Александр Дюма - Две королевы

• Название: Две королевы
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения

---

Когда королева обращалась к нему, это обыкновенное «ты» приобретало некий ласкательный оттенок. Герцог упивался им, и, углубившись в себя, старался не упустить ни одного сказанного ею слова.

Настало время в пятый или шестой раз в этот день идти в церковь.

Нада взял молитвенник королевы и пошел впереди нее. Отправились к королю, чтобы вместе с ним войти в часовню; к предшествующему событию больше не возвращались, но на все немногочисленное общество легла тень печали и страха. Одни смотрели на герцога с жалостью, другие — почти с ужасом, в зависимости от степени своего фанатизма. Стоит ли говорить, что герцогиня де Терранова была из числа последних.

После службы король и королева смотрели скучнейшую испанскую комедию, во время которой наша юная принцесса вынуждена была развлекаться лишь тем, что следила, как любовники разговаривают друг с другом с помощью пальцев, поскольку в этом месте им не позволено было говорить на другом языке — том, что был допустим во время шествия. Можно ли представить себе нечто более нелепое, и как могла чувствовать себя среди этих грубых людей очаровательная принцесса, воспитанная в Версале и Пале-Рояле?

За комедией с ее удовольствиями последовал ужин: безымянные фрикасе, к которым не могли привыкнуть французы, приходилось тем не менее проглатывать. Жизнь королевы была сплошной пыткой как в серьезных делах, так и в мелочах. В половине девятого, в соответствии с придворным этикетом, супруги отправились к себе и задернули полог.

— Что такое сделал или сказал этот безумец де Асторга по поводу инквизиции? — спросил король с безучастным видом.

— Несколько непочтительных слов, государь, вот и все, их не стоит и повторять. Так ты уже знаешь об этом?

— И я, без сомнения, не единственный, кто уже знает.

— О Боже! Его ждет несчастье? Неужели кто-то опустился до того, что донес на него?

— Моя королева, каждый христианин, услышавший, что плохо отзываются об инквизиции, обязан сказать об этом своему исповеднику, иначе ему грозит вечное проклятие.

— О несчастный! Там был Ромул, а также Терранова.

Королева не спала всю ночь. На следующий день, направляясь к мессе, она прежде всего стала искать глазами своего главного мажордома и, заметив его, наконец, на обычном месте, облегченно вздохнула. Он подошел к ней лишь тогда, когда этого потребовали его обязанности, и еще раз — на ее обратном пути но дворец; герцог ограничился глубоким поклоном, но не последовал за ней. Нада делал ему разные знаки, но де Асторга как будто не замечал их и удалился.

Днем король с королевой совершали прогулку в карете; они поехали в сторону Мансанареса, реки, где нет ни капли воды и где глаза слепит от пыли; русло этой реки поливают водой из-за песков, которые заполняют его. То была еще одна достопримечательность Испании, над которой королева не решалась посмеяться: за это ее побили бы камнями. Чтобы довершить картину, скажу, что один склонный к пышности король — не знаю какой — велел выстроить над этой рекой, которую поливают, мост, в два раза превышающий по длине и ширине парижский Новый мост. Это заставило одного шутника, безусловно не испанца, высказать такую мысль:

«Я советую королю продать свой мост или же купить реку».

Короче, прогулка к Мансанаресу была интересна лишь тем, о чем я рассказала. Королева была озабочена: она не видела герцога де Асторга. Напрасно оба карлика, сидевшие в карете, изо всех сил пытались развлекать ее. В тот день они не ссорились, что было редкостью, и Ромул ликовал. Но это была странная веселость, веселость, вызывавшая ощущение тревоги, хотя ее причину определить было невозможно.

— Ты сегодня очень остроумен, Ромул! — сказал король.

— Это потому, что погода великолепна и я сижу рядом с вашим величеством, государь.

Королева молчала, беспокойство терзало ее; она склонилась к дверце кареты, будто хотела осмотреть пейзаж, но искала глазами де Асторга, надеялась увидеть, как он приближается к ней; однако герцог не появлялся.

К обеду, во время которого он обычно присутствовал и по долгу службы следил за тем, как подают еду королеве, герцог не пришел, Мария Луиза обнаружила, что на его месте у ее кресла стоит молчаливый и мрачный Сульпиций. Она не удержалась и поинтересовалась, где герцог, что с ее стороны было крайне неосторожно. В Испании не положено ничего замечать: у всего есть свои причины.

— Господин герцог де Асторга нездоров, ваше величество, и, вероятно пролежит в постели еще долго, — ответила герцогиня, будто вынося приговор, — его заменят, и вашему величеству будут служить нисколько не хуже.

Королева почувствовала, что она изнемогает, уронила нож, который держала в руке, и после этого есть уже совсем не могла. Она резко встала, ушла в спой кабинет, не слушая упреков герцогини, и увела с собой только карлика, столь же взволнованного, как его повелительница.

— Иди, — сказала она ему очень тихо, — иди к герцогу, узнай, что с ним. Они лгут, его, наверное, арестовали, но нужно это точно узнать.

— Мне не позволят выйти, госпожа.

— Попытайся, найди способ, мой бедный Нада. Ты проворен и так мал! Они не заметят тебя.

— О госпожа, за мной и вами следят. Но это не столь важно, положитесь на меня. Если мне не удастся что-либо узнать, то это не удастся никому.

В эту минуту вошел король, на вид более серьезный, чем обычно; он знаком показал, что хочет остаться с королевой наедине. Вся свита вышла;

Карл приблизился к ней и нежно поцеловал.

— Дорогая моя Луиза, — начал король с величайшей скорбью в голосе, — я люблю тебя всей душой, и меня печалит только одно: то, что ты принадлежишь к племени людей, не ради которого ты была создана и которое справедливо проклято. Мой народ тоже любит тебя, любит гак же как меня, несмотря на твое происхождение, которое ему невероятно трудно простить тебе. Поэтому следи за тем, что ты говоришь и как поступаешь; ты окружена врагами, людьми, которые следят за тобой и стремятся поймать тебя в ловушку. Боюсь, ты слишком сильно озабочена тем, в чем не разбираешься, и ставишь себя в трудное положение ради кого-нибудь другого; внимательнее следи за собой. Будь мила и послушна со своим исповедником, не раздражай его; я трепещу при мысли об опасностях, окружающих тебя; от них тебя может не спасти и моя любовь, дорогая моя королева. Я не могу сказать тебе больше, но береги себя.

Королева посмотрела на него с удивлением и страхом; эти два ощущения поочередно овладевали Марией Луизой на протяжении всей ее жизни в Испании.

— Что происходит? — резко спросила она. — Где герцог де Асторга?

— Герцог де Асторга болен, но речь идет не о нем, дорогая моя Луиза, речь идет о тебе, и я заклинаю тебя задуматься об этом. Заботься только о себе, о себе одной. Сегодня вечером мы отправимся ночевать в Эскориал и проведем там два дня. Время нашего отдыха мы употребим на то, чтобы подготовить себя к аутодафе; нам придется усердно посещать монастыри и совсем не смотреть комедий. Теперь лишь предстоящее великое действо должно занимать нас с тобой; собирайся, отдай необходимые распоряжения, мы уезжаем через полчаса.

Королева же думала только о том, что Нада не успеет выполнить поручение и ей придется уехать из Мадрида, ничего не узнав; терпение и мужество покидали ее, тысячу раз готовы были прорваться наружу горькие стоны, вызываемые этой нескончаемой пыткой.

Король оставил ее; придворные дамы во главе с герцогиней возвратились в ее покои. Нады с ними не было. Он, без сомнения, выскользнул из дворца, но удастся ли ему вернуться? Не арестуют ли его? Увидит ли она снова бедного карлика? Королева провела полчаса в непередаваемой тревоге, тем более что она вынуждена была тщательно скрывать свои страхи, чтобы не вызвать подозрений. Вокруг нее усиленно шла подготовка к отъезду. Госпожа де Терранова и Сульпиций не оставляли Марию Луизу одну; они тоже должны были ехать — королева Испании и шагу не могла ступить без двух своих палачей.

Итак, все вышли во двор, где в ожидании стояли кареты; к величайшей своей радости, королева заметила бедняжку-карлика, стоявшего у подножки экипажа. У него был грустный вид, а глаза мокры от слез; королева поняла причину его горя, и у нее сжалось сердце. Де Асторга попал в руки инквизиции, а это означало, что он подвергся ужасной опасности, и спасти его могло только чудо.

Переброситься с карликом хоть одним словом не было возможности. И вот они сели в карету, разместились, задернули шторки, ибо только так, согласно обычаю, путешествуют в Испании король и королева: слегка приоткрыть эти наглухо задернутые занавески, чтобы оглядеться и глотнуть свежего воздуха, можно лишь за городом. Ехать надо было до Эскориала, при этом есть прямо в карете, слушать речи духовников, поскольку исповедник короля также был в числе приглашенных, и принимать во всем этом участие, делая вид, что путешествуешь по своей воле.