-0029-4

Казалось бы, можно ли всерьез воспринимать просьбу сказочно богатой, но не вполне психически здоровой старухи найти злодеев, совершивших кражу… в ее собственном сне?

Берясь за это абсурдное дело, Оуэн Йитс и предполагать не мог, что ему (и не только ему) придется пережить множество опасных приключений и что под угрозой само существование мира…

---

Бинки побледнел и застыл с раскрытым ртом. Мне пришлось вмешаться, и притом быстро: оба получили по огромному гамбургеру и по стакану колы. Пока они отрывали куски белыми молодыми зубами, мы с Саркисяном прошли в другой конец салона отлить и покурить. Я расслабился. Нервы пришли в норму. Мне перестало казаться, будто кто-то залил мои внутренности мексанитовой смолой. Я вновь ощущал собственные кишки и мочевой пузырь. Раньше я не знал, какое это удовольствие — свободно подойти к писсуару.

— Когда эта парочка смылась? — спросил я, лениво потягивая виски.

— Если верить ребятам… Впрочем, нет причин им не верить! — быстро поправился Дуг. — Часов семь-восемь назад.

— Они могут быть уже в Непале, — пробормотал я.

— Угу…

— Честно говоря… — начал я.

Я хотел сказать, что скорее всего даже не буду настаивать на поисках, что я счастлив, что всё так закончилось, что я почти благодарен похитителям. Затушив сигарету, я пошел к мальчикам, но, слыша разглагольствования Фила, прошел мимо их дивана и сделал вид, будто ищу что-то в стенном шкафчике. Мой сын, обрадованный наличием слушателя, гладко излагал:

— Это только так кажется — чипы в двух пальцах. Вроде здорово — подходишь к автомату с буррито, проводишь перед датчиком пальцами и получаешь еду, да? Или заходишь в телефонную будку и набираешь номер, аппарат сам прочитает, что у тебя есть счет, что ты платежеспособен, что можешь звонить. Или платишь в магазине, в такси… — Он сделал умное лицо и закончил: — Это только так кажется. Во-первых — в этой стране всё еще есть уроды, которым верится, что если они отрежут тебе пальцы, то смогут воспользоваться твоим счетом. Так-то вот… — Он шмыгнул носом. Бинки молчал и думал. — А с другой стороны, чипы — это только начало, вершина айсберга…. Смотри: что мешает вживить такую штуку, что, когда ты себя плохо чувствуешь, просто набираешь код и через долю секунды получаешь разряд в нужную часть мозга и чувствуешь себя как в раю? А еще — управление, например, едой и прочим… Зачем быть голодным в автомобиле? Блокируешь голод, а разблокируешь дома или в ресторане. То же самое…

Я знал, что будет дальше, в конце концов, это был фрагмент моего интервью для «Красного карлика». Сейчас должна была последовать сентенция насчет секса. Я оторвался от шкафчика, но не успел ничего сказать. Фил крикнул:

— Папа! Смотри… Монти!..

Я вскочил и подбежал к ним. Монти стоял и трясся как в лихорадке. Он не видел меня, не чувствовал руки Фила у себя на загривке. Я услышал, как за моей спиной Саркисян кричит, чтобы из лаборатории пришел кто-нибудь с противоядием. Я подхватил пса под живот, но бежать было некуда. Монти застыл неподвижно и вдруг издал вой, которого, как я уже знал, я не забуду до конца жизни. Хриплый, протяжный, с жутким призвуком в конце. Фил стоял на коленях по другую сторону от пса, из глаз его текли слезы. Неожиданно Монти повернул голову ко мне и еще раз взвыл. Потом сунул нос мне под мышку и замер.

Подбежал кто-то из сотрудников Дуга со шприцем в руке и в замешательстве остановился.

— Что случилось? — наконец спросил он.

Вокруг меня и стоящего неподвижно Монти собралась толпа: Фил на коленях, рядом Бинки, Саркисян, двое агентов и врач с антидотом в шприце.

— В самом деле… что случилось… — выдавил я. Слегка отодвинувшись, я посмотрел Монти в глаза.

Взгляд его был мутным, словно глазные яблоки заполнила вода с молоком. Кончик носа был горячим, почти обжигающим.

— У него, кажется, температура, — сказал я врачу. — Сбейте ему как-нибудь жар.

— Но это не выход, — возразил он. — Нужно выяснить причину!

Он выглядел не вполне уверенно, я тоже.

— Он не ел ничего часа четыре, может быть, больше. Отравление исключается! Сделайте что-нибудь с температурой. И дайте снотворного. — Я немного подумал. — Дело в чем-то другом.

— Но в чем? — спросил Саркисян, когда врач побежал в лабораторию.

Я пожал плечами. Откуда мне было знать? Еще три минуты я ничего не знал. Потом позвонила Пима.

— Оуэн… Мы возвращались с Фебой из парка… Какой-то фургон проезжал мимо, кто-то высунулся и выстрелил в Фебу… Два выстрела, и… оба смертельные!.. Оуэн?..

— Да… — прохрипел я. — Я тут…

— Приезжайте быстрее… Я…

— Успокойся. Мы недалеко. Еще… — я посмотрел на Саркисяна, он показал мне палец, — чуть меньше часа. А где была твоя охрана?

— Они охраняли меня, про собаку никто не думал. Но это… Феба… — Она всхлипнула. — Ребята из охраны обстреляли фургон и погнались за ним и нашли его двумя улицами дальше. — В кармане Саркисяна раздался звонок телефона, видимо, его подчиненные звонили с докладом. — Какая-то фирма по ремонту холодильников…

В ушах у меня раздался звон всех колоколов мира.

— Что ты сказала? Холодильников?

— Да, но какая разница? Такой фургон в форме холодильника… Их десятки ездят по городу… А Феба… — Она расплакалась.

Мне удалось разжать судорожно стиснутые челюсти.

— Послушай, сделай себе чего-нибудь выпить и жди нас.

Я отключился и, подождав, пока Саркисян закончит выслушивать доклад, отозвал его в другой угол салона. Мы закурили. У меня дрожали руки. Дуг прекрасно владел собой, но пальцы у него были ледяные — я почувствовал их холод, когда он успокаивающе похлопал меня по руке. В его черных глазах мерцало нечто, что я до сих пор видел лишь однажды, и уже тогда радовался, что эта ярость во взгляде адресована не мне. Я потер ладонями лицо.

— Можешь считать меня идиотом, но всё дело в том проклятом холодильнике, — сказал я. Он молчал. — Смотри — я послал в прошлое вонючую бомбу, вор проблевался и всё, больше ничего. То есть — не то. Но прошло две недели, я выслушал рассказ про этот дурацкий сон, и сразу — на тебе! Считай: раз — несчастный случай с Веринчи, два — бессмысленный визит ко мне в дом, если не считать его демонстрацией силы, три — похищение Фила… И теперь…

— Можешь и меня считать идиотом, но подобная мысль уже несколько часов не выходит у меня из головы. Только как я мог признаться, что чувствую себя идиотом?

Почти одновременно мы набрали в грудь воздуха и уставились друг на друга с глупыми физиономиями.

А какие еще они могли у нас быть?

Саркисян глубоко затянулся и полминуты удерживал дым в легких.

— Оуэн, я вызову Ника Дугласа. — Он немного подождал, но я не протестовал. — Кроме того… — Он запнулся. Господи, Саркисян запнулся?! — Слушай, не пойми меня неправильно, но… ты в состоянии хладнокровно и вразумительно…

— Не знаю, — ответил я на незаконченный вопрос. — Но если мы не попытаемся, я так этого и не узнаю. — Я покачал головой. — Надеюсь, что я могу хладнокровно оценивать то, что происходит вокруг меня. В конце концов… — Я не договорил, лишь посмотрел через плечо на сидящего на полу сына. — Черт побери, что им мешало…

Дым попал мне в глаз. Я вытер слезы.

— Оуэн… Я как раз хотел сказать, что произошло нечто страшное и необъяснимое… Но, знаешь…

— Знаю, я жив, живы Фил и Пима…

— Мы спрячем вас так, что никто не найдет… Но с этим как раз всё ясно, я же хочу тебе сказать, что наши противники оставили столько следов, что хотя бы один из них должен сработать. Смотри — покушавшиеся на Веринчи, похитители, теперь эти… Они не могут от нас уйти!

Он был прав. Противники, кем бы они ни были и что бы ни было причиной их гнева или беспокойства, действовали в нескольких направлениях, и где-то обязательно должна была найтись оплошность, недосмотр, слабина. Хотя бы та ДНК на подошве, или моча на коврике в машине. Я вспомнил слова Фила насчет двух отдельных пинков, и поклялся, что каждый, кто имел хоть какое-то отношение к этому делу, получит тысячи, миллионы пинков, столько, сколько выдержат мои ноги, а если нет, то я куплю для этой цели специального робота. И пинков этих хватит на то, чтобы вырыть новый, более длинный, глубокий и широкий Большой Каньон.

Так я себе пообещал.

«Мы были в отпуске…»

Мальчишки были в восторге. Температура воды в бассейне менялась три раза в день — утром и вечером теплее, от одиннадцати до шестнадцати — холоднее. Электронные корты поддерживали сами себя в идеальном порядке, а запасов пиццы в морозильнике хватило бы на год. При их аппетитах — на восемь месяцев.

Пима закрыла бюро и посвящала всё свое время общению с сыном и избранными произведениями Т. Г. Конвей. Время от времени слышался ее смех, а затем всхлипывания. Содержимое моего компа было перенесено на здешнюю машину. Мы были в отпуске. О Фебе мы вообще не разговаривали, но, когда я попросил одного из охранников принести коробку крекеров для Монти, оказалось, что для него заказаны уже две других. Так что я предоставил заниматься покупками остальным, а сам выражал псу благодарность за одно то, что он есть, выводя его на долгие и активные прогулки. Ему понравилось ловить теннисные мячи, если мне удавалось отбить хотя бы один из них. Правда, сперва он пытался хватать их сразу же после того, как они вылетали из автоматического податчика, но достаточно быстро понял, что в итоге лишь получает по морде так, что начинают вибрировать зубы, и успокоился.