Александр Дюма - Царица Сладострастия

• Название: Царица Сладострастия
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 5-7287-0244-9

---

— Но ведь нельзя допустить, — сказал он, — чтобы иностранцы считали нас…

Сами поставьте сюда слово, пожалуйста.

К счастью, Альберони не стал вглядываться в это место так пристально, как архиепископ Он приказал объявить о себе как о посланце герцога Парме кого и потребовал немедленной аудиенции.

— Посланец от герцога Пармского! — воскликнул г-н де Вандом. — Неужели опять эта бледная архиепископская физиономия? Передайте ему, что я нахожусь в том же месте, что и в прошлый раз.

Поскольку ему ответили, что явился аббат, который на вид жизнерадостен и невзыскателен, г-н де Вандом принял его. Он несколько мгновений смотрел на аббата тем уверенным взглядом, который в миг оценивает поля сражений, а потом спросил, как его зовут.

— Альберони.

— Альберони! Боги праведные! Значит, ты был в Турине?

— Да, ваша светлость.

— Ты знаешь графиню ди Верруа?

— Знаю ли я ее?! Я обязан ей всем.

— Это послужит причиной того, что ты перестанешь с ней знаться, если твое «всем» кое-что значит. Но сможешь ли ты приготовить мне фрикасе?

— Да, ваша светлость, я смогу приготовить все, что вам будет угодно.

— Ты свой человек, Альберони, и я желаю иметь дело с тобой, ради тебя, а не ради твоего господина. Почему ты молчал во время переговоров? Мы бы с тобой уже сговорились. Подожди немного, мы перейдем в комнату, где разложены мои карты, и там поговорим.

И встав так быстро, как позволяла ему его поза, он вновь проделал то же самое, что и с архиепископом; правда, аббата это нисколько не обидело.

Начиная с этого дня Альберони расставался с г-ном де Вандомом лишь на время сражения; он стал его наперсником, секретарем, поваром и т.д. и т.п.; он последовал за ним во Францию, и там фортуна сделала его кардиналом, первым министром, властелином Испании, привела ко всему тому, что мы уже видели и о чем в то время было известно каждому.

XXIII

Господин де Вандом сообщил герцогу о возможном скором приезде короля Испании, прибавив при этом, что Людовик XIV изъявил желание, чтобы принц принял его католическое величество в Алессандрии. Туда должен был переехать весь двор. Я была не слишком расположена следовать туда вместе с герцогом; но он упорно настаивал, и я согласилась, чтобы меня доставили в Алессандрию в портшезе, причем инкогнито и при условии, что о моем приезде будут говорить как можно меньше. От меня не укрылось, что Виктор Амедей меня ревнует: по-моему, это скверный недостаток, особенно в мужчине, к которому испытываешь скорее дружбу, нежели любовь. Я и так едва это выносила, но не до такой степени, до которой дело дошло потом.

Принцессы приехали в Алессандрию раньше меня. Госпожа герцогиня Савойская посетовала на то, что меня привезли в Алессандрию, но пожаловалась она не мужу, а своим домашним, и те не преминули передать всем ее слова.

— Я очень надеюсь, что король Испании ее не увидит! — сказала она.

Эти разговоры дошли до герцога, в чьи принципы управления не входило, чтобы вмешивались в его личные дела; поэтому он сделал суровое внушение принцессе, и у нее даже за ужином глаза были красными от слез.

— Госпожа ди Верруа — моя подруга, сударыня, — сказал он ей. — Надеюсь, что в качестве таковой ее будете чтить и вы, и все остальные. Она всегда относилась к вам с уважением, вам не в чем на нее пожаловаться: не подвергайте ее нападкам; она встретится с королем Испании, если захочет его видеть, и займет при моем дворе то место, которое должна при нем занимать в соответствии с ее происхождением, умом и красотой.

Я не видела короля Испании, нисколько им не интересовалась и пряталась от всех, что меня вполне устраивало.

Филипп V, высадившийся в Финале, направился в Алессандрию в портшезе. Герцог выехал ему навстречу и встретил его довольно далеко от города; они оба вышли из экипажей и расцеловались. Приветствия были коротки: король извинился, что не может предложить его высочеству место в своем небольшом экипаже, но сказал, что скоро примет герцога, вознамерившись пригласить его на ужин в тот же вечер.

Условившись обо всем, герцог Савойский вернулся в город, зашел ко мне, чтобы рассказать об этой встрече, а потом отправился к королю, своему будущему зятю. С господами из despacho note 17 его католического величества было условлено, что герцогу должны предоставить кресло и он не будет требовать, чтобы король просил у него руку его дочери, как это сделал Карл Эммануил, отправившийся лично сватать в жены дочь Филиппа II, но настаивавший на том, что у него должно быть кресло.

Однако г-на де Лувиля, фактотума этого двора, переубедили и герцогу пришлось стоять во время приема. Филипп V отменил ужин под тем предлогом, что не приехали его офицеры. Короче, Виктор Амедей претерпел всевозможные унижения; он сократил свой визит и, оскорбленный, вернулся ко мне и попросил подать ему перекусить, а главное — предоставить возможность излить свое сердце.

— Они увидят, что со мной нельзя безнаказанно обращаться таким образом в моем же собственном доме! — заявил он мне.

На следующий день король Испании нанес ему визит, но не присел; он зашел также к принцессам, с которыми держал себя крайне любезно, особенно с дочерью Месье, которая одновременно была его теткой и тешей.

Герцог был изысканно-вежлив, держал себя с большим достоинством, но очень сдержанно.

Прощаясь с королем, он проводил его за город лишь на одну милю, низко поклонился и сказал:

— Ваше величество извинит меня за то, что я лично не участвую в кампании, как я раньше это решил; возможно даже, что я не смогу поставить много войск: мой народ потерял слишком много людей и денег; я не богат, и наши горы не приносят доход; однако я всегда буду благословлять полки вашего величества.

На этом приветствие закончилось, и люди, знающие принца, теперь могли предсказать, что за этим последует.

Герцог тотчас вернулся в Турин; я выехала туда накануне, чтобы ему не пришлось меня ждать. Когда я появилась в своем доме, Бабетта, которую я не брала с собой, сообщила мне, что в глубине покоев моих детей я найду прячущегося там иностранца и что его высочество приказал ей принять его в строжайшем секрете, обходиться с этим человеком как с ним самим и во всем ему угождать. Одно слово герцога прояснило мне этот факт: у меня в доме находился граф Аверсберг, тайный посланец императора.

Все это меня сильно огорчило; я предвидела неминуемое разорение страны и то, что на принца обрушатся все несчастья, а сам он станет объектом клеветы целой Европы. Я дала себе слово сказать ему об этом при встрече.

— Я знаю, что делаю, — ответил он мне. — Того, что вы француженка, уже довольно, чтобы я вас не слушал.

Все переговоры проходили в моих покоях и на моих глазах. Граф предлагал очень выгодные условия, но Виктор Амедей хотел большего. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы посол Франции г-н Фелиппо с помощью своих шпионов не перехватил послание, адресованное принцу Евгению. Посол тут же явился во дворец к его высочеству и, весь красный от гнева, начал с жалоб и упреков, которые герцог Савойский выслушал с презрительным хладнокровием.

— Но каковы же подлинные намерения вашего королевского высочества? — настаивал на ответе Фелиппо.

— Разве я обязан давать вам отчет, сударь?

— Не мне, но моему повелителю.

— Если он попросит меня об этом, я знаю, в каком тоне следует ему отвечать.

— Ваше высочество, я вынужден буду написать об этом.

— Пишите, сударь, ведь посол и шпион — одно и то же, мне это хорошо известно.

— Ваше высочество, король Франции и король Испании отошлют назад принцесс, ваших дочерей, если вы вынудите их величества относиться к вам как к врагу.

— Пусть отсылают: нам нужны служанки.

На этом разговор должен был закончиться; я это почувствовала раньше обоих собеседников и, поскольку не была охвачена гневом, сделала знак Фелиппо, попросив его удалиться. Он с пониманием воспринял мой жест, раскланялся с принцем, ответившим ему лишь кивком, и оставил нас.

— Дорогая графиня, — сказал мне Виктор Амедей, — мы пошли напролом и скоро окажемся лицом к лицу с Испанией и Францией. Случится то, чего захочет Всевышний, но я больше не мог сдерживать себя. Пошлите, пожалуйста, за Аверсбергом, и как можно скорее.

Граф приехал, и они закрылись вдвоем; я так никогда и не узнала, что было сказано на этой встрече, однако результаты ее скоро стали явью. Фелиппо написал то, что обещал; но привел ли он оскорбительные слова герцога о собственных дочерях? Во всяком случае, последствия оказались ужасными: король послал приказ герцогу Вандомскому разоружить пьемонтские войска, находившиеся в его распоряжении и только что показавшие чудеса доблести в битве под Луццарой. Операцию удалось провести, не встретив сопротивления, поскольку никто ничего не понял. Обезоруженные солдаты были включены в состав французских полков, и их тщательно охраняли, опасаясь дезертирства.