Мэри Джентл - Том I: Пропавшая рукопись

• Название: Том I: Пропавшая рукопись
• Автор: Мэри Джентл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017292-3

Мэри Джентл, ранее творившая миры в далеком космосе, теперь создает мир иной — в жанре «альтернативной истории» Мир — в далеком прошлом, РАЗИТЕЛЬНО ОТЛИЧАЮЩЕМСЯ от прошлого, известного нам и вошедшего в учебники и энциклопедии

Быть может, все было СОВСЕМ НЕ ТАК?

Быть может, Карфаген вовсе «не был разрушен» — и существовал еще в XV в, и вторгался в Европу?

Быть может — была и забытая теперь женщина, которой хватило ума и отваги отвратить это нашествие?

Но как же вышло тогда, что величайшая война Средневековья осталась погребенной во тьме веков?

ПОЧЕМУ вычеркнута она из официальной истории?

Это пытается выяснить ученый, снова и снова ищущий истину в легенде.

---

— Дерьмо! — она сухо всхлипнула.

Нечего скрывать от себя правду. Я действительно слышу Голос. И я слышала ее Голос. Тот же самый. Они этого не знают, но они правы. Все правильно. Им нужна именно я.

И что будет со мной теперь, когда они начнут это выяснять?

2

От пристани они поднимались по ступеням, шли по крутым, узким, прямым, как по линейке выстроенным улицам, по обе стороны которых рядами стояли здания, окна за железными ставнями; улицы освещены фонарями с греческим огнем, note 115 изготовленными из стали и стекла; и все это время солдаты — визиготы держали ее отдельно от других пленников.

Рассматривать город было некогда. Она спотыкалась, цепляясь босыми ногами за вымощенную улицу, ощущая у себя под мышками чужие руки, крепко удерживающие ее. Когда они подошли к массивной каменной арке, послышалось звяканье доспехов стражи — это были ворота в Цитадель, прорезанные в толстой стене, стена шла далеко в обход холма, насколько можно было судить при этом освещении. Стена была очень высокой, что там за ней — совсем не было видно.

Других пленников с корабля повели в город мимо ворот, ведущих в Цитадель.

— Что? — Аш, спотыкаясь, повернула голову. Ариф Альдерик что-то говорил ей. Двое солдат протащили мимо старуху, молодого толстяка и более пожилого мужчину. Солдаты окружили их плотным кольцом.

За арочным входом начинался туннель в оборонительной стене длиной добрых двадцать ярдов. В темноте она потеряла точку опоры. Тиудиберт поднял ее на ноги, с удовольствием непристойно выругавшись. Она налетела на другую стену — туннель не был освещен. В лицо ей дунул ледяной ветер. Она поняла, что они уже не в туннеле, а в более узком переулке.

В зданиях по обе стороны переулка не было окон.

Люди Альдерика зажгли обычные фонари — на железных крюках — и подняли их кверху. Теперь по стенам узкого переулка заметались их тени. Улица? Переулок? Аш искоса поглядывала по сторонам. В темном небе гасли последние звезды, значит, они еще на улице. Резкий удар кулаком в спину подтолкнул ее вперед.

Они миновали черную дверь, заколоченную семью толстыми железными брусами. Через тридцать ярдов — еще такая же дверь. Не было ни одного деревянного здания или мазанки; все дома — каменные без окон. Они свернули за угол, еще и еще раз; шли, все время сворачивая в темные переулки; над головами у них было безжалостное черное дневное небо.

Спотыкаясь, Аш обхватила себя руками. Она и раньше не могла унять дрожи, мерзла в своей рубахе из тонкого льна, но сейчас холод стал просто невыносимым: мерзли ее загрубевшие босые ступни на булыжниках мостовой; от холода побелели пальцы, в воздухе вился пар дыхания.

И солдаты короля-калифа тоже дрожали от холода.

Четверо из них подбежали к ничем не примечательной стене и сняли задвижки с какой-то двери. Стена — большая, похоже на ворота для вылазок, подумала она. Назир втолкнул ее внутрь, в темноту. Она ушибла раненое колено и громко вскрикнула. Ее ослепил свет фонарей, ее подхватили, она чувствовала прикосновения к своему телу чьих-то плечей и рук, ее втаскивали внутрь, тащили по длинному темному коридору.

Она почувствовала осторожное прикосновение крошечной морщинистой ручки.

Опустив глаза, Аш увидела, что ее взяла за руку старуха-пленница, смотревшая на нее снизу вверх. Среди движущихся теней морщины и складки искажали выражение ее лица. Ее рука напоминала холодную куриную лапку. Аш охватила эту ручку своей, чтобы согреть, прижала к своему телу, покрытому только льняной рубахой.

Старуха провела рукой по ее животу, тихий голос прошептал по-французски:

— Так я и подумала, еще на корабле. Ты не показываешь вида, но ты с ребенком, сердце мое. Я могу принять у тебя роды… О, что они с нами сделают?

— Заткнись!

— Зачем мы им?

Аш почувствовала и услышала удар бронированного кулака по телу. Рука женщины обмякла и выскользнула из ее руки. Аш хотела схватить ее снова — но ее окружили солдаты, стали подталкивать вперед, и она, по-прежнему спотыкаясь, оказалась вместе с ними в большом дворе.

«Это был черный ход, — сообразила она, — а вот и сам замок феодала!» Двор был длинным, но нешироким, со всех сторон в него выходили огражденные каменной решеткой окна и арочные пролеты дверей. Трехэтажное здание окружало этот внутренний двор со всех четырех сторон. Ослепительно горели фонари с греческим огнем; неба было не видно.

В длинном дворе было много народу. Судя по мечам, кое-кто тут были домашними стражниками. Один-два одеты лучше других. Но в основном тут находились мужчины и женщины всех возрастов в простых туниках, в железных ошейниках. Аш, разинув рот, смотрела на бегающих туда-сюда рабов, у нее похолодело в животе от узнавания.

Почти у всех лица были разные, но фамильное сходство несомненно. Почти у всех в шипящем белом свете фонарей волосы казались светло-пепельными.

Она оглянулась в поисках старухи, потеряла ее в толпе, снова споткнулась. Приземлилась ладонями и коленями на черно-белые плитки пола. Застонала, обхватив колено обеими руками. Оно распухло и опять горело. У Аш потекли слезы.

Сквозь слезы она увидела, как вперед вышел Альдерик с капитаном корабля, оба они заговорили с группой домашних стражей и рабов; она перекатилась на бок и поднялась. Ее загнали в толпу мужчин-пленников. В нескольких ярдах перед ними из чаши фонтана взлетали вверх струи воды. Среди падающих струй пел механический феникс.

Аш обеими руками схватилась за подол рубахи и потянула ее вниз, прикрывая бедра. Между лопатками по спине потек холодный пот. Она зашептала: «О милый Христос, помоги, помоги сохранить дитя! — и замолчала с застывшим лицом. — Но я его не хочу, не хочу умирать в родах…»

Когда кажется, что наступил предел страха, тут-то всегда возникают другие страхи. Она сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках. Этот слишком ярко освещенный двор не стимулировал сентиментальных представлений о сыне или дочери, тут было слишком много людей, все они говорили на готском диалекте, называемом карфагенским, говорили слишком быстро, и речь ей была непонятна. Она только ощущала, как уязвим ее едва заметный живот, и чувствовала абсолютную необходимость — и невозможность — сохранения тайны.

— Бедная девочка, сердечко мое, — старуха висела на руках солдата, истекая кровью. Возле нее стояли два пленника, на их непохожих друг на друга лицах застыло одинаковое выражение страха.

— За мной, — возникший рядом ариф Альдерик потянул ее вперед.

Аш задрожала, внутренний холод все не проходил. Каким-то усилием воли ей удалось изобразить улыбку во весь рот:

— В чем дело? Ты решил, что я тебе не нужна? Эй, я могла сказать тебе это сразу, еще в Дижоне! Или, может, ты решил, наконец, сказать, что желаешь заключить контракт с моим отрядом? Если я, по-твоему, уже расслабилась, можешь заключить хорошую сделку!

Судя по выражениям лиц стражников, стоявших неподалеку, и по взглядам издали одного — двух, возможно свободных подданных короля-калифа Теодориха, от нее, должно быть, исходит зловоние, но сама она уже принюхалась. Она хромала рядом с Альдериком по холодным плитам пола. Ее понесло:

— А я всегда считала, что в Вечном Сумраке достаточно тепло. Охренеть можно от этой холодрыги! В чем дело? Может, покаяние дается вам слишком тяжело? Может, Господь послал вас на хрен, не дождавшись, пока вы посадите кого-то на Пустой Трон? А может, это вам предостережение.

— Заткнись.

Страх делает человека сговорчивым. Аш заткнулась.

Двустворчатая дверь вела в узкий коридор. Альдерик открыл одну створку, поклонился, что-то проговорил и втолкнул ее перед собой. Ее ослепил яркий свет, заливавший комнату.

Она услышала, что дверь за ней захлопнулась.

— Это она? — спросил низкий голос.

— Возможно, — ответил другой, более сухо.

Аш поморгала, чтобы глаза приспособились к свету после полутьмы. Панели стен были увешаны трубками и лампами под стеклянными колпаками, в которых шипел греческий огонь. По углам комнаты стояли масляные горелки, и от исходящего от них сладкого запаха у нее в голове прояснилось, и ей вспомнилась с поразительной ясностью палатка на поле боя, сколько-то лет назад, в Италии, среди наемников визиготов.

Но тут — не палатка. Под ногами пол, выложенный красными и черными плитками, довольно истертый, так что босыми ногами она нащупывала в нем выбоины. В мозаичных плитках отражался свет двадцати ламп.

Сверкающие стены от пола до сводчатого потолка были покрыты квадратными цветными изображениями толщиной в четверть дюйма. На нее смотрели образы святых и иконы:

Катерина со своим колесом, Себастьян со своими стрелами, Меркурий с хирургическим ножом и отрезанным у вора кошельком, Георгий и дракон. Сверху мерцали золотые рясы и живые темные глаза.

Высокий ребристый потолок терялся в тени. В свете остроконечных языков пламени греческого огня она ощущала запах земли. Вся задняя стена комнаты представляла собой одну огромную мозаику с изображением Быка и Древа, оттуда за ней следил Христос — с того места, где Он висел; за ней наблюдали святая Херлена, сквозь ноги которой пробивались листья, и святая Танитта. note 116