Мэри Джентл - Древний свет

• Название: Древний свет
• Автор: Мэри Джентл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-9577-0682-5

Англичанка Мэри Джентл, известная в основном как автор фэнтези, несказанно удивила своих поклонников дилогией «Золотые колдуны» (1983 г.) и «Древний свет» (1987 г.). Совершенно «джек-вэнсовская» сага о захолустной планете, которую сами обитатели зовут Орте, а земляне — Каррис V, поначалу озадачила читателей, но потом поистине покорила их масштабностью замысла, детальной прописанностью и напряженной, увлекательной интригой.

…Добро пожаловать в феодальный мир, где на обломках легендарной Золотой империи образовались десятки ненавидящих друг друга королевств и городов-государств. В мир, на котором почему-то схлестнулись интересы межзвездных держав, одна из которых — Доминион Земли…

---

Тянулись долгие минуты. От жажды и жары у меня пересохло во рту, и я сопротивлялась обмороку. Шум не ослабевал. Но в этом крошечном, слабо освещенном помещении мы, казалось, не замечали его. Рурик открыла глаза, слегка нахмурив брови. Что я могу сделать? Ничего, только не позволять ей двигаться. Если у нее проткнуто легкое; если это так, то врачи быстро с этим справятся…

От сотрясавших ее спазм она согнулась, и я, придвинувшись к ней на несколько дюймов, едва не теряя от боли сознание, стала придерживать ее за плечи. Она кашляла, откинув голову, а выступавшая кровь стекала по губам и шее, пропитывая сорочку.

— …Кристи?

Прошло около минуты, прежде чем я поняла, где я: по-прежнему сидела прислонившись к ней и к стене, а в небольшое помещение просачивался едкий дым, раздражавший глаза. Мои нога и бедро, казалось, были наполнены горящей жидкостью. Я вытерла пот с лица и не почувствовала его на своей руке.

— Кристи?

— Я здесь.

— Глупо, — сказала она. — Это… случилась такая глупость… ах!

— Не надо, — попросила я и ощутила слезы у себя на щеке. Проклятая слабость. Рурик задыхалась, судорожно втягивая воздух в легкие, и звук был такой, словно это что-то влажное, пенящееся. Я сумела положить руку на оба ее узких плеча, удерживая ее слева от себя. Ее тело отяжелело, горело в лихорадке, у нее снова начался сильный кашель.

— Не двигайтесь. О, Боже, почему вы не отправились с первой же лодкой? Это была самая большая глупость…

Разлетелось стекло, усыпав пол осколками. Я вздрогнула, а затем вскрикнула от возникшей при движении боли. Огонь либо переместился дальше, либо я уже плохо слышала; за одним громким взрывом последовала почти настоящая тишина.

Дым стал рассеиваться, и сквозь разбитое окно внутрь проник солнечный свет, нарисовавший на каменном полу вытянутый прямоугольник. Он падал перед Рурик, на ее вытянутые ноги. Я ухватилась за дверной косяк и подтянулась вперед, чтобы можно было смотреть через дверь, и Рурик тяжело повалилась на меня. Я отклонилась назад. Снова началась стрельба, теперь уже ближе.

Ее сотрясал кашель — сильные спазмы, вызывавшие кровохарканье. Я вытерла ей рот рукой.

И это твой Таткаэр, твой город… как ты могла оставить его? О Боже, почему ты не ушла из него?

Я осторожно положила ее голову себе на плечо. Ее тяжесть, давившая на мою неповрежденную ногу, казалась мертвой. Я взяла ее за плечи, слегка привлекла к себе. Своим плечом я ощущала жесткость ее гривы, видела, как сжалась ее рука, лежавшая на коленях, и как эти тонкие пальцы с когтеобразными ногтями впились в ладонь, чувствовала, как она пыталась сдерживать кашель, оставаться неподвижной. Это не может случиться, я не верю в то, что это может случиться вот так.

—  Не шевелитесь, — прошептала я. Ее кожа была горячей, учащенно бился пульс.

Теперь свет безжалостно выдавал ее возраст, демонстрировал кожу, туго обтягивавшую высокие скулы. Голова Рурик едва заметно дернулась. Она открыла глаза, и кожа вокруг них сморщилась, шевельнулись губы… Слабое эхо той улыбки, которую я когда-то видела в этом городе — восемь лет назад.

Я сказала:

— К нам придут. Не двигайтесь; вам нельзя причинять себе еще больший вред. Скоро за нами придут.

Тихо, так, что я едва услышала ее сквозь доносившийся снаружи грохот обстрела, она проговорила:

— Не имеет значения, говорю я или нет. Я хочу сказать кое-что. — Затем, исключительно на выдохе и с легкой тенью строгости, прибавила: — Я знаю… о ранениях в легкие.

— Я тоже.

Дувший с реки ветер нес теперь зловоние мертвых водорослей, гниющего мусора, кордита* note 1 и усиливал мою дрожь. На меня с невероятной четкостью нахлынуло все сразу: годы, проведенные вдали от Орте, все время между тем прошлым и настоящим… и все, что произошло со мной тогда здесь, в этом городе: как в Цитадели Далзиэлле Керис-Андрете послала меня, в телестре в обществе этой женщины, и долгие дни путешествия, в конце которого мы снова вернулись в ту комнату в Цитадели, откуда она отправилась в свое изгнание, а я — в свое. Сожаления бесполезны. И она теперь не амари Рурик Орландис, не Т'Ан Командующая и не Т'Ан Мелкати. Она — Рурик Чародей… ах, однако: как же могла она не прийти сюда?

— Отправьте меня обратно в Башню… — Она затаила дыхание.

— Они… смогут вас там вылечить?

— Отправьте меня туда в любом случае. — Она закашлялась, и ей стало так тяжело, что она нагнулась вперед, а я поддерживала ее. Изо рта пошла темная кровь, которую она выплевывала и продолжала кашлять, судорожно глотая воздух. Она снова прислонилась ко мне.

— Вы помните… в Цитадели? Когда вы пришли? — Было очевидно, что она имела в виду свое изгнание. — Я хотела… спросить. Хотела просить вас отправиться со мной. Не знаю, почему я этого не сделала.

«Восемь лет назад это была бы неправда, — подумала я, — но сейчас это так». И я сказала:

— Если бы вы попросили меня, то я бы отправилась с вами.

В ответ она улыбнулась, широко раскрыв желтые глаза, светившиеся в тени. Солнечный свет из окна падал на ее руку и ногу, снаружи усиливался вой парализаторов СУЗ. Шли минуты. Она судорожно ловила воздух.

Мои ступня, колено и бедро пульсировали, и боль не давала мне потерять сознание. Все в этом небольшом помещении выделялось со сверхъестественной резкостью: перевернутые столы, пыль на полу, битое стекло. Снаружи по причалу катилась волна пыли. Солнце пекло все сильнее. Шум не прекращался, и я уже не обращала на него внимания. Мне тридцать восемь, она еще старше; я поддерживаю ее здесь, в этой пустой комнате, и не могу передвигаться.

Спустя несколько минут ее снова стал душить кашель, и на этот раз приступ не прекращался. Я удерживала Рурик, пока она, вскрикивая от боли, тряслась в судорогах, и мои руки были мокры от ее крови. Ее тело, тяжелое и теплое, навалилась на меня, черная грива жестко касалась моей щеки, не отпускавшие ее спазмы так сотрясали меня, что пришлось закусить нижнюю губу, чтобы удержаться от крика.

Вскоре после полудня ее дыхание стало слабым, а затем хриплым. Она повалилась на меня, эта ортеанка с атласно-черной кожей и гривой, голова ее уткнулась мне в плечо, и вся моя одежда пропиталась ее кровью. Легкие, наполняясь, захлебывались, тонули в собственной крови; земной человек — это не то же самое, что гуманоид… однако иногда они похожи. Склонив голову, я смотрела на это узкое лицо.

Я держала ее в объятиях, пока она не остыла.

Глава 38. Память о прошлом

— Здесь еще один!

Я сумела сосредоточить внимание на свете, сверкнувшем в дверном проходе. Голос добавил что-то непонятное, крикнув, чтобы перекрыть шум пролетавшего «челнока», и рядом со мной опустился на колени молодой ортеанец в мантии священника.

— Погодите, т'ан , скоро мы вас спасем.

Меня не отпускали боль, жар и память: глянув вниз, на свои колени, я заметила, что пятно солнечного света переместилось всего лишь на несколько дюймов и падает на мои земные руки, черные от крови, и подумала:«Прошло не более часа, почему же тебя не было здесь час назад?..»

Слышался низкий гул, заглушаемый отчетливыми, следовавшими один за другим взрывами. Молодой мужчина, вздрогнув, поднял голову, и его светлые глаза прикрылись мигательными перепонками. Лицо с узкими челюстями и широким лбом светилось жизнью. Позади него я видела реку. Свет отражался от воды, от металлических парусов джат-рай , и вдруг рядом с судном поднялся огромный столб воды, в воздухе над головами мелькнула темная тень… а затем раздался гул пролетевшего мимо «челнока», и я отняла руки от ушей.

— …погодите, и мы вывезем вас вместе с другими!

Я осталась одна и сидела привалившись к стене, с вытянутыми перед собой ногами. От боли мне с трудом давался каждый вдох.

«Час — достаточно долгое время, чтобы прийти к решению, — подумала я. — А если я решила, то со мной все в порядке; я сумею. Если не трусить… теперь это неважно».

Осторожно и не без усилия я протянула руку, взяла пальцами ее холодное запястье, сжала его, подумав: «Им не разъединить нас», и засмеялась, от боли с трудом заглатывая воздух. Смех сотрясал меня так, что по лицу текли слезы.

— Сюда. Поднимай ее. Помоги мне. — Молодой Говорящий-с-землей пригнулся, проходя в дверь, за ним следовал мужчина постарше. Затем, нагнувшись надо мной, помедлил и протянул руку, чтобы силой разжать мои пальцы.

— Вы не оставите ее здесь…

Он приблизился к ней, лежавшей все так же, с запрокинутой головой, привалившись ко мне, и приложил к ее горлу свою темнокожую руку. Меня мгновенно охватило раздражение: думаешь, я не знаю, как обнаружить дыхание или сердцебиение?

— Она мертва, мы ничем не можем ей помочь.

Я сильнее сжала ее запястье. Слезы текли по моему лицу, и я повторила в слепой панике: