Александр Дюма - Мадам де Шамбле

• Название: Мадам де Шамбле
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-БИЗНЕС-ЦЕНТР
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-7287-0210-4

В романе нашла отражение история любви Дюма и Эммы Маннури-Лакур (1823 — 1860), богатой нормандской дамы, остававшейся девственницей в двух несчастливых браках.

---

Зоя посмотрела на часы: было видно, что ей очень хочется упрекнуть Грасьена за опоздание, но придраться было не к чему: мы явились на две минуты раньше срока.

Я огляделся и заметил в углу гостиной славную старую Жозефину — она протягивала мне руки в знак благодарности.

Шествие двинулось в путь. Впереди шла невеста; справа от нее находилась ее мать, а слева — графиня (она выбрала менее почетное место). Следом, между своим дядей и мной, шагал жених (Грасьен был сирота).

Остальные гости двигались по двое: каждый парень вел за руку девушку, которая нравилась ему больше других.

В сельской местности на свадьбах нередко образуются будущие супружеские пары.

Сначала, как водится, жених и невеста сочетались законным браком в мэрии, а затем все направились в церковь.

Я встал слева от Грасьена, а графиня — справа от Зои.

Церковный сторож попросил нас подождать: мы пришли на пять минут раньше и священник еще находился в ризнице.

Ровно в одиннадцать он вышел оттуда и прошел мимо меня.

Увидев священника на пороге ризницы, я испытал странное чувство: я никогда не встречал этого человека, но, тем не менее, его лицо показалось мне знакомым.

Неведомый холод объял мое сердце, когда я смотрел на его тонкие губы, острый нос и маленькие глазки, скрытые под нависшими бровями, а также на редкие и гладкие волосы без седины, зачесанные на виски.

Я приблизился к жениху и спросил:

— Не этого ли священника зовут аббат Морен?

— Да, — с удивлением ответил Грасьен.

— Он хороший человек?

— Гм-гм!

Я посмотрел на г-жу де Шамбле: она была бледной, как покойница.

Проходя мимо графини, священник окинул ее странным взглядом.

Посторонний человек сказал бы, что в его взгляде сквозила ненависть, но я бы за это не поручился. Отчего же меня внезапно охватила ревность к аббату Морену, ревность, которую я не испытывал к мужу г-жи де Шамбле, невзирая на всю мою любовь к ней?

Я вспомнил, каким тоном Зоя сказала мне: «Ее сосватал священник».

С этого мгновения я не видел и не слышал ничего, что творилось вокруг.

Мой разум был низвергнут в пучину догадок.

Я заметил только, что во время богослужения священник дважды или трижды обернулся, насквозь пронзив меня взглядом.

Всякий раз, когда он смотрел на меня, я чувствовал, как ледяная игла пронзает мое сердце.

Было ясно, что нам с этим человеком суждено возненавидеть друг друга. После окончания службы священник, возвращаясь в ризницу, снова прошел мимо меня, как и перед венчанием, когда он направлялся к алтарю. Я невольно отпрянул и глядел ему вслед, пока он не скрылся из виду.

Однако и после ухода аббата я оставался во власти наваждения, будучи не в силах сдвинуться с места, так что Грасьену даже пришлось толкнуть меня локтем в бок со словами: «Ну же, пойдемте!», чтобы я стряхнул с себя оцепенение.

Грасьен подал руку своей жене, как он обещал, а г-жа де Шамбле, казалось, ждала, что я протяну руку ей.

Я быстро подошел к ней, взял ее под руку и, прижимая ладонь к своему сердцу, потянул графиню к выходу.

— Что вы делаете? — с удивлением спросила она.

— Я увожу вас прочь от этого человека, — сказал я, — он ваш злой гений.

— О! Молчите, молчите! — воскликнула Эдмея.

Я почувствовал, что она дрожит всем телом. Но, подобно мне, она ускорила шаг; подобно мне, она, казалось, спешила скрыться от священника.

XI

Я облегченно вздохнул, лишь когда мы вышли из церкви на свежий воздух и увидели дневной свет.

Впрочем, тут же произошло событие, без труда вернувшее мои мысли в обычное русло.

У дверей церкви Грасьена ждал почтальон. Он вручил ему письмо с гаврским штемпелем.

Послание гласило:

«Ваш дядя Доминик скончался. Он оставил Вам небольшой дом по адресу: Церковная улица, № 12. Перед смертью он изъявил желание, чтобы Ваш свадебный пир состоялся в этом доме.

Душеприказчик».

Грасьен прочел письмо дважды.

— Надо же! — воскликнул он. — Вот так шутка! Молодой человек передал письмо жене.

Зоя, прочитав, передала его графине. Госпожа де Шамбле посмотрела на меня, и я понял, что она догадалась, в чем дело.

— Что вы на это скажете, госпожа графиня? — спросила Зоя.

— Да, что вы скажете? — настаивал Грасьен. — Я, например, нахожу, что нельзя так разыгрывать мужчину в день свадьбы, а то у него потекут слюнки.

— Возможно, это не шутка, — промолвила графиня.

— А что же еще? — спросил Грасьен. — У меня всегда, всю мою жизнь, был только один дядя — вот он! — и, слава Богу, он не думал мне ничего дарить. Не так ли, дядюшка?

— Это не имеет значения, — произнесла графиня, — давайте посмотрим на этот дом.

— Но ведь дом двенадцать принадлежит папаше Дюбуа! — воскликнул Грасьен.

— Этот человек продал трех сыновей, — заметила г-жа де Шамбле, — значит, он мог продать и свой дом.

Затем, обернувшись ко мне, она спросила с милой улыбкой, словно стараясь развеять мою тревогу, отчего бы она ни проистекала:

— Вы ведь со мной согласны?

— Разве я посмел бы в чем-то с вами не согласиться? — ответил я. — Пойдемте туда!

— И все же… — начал Грасьен.

— Делай, что тебе говорят, дуралей! — перебила его Зоя. — Наверное, кто-нибудь мог бы посмеяться над нами, если б захотел, но кому придет в голову смеяться над госпожой графиней?

Произнеся это, Зоя посмотрела на меня.

— Видит Бог, что это не я, — был мой ответ. — Итак, если госпожа графиня рискнет попытать удачу вместе со мной, я покажу ей дорогу.

— Пропустите господина де Вилье, — сказала Зоя и отошла в сторону.

Нас с графиней пропустили вперед.

Через пять минут мы подошли к дверям дома № 12.

В доме царило оживление — слуги из гостиницы «Золотой лев» во главе со своим хозяином заканчивали накрывать столы в мастерской нижнего этажа, стены которой были увешаны столярным инструментом: пилами, рубанками, фуганками, стамесками и т.п. Кухня пылала жаром, а маленькая столовая, превращенная в буфетную по случаю торжественного события, являла взору расставленные полукругом разнообразные вина для праздничного обеда и завершающего его десерта.

— Черт возьми! — воскликнул Грасьен, окинув мастерскую беглым взглядом. — Дядя Доминик знает толк в жизни!

— Значит, — весело отозвалась Зоя, — первый этаж тебя устраивает?

— Ну да, вполне, — ответил Грасьен, — здесь все очень мило.

— Надо бы осмотреть и второй этаж, чтобы узнать, так же ли он придется вам по вкусу, — предложил я.

— Ну, конечно, — сказала Зоя, взяв мужа за руку, — давайте поднимемся на второй этаж.

— А вы не хотите на него взглянуть? — окликнул Грасьен пришедших на свадьбу юношей и девушек.

Затем он обратился ко мне и графине:

— Вас я не принуждаю; думаю, что вы и так уже все видели.

Графиня собиралась ответить «нет», но я остановил ее.

— Позвольте попросить вас принять участие в сюрпризе, который мне удалось устроить, сударыня, — сказал я, — и если этот пустяк заслуживает награды, я буду вдвойне счастлив получить ее от вас — в таком случае, награда значительно превзойдет величину заслуги.

— Хорошо, — согласилась г-жа де Шамбле, — но с одним условием: вы мне обо всем расскажете.

— О! Рассказывать почти нечего, сударыня, — ответил я, указывая на открытую дверь в сад, сквозь которую виднелись плодовые деревья и цветочные клумбы.

Графиня устремилась в сад, как бы повинуясь моему внушению, и вскоре мы оказались под аркадой, густо увитой виноградом, который не пропускал ни единого солнечного луча.

— Посмотрим, так ли уж вам нечего рассказать, — произнесла Эдмея, снова переведя разговор на мой подарок новобрачным.

— Я имел честь говорить вам, сударыня, когда мне впервые посчастливилось вас увидеть, что, не будучи игроком, я, тем не менее, выиграл в карты довольно крупную сумму.

— Ваш выигрыш составил семь тысяч триста франков?

— Когда вы рассказали мне о Зое и Грасьене, я решил вложить эти деньги в устройство их быта, и, таким образом, освятить золото, происхождение которого казалось мне не совсем безупречным. Как вам известно, я дал Зое две тысячи франков на выкуп ее жениха, а затем истратил три тысячи на этот дом. Я приобрел его как посредник, чтобы молодожены сообща владели собственностью. Наконец, на оставшиеся две тысячи триста франков я купил инструменты и мебель. Как видите, счастье супружеской пары обошлось мне недорого.

— Счастливее всех тот, кто может делать других счастливыми! — воскликнула графиня, пожимая мне руку.

Мы продолжали гулять; г-жа де Шамбле погрузилась в свои мысли, и вскоре ее задумчивость обернулась печалью.

Я увидел, как две слезинки показались в ее глазах, покатились по длинным ресницам и, подобно каплям росы, упали на траву.

Забыв о моем присутствии, графиня приложила к глазам носовой платок. Некоторое время я молчал, не решаясь беспокоить ее, а затем произнес