Александр Дюма - Охотник на водоплавающую дичь

• Название: Охотник на водоплавающую дичь
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-БИЗНЕС-ЦЕНТР
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 5-7287-0001-2

---

Оставался еще один способ уладить дело.

Молодому провинциалу было предложено принести свои извинения г-ну барону Эктору де Равенну в письменной форме и отнести все случившееся на счет состояния опьянения, в котором он, г-н Ален Монпле, пребывал в момент, когда им было нанесено оскорбление.

Однако при этих дерзких словах, произнесенных одним из секундантов г-на барона Эктора де Равенна, Ален Монпле поднялся с достоинством, которого от него не ожидали, и с улыбкой объявил друзьям своего противника, что он согласен драться на шпагах, и на следующее утро, в назначенный час, явится с двумя приятелями на аллею Ла-Мюэтт.

Двое молодых людей, уже начинавших посмеиваться над Аленом Монпле из-за его невежества, увидели, что за этим невежеством таится отвага, и, перед тем как уйти, попрощались с нашим героем с учтивым почтением, которое неизменно внушают людям мужественные натуры. :

В это самое время Ален Монпле ждал двух приятелей к завтраку.

Приятели пришли в урочный час.

Гостеприимный хозяин поведал им свою историю.

Это были довольно вульгарные люди, как и прочие знакомые, которыми Ален обзавелся в Париже, но у них все же был опыт в такого рода делах, и они подтвердили своему подопечному — Ален Монпле попросил их быть его секундантами, — что секунданты его противника сказали ему чистую правду.

Оставалось выяснить, что представляет собой Алан Монпле со шпагой в руке.

Некий учитель фехтования прославился в Париже своими уроками самозащиты, как он сам их называл; благодаря этим урокам он, возможно, спас жизнь двум десяткам дуэлянтов, плохо владевших шпагой или еще не державших ее в руках.

Этого учителя фехтования звали Гризье.

После завтрака друзья отправились на улицу Предместья Монмартр, в дом № 4.

Именно там известный мастер проводил свои занятия.

Один из секундантов Монпле был учеником Гризье.

Он рассказал учителю о том, что произошло.

— О! — вскричал тот. — А вот и наш молодой человек!

— Да, это я, — сказал Монпле.

— И вы никогда не держали в руках рапиру?

— Никогда!

— Вы боитесь?

— Чего?

— Что вас ранят?

— Да мне, — щелкая пальцами, ответил Ален, — мне на это наплевать. (Впрочем, мы не вполне уверены, что он сказал: «Мне на это наплевать»). Учителю доводилось видеть столько юнцов, готовых ринуться в бой, что он мог делать психологические заключения об особенностях различных характеров.

Гризье признал, что любая опасность, сколь бы грозной она ни была, нисколько не пугает этого дикаря, как тот и сам утверждал.

— Вы желаете, — спросил мастер, — научиться у меня владеть шпагой так, чтобы вас не убили или чтобы вы отделались легкой царапиной?

— Я сомневаюсь, что мне удастся отделаться легкой царапиной, — ответил Ален, — ведь я ударил человека.

Гризье покачал головой.

— Скверная привычка, сударь! — заявил он. — Вообще-то воспитанные люди обмениваются лишь ударами шпаги.

— Да, я узнал об этом вчера. Но дело в том, что я не воспитанный человек, а простой крестьянин.

— Черт побери!.. Ну, и чего же вы хотите? Мне сказали, что вы собираетесь драться с господином Эктором де Равенном, а это известный фехтовальщик, один из лучших в Париже; вы же не станете требовать, чтобы я за один день подготовил вас настолько, что вы сумеете его убить, ранить или обезоружить?

— Я ничего не требую, кроме одного: не быть посмешищем во время дуэли. Поставьте меня быстрее в боевую позицию, больше я ничего у вас не прошу.

— Известно ли вам, что то, о чем вы просите — это верное средство ускорить вашу гибель?..

— Почему?

— Если господин Эктор де Равенн увидит по вашей неумелой стойке, что вы ничего не смыслите в фехтовании, он не захочет взять на себя грех убийства и ограничится тем, что ранит или обезоружит вас.

— Черт возьми! Именно этого я и не хочу. Пусть барон меня убьет, лишь бы он не выставил меня в смешном виде. Научите меня вставать в боевую позицию и больше ни о чем не беспокойтесь. Я не желаю держать шпагу, как палку или рукоятку метлы; остальное — дело хирурга, если барон меня ранит, или гробовщика, если он меня убьет.

— Было бы жаль, если бы он вас убил, — заметил Гризье, — ибо, сдается мне, что вы отважный малый!.. Что ж, берите рапиру и давайте учиться.

Четверть часа спустя Ален Монпле уже стоял в боевой позиции так, словно он провел в фехтовальном зале десяток лет.

Добившись столь блестящего результата, преподаватель перешел к искусству самозащиты.

Оно заключалось в умении отбивать атаки противника, отражать выпады и наносить ему ответные прямые удары.

Благодаря своим стальным мускулам Ален Монпле смог выдержать занятия в течение двух-трех часов.

— Следуйте моим указаниям, — сказал Гризье, — и вы отделаетесь несколькими царапинами.

Затем, повернувшись к секундантам, он произнес:

— Господа, ваше дело — прекратить бой, как только вы сочтете, что он может закончиться достойно.

Ален предложил учителю фехтования деньги.

— Сударь, — ответил тот, — я даю вам эти уроки бесплатно или, по крайней мере, не обязываю вас платить, пока вы не вернетесь с дуэли.

Ален взял руку мастера и крепко пожал ее.

— Прекрасная хватка! — воскликнул Гризье. — Какая досада, что с подобной хваткой вас не начали учить фехтованию в десять — двенадцать лет.

Выйдя от Гризье, Ален Монпле приобрел пару шпаг в магазине Девима. Девим, будучи превосходным фехтовальщиком, придал этому оружию, обычно именуемому колишемардой, замысловатый изгиб и снабдил его рукоятку защитной чашкой.

Один лишь факт обладания подобным оружием свидетельствовал о том, что их владелец умеет обращаться с ним.

Вернувшись домой, Ален Монпле встал перед зеркалом в боевую позицию и остался весьма доволен собой.

На следующий день, в восемь часов утра, он уже был на ногах в ожидании своих секундантов.

Они прибыли с опозданием и привезли с собой юного студента-хирурга — знакомого своих друзей.

Без четверти девять Монпле, двое его секундантов и молодой хирург вступили на аллею Ла-Мюэтт.

Дуэль, как уже было сказано, была назначена на девять часов.

Без пяти девять в конце аллеи показался экипаж.

Он быстро приближался.

Из экипажа вышли трое молодых людей.

Это были г-н Эктор де Равенн и два его секунданта, явившихся накануне к Алену Монпле от имени своего друга.

Секунданты и противники учтиво раскланялись.

Затем секунданты сошлись, осмотрели шпаги дуэлянтов, признали их подходящими и подбросили в воздух луидор, чтобы выяснить, чье оружие первым будет пущено в ход.

Право выбора было предоставлено секундантам Алена Монпле.

Разумеется, они выбрали шпаги, приобретенные накануне у Девима.

Один из секундантов поднес их барону с перекрещенными клинками.

Эктор де Равенн взял одну из шпаг; другую же вручили Алену Монпле. Барон приставил оружие к своему сапогу и взмахнул клинком, рассекая

воздух.

Затем он заявил, обращаясь к своим секундантам:

— Какое превосходное оружие, оно изготовлено на редкость искусно: я считаю, что оно лучше моих шпаг.

— В таком случае окажите мне честь, господин барон, — произнес Ален Монпле, — прежде чем мы узнаем, как каждый из нас распорядится этим оружием, примите обе эти шпаги в подарок.

Барон молча поклонился в ответ. Воспоминание о пощечине, полученной им от Монпле, все еще сильно удручало его, и он не считал себя обязанным рассыпаться перед противником в любезностях.

После того как дуэлянты были самым тщательным образом поставлены в одинаково выгодные позиции по отношению к местности и солнцу, один из секундантов скрестил концы обеих шпаг, сделал шаг назад и сказал:

— Начинайте, господа!

Противники приняли положение «к бою».

Ален Монпле, помнивший наставления своего учителя, встал в позицию столь уверенно, словно он был не менее первоклассным фехтовальщиком, чем барон де Равенн.

Как и предсказывал Гризье, эта классическая поза погубила его.

Барон де Равенн отступил назад.

— Черт возьми! — воскликнул он, обращаясь к своим секундантам. — Почему вы сказали мне, что этот господин никогда не держал шпаги? Он защищается, как святой Георгий!

Затем, снова вставая в позицию, он заявил:

— Это сулит ему неприятности: я собирался только ранить его, а теперь мне придется его убить.

Послышался звон металла; все смотрели, как шпага барона крадется, словно уж, подбираясь к противнику; не давая ему опомниться, Эктор де Равенн согнулся, сделал выпад и выпрямился быстрее молнии, вспыхивающей и гаснущей на небе.

Рубаха Алена Монпле обагрилась кровью; некоторое время он держался на ногах, и казалось, что один-единственный удар был не в состоянии повергнуть силача на землю. Но в конце концов он зашатался, вытянул руки, уронил шпагу, на его губах выступила красноватая пена, и он рухнул на землю, подобно могучему дубу, срубленному под корень топором дровосека.