Роберта Джеллис - Гобелены грез

• Название: Гобелены грез
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Попурри
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6190-02-9

Северная Англия 1138 год. Шотландское нашествие: ужасающие зверства, осажденные замки, кровавые побоища. Владелица замка Джернейв — прелестнейшая леди Одрис, нежными пальцами ткавшая гобелены с картинами будущего, влюбляется в молодого рыцаря Хью Лайкорна, образ которого она отождествляет с мифическим единорогом. Гобелены Одрис предсказывают будущее. На одном из них могучий и грозный единорог угрожает замку Джернейв…

Рыцарь Хью Лайкорн состоит на королевской службе… Герой в эпоху героев… Великолепная пара для леди Одрис — даже если та и не могла признать этого сразу. Вопреки всем препятствиям они отважились искать любовь… леди, поклявшаяся не выходить замуж… и рыцарь, давший обет покорить ее сердце…

---

Как только Бруно был отпущен, он присоединился к Хью за последним столом, накрытым скатертью и, помимо всего прочего, уставленным лотками с белым хлебом. Ниже этих столов, за которыми также сидели оруженосцы, пришедшие со своими хозяевами — северными баронами, стояли столы для прислуги — на них пища была погрубее и не в таком изобилии.

— Говорю тебе: все будет хорошо, — выговорил Бруно между двумя большими глотками остывающего супа. — Она рассказывает королю о своих первых ткацких работах, а также о том, что не годится на роль хозяйки дома.

Как Хью ни старался не смотреть, но все же бросил взгляд на стол, стоявший на возвышении, как раз в тот момент, когда король, смеясь и отломив самый сочный ломоть пирога, совал его в рот Одрис.

— Из этой передряги получилась веселая история, — сухо прокомментировал он.

— У нее всегда так выходит, ответил Бруно, усмехаясь. — Одрис, бедняжка, такая легкомысленная, и как только ты кончишь хохотать, она ускользнет, и ты обнаружишь, что так и не сказал ей то, что собирался, особенно, если хотел упрекнуть ее, запретить ей что-либо сделать или приказать сделать то, чего она не хочет.

То ли Одрис вела с королем насыщенный остротами разговор, то ли король решил не обсуждать кое-какие спорные вопросы, пока Джернейв не дал ему присягу, но как Хью, так и Бруно видели, что все сидящие за почетным столом испытывали непринужденность и удовольствие. А когда трапеза была окончена, Одрис поднялась, взяла корзину у мажордома Эдмера и начала собирать не сброшенные на пол объедки для бедняков, которые каждый день приходили к воротам за милостыней. Часто это было обязанностью слуг, но столь же часто этим занималась и благородная леди, считая эту работу проявлением доброты, милосердия и смирения. Стефан и не думал запретить Одрис это делать, обратившись к сэру Оливеру и обсуждая устройство церемонии для принесения Одрис присяги и клятвы на верность.

Церемония эта была простой, что, однако, не умоляло производимого ею впечатления. Посредине помоста было поставлено кресло для проведения обряда. Чуть пониже, справа и слева, стояли в качестве свидетелей сэр Вальтер Эспек и другие северные бароны, затем — приближенные короля, а за ними — оруженосцы и челядь. Толстые свечи, насаженные на шипы в железных подсвечниках, висевших на закопченных кронштейнах, отбрасывали неравномерный золотистый свет на помост и на площадку в середине зала. Вставленные в настенные мундштуки пылали факелы; их огонь то вспыхивал, то пригасал под порывами ветра, дующего из плохо прилегающих оконных ставен и открытых дверей. Время от времени красные или золотистые отблески отражались от ручейков влаги, стекавшей по камням стен, а пылинки слюды или кварца, вкрапленные в камни, бросали ослепительные вспышки.

Такие же блистательные крупинки мерцали и в шитье платья Одрис, и в золотых нитях, вплетенных в волосы, сопровождая ее, когда она шла через половину комнаты и через проход, образованный свидетелями. Одновременно сэр Оливер пересек помост и почтительно встал позади кресла короля, слева от него. Справа встал спешно вызванный священник из аббатства Хексэм со священной реликвией для принесения клятвы. Одрис подошла к помосту, ступила на него и опустилась на колени; король поднялся. Некоторые из его подданных почувствовали беспокойство. Одрис была так мала по сравнению с королем, который, подобно башне, возвышался над ней, что всех невольно охватило ощущение его грозной силы и превосходства.

— Ты, демуазель Одрис, — полноправная наследница сэра Вильяма Фермейна, владельца крепости Джернейв… — Стефан умолк, и сэр Оливер тихо подсказал ему названия законных владений Одрис, которые громким голосом повторялись королем.

— Я, демуазель Одрис, наследница и владетельница, — подтвердила она.

Ее голос был уверенным и отчетливым. Те, кто, казалось, чувствовал беспокойство, одобряюще кивнули.

— И ты по своей собственной воле, без страха или оговорок желаешь стать моей подданной? — произнес Стефан ласковым тоном, напоминающим мурлыкание довольного кота, и почти все присутствующие заулыбались.

— Да, я желаю этого, — ответила Одрис.

После этих слов она сложила руки как бы в мольбе и подняла их, Стефан взял их в свои.

— Мой государь, — продолжала она, — я, доверяясь вашей благосклонности и чести, становлюсь подданной вам помыслами и делами, клянусь и обещаю быть преданной вам и только вам, я клянусь также защищать ваши привилегии всеми своими силами.

Эти слова вызвали новую волну веселья — тишину нарушили один или два смешка; даже король улыбнулся, но твердо ответил:

— Обещаем тебе, вассал Одрис, что мы и наши наследники гарантируем сохранность твоих земель под нашим владычеством для тебя и твоих наследников и что всей нашей властью обеспечим на них мир и покой.

Затем он нагнулся, помог Одрис встать и крепко поцеловал ее в губы. Священник шагнул вперед, протягивая золотую шкатулку, украшенную по бокам бриллиантовыми крестами и искусно изображенным Святым Губертом на крышке. Одрис положила руку на крышку.

— Во имя Святой Троицы и благоговейно чтя эту священную реликвию, я, Одрис, клянусь в том, что воистину буду хранить данное мною обещание и всегда оставаться преданной королю Стефану, моему повелителю.

Сэр Оливер передал королю кожаную латную рукавицу, обшитую стальными пластинками, который в свою очередь передал ее Одрис со словами:

— Этот дар делает тебя моим подданным.

Одрис взяла рукавицу, поцеловала ее и, сделав глубокий реверанс перед королем, сошла с помоста. Идя обратно между рядами свидетелей, она несла рукавицу с важным видом, казавшись полностью проникнутой этим даром, но, как только выстроившиеся к церемонии люди остались позади нее и разошлись, она свернула к толпе слуг, собравшихся в нижней части зала поглазеть на обряд. Здесь ее обступили Бруно и Хью. Молодые рыцари короля, которые были начеку на тот случай, если де Камвилль заблуждался и Одрис освободится после принесения присяги на верность, понимающе кивнули друг другу и не стали ее преследовать. Это дало возможность провести восхитительный и запоминающийся вечер.

Вместо того, чтобы как можно скорее скрыться в своей комнате, Одрис, наконец, смогла обстоятельно побеседовать с сэром Вальтером Эспеком и с другими местными баронами. Она ни у кого не оставила сомнений в том, что любит своего дядю, что с ней хорошо обращаются и она удовлетворена своим настоящим положением. Более того, она дала понять каждому, что если и решит выйти замуж, то только за того, кто ей понравится, за человека родом из северных графств, кто знает эти земли и здешние обычаи, и, наконец, что она не имеет ничего против тех, кого уже ей представляли и которым было отказано. Это был самый хитрый ее ход, ибо он вселял новую надежду любому, достигшему брачного возраста, за которым стояли его семья или друзья, а также побуждал его противодействовать ее замужеству с королевским ставленником.

Кое-что уже успев выяснить из бесед, Стефан вскоре понял, куда дует ветер и отказался от своего первого намерения, сделав это без особых сожалений. Ему понравилась Одрис, и он не хотел принуждать ее в выборе мужа. Она доставила ему достаточно веселых минут, чтобы позабыть о тревогах, которые, казалось, с каждым днем его правления становились все тяжелее и мучительнее, несмотря на то что успех следовал за успехом. Его страстно тянуло к своей жене, которая всегда могла утешить и отвлечь его, и зачастую умело справлялась сама с его бедами. Если бы Мод была с ним, подумал Стефан, то вполне вероятно, что эта маленькая озорница уже выбрала бы себе в мужья того, кто ей лучше всего подошел, однако эта мысль была нежной похвалой его жене, а не сердитым обвинениям Одрис. Он уже не боялся, что Джернейв мог быть потерян для него. Стефан считал, что сэр Оливер сдержит свое слово — а если нет, то его вполне легко можно заменить Бруно, который обязан ему не меньше, чем другие, и который всегда тепло будет принят Одрис.

То, что Стефан легко принял отказ Одрис от замужества с одним из его рыцарей, удовлетворило сэра Вальтера Эспека, а также других лордов. Сэр Оливер, избавленный от необходимости принести королю свою собственную присягу на верность, вздохнул с огромным облегчением. В ту ночь все отправились спать в приподнятом настроении, за исключением Уорнера Люзорса. Сэр Уорнер пребывал в плохом настроении, потому решил подождать, пока все не отправятся ко сну. Затем он сбросил свой тюфяк со скамьи, которая была предоставлена ему в качестве кровати, чтобы улечься на полу, вдали от тепла равномерно горящего огня в камине, на обледенелом пространстве возле двери, ведущей в южную башню. Именно здесь он рассчитывал поймать Одрис до того, как ему помешают ее «сторожевые псы». Люзорс был полон решимости заполучить Одрис в жены. Другие могли рассчитывать, что подвернется другой шанс, однако он выстрадал достаточно из-за того, что его надежды расходились с реальностью, и желал иметь птичку в руке. Он усмехнулся, накинув на себя только подбитый мехом плащ. Холод не даст ему крепко уснуть, он чувствовал, что его разбудит любой звук или движение.