Айрис Джоансен - В сладостном бреду

• Название: В сладостном бреду
• Автор: Айрис Джоансен
• Жанр: Исторические любовные романы

Он спас ей жизнь и против ее воли поселил в своем таинственном, мрачном замке. Не сразу смогла прелестная, отважная рабыня, мечтающая о свободе, догадаться, что за маской грубого, властного, дерзко-эротичного рыцаря, ставшего ее тюремщиком, скрывается верное сердце, жаждущее любви.

Им так трудно понять друг друга… Мрачные тайны и могущественные враги стоят на пути их счастья. Но страстная любовь, над которой они не властны, поможет им победить злую судьбу.

---

— Да. — Вэр сжал губы. — Будь другой путь, я никогда не попросил бы его вернуться к Старцу. Это для него слишком опасно.

— Более, чем для нас? Он рассказывал мне, что жил с ассасинами.

— Но он порвал с Синаном и как-то раз признался, что скорее предпочел бы укус скорпиона, чем возвращение в этот замкнутый круг. — Он кивнул. — Я не могу винить его. Лучше скорпион, чем змея.

— Синан напоминает вам змею?

Он пожал плечами.

— По его смертоносности, пожалуй. Но змею можно убить. Мне всегда было любопытно… — Он опять пожал плечами. — Не обращайте на меня внимания. Я попал в Майсеф, крепость Синана, очень больным. Из-за лихорадки мне привиделись странные вещи.

— И когда же мы доберемся до этих змеиных гор?

— Мы подъедем к подножию Нозаири завтра к вечеру. Признаться, я удивлен, что вы не спорите со мной по поводу того, что мы направляемся в Майсеф.

— Разумеется, я вам не возражаю. Вы бы никогда не потянули нас в змеиное гнездо, если бы представился выбор. Не понимаю, почему вы упорно настаиваете на том, что я не в состоянии рассуждать здраво.

— Вы женщина. А я не привык, чтобы они вообще рассуждали.

Tea мгновенно ощетинилась.

— Вам просто всегда было некогда, да и неинтересно знать их мысли, вас слишком занимали их тела, чтобы обращать внимание на что-либо другое.

— Может быть, и так. — Он помолчал. — Но моя мать не походила на вас. Она пела нежные песни, смеялась и всегда склоняла голову перед волей отца. Я никогда не замечал, чтобы она о чем-нибудь серьезно думала.

— Но я не похожа на вашу мать. И не жаждала быть такой же.

— Я не говорил, что хотел бы видеть вас такой. Я просто сказал вам, что не привык к женщинам, способным рассуждать. — Он подумал немного. — Полагаю, если бы вы оказались не способны думать, мне бы этого в вас не хватало.

— Поразительно!

— Но без вашего язвительного язычка я бы обошелся. — И он добавил еле слышно: — Я не враг вам. У вас нет причин отталкивать меня.

Он не прав! У нее очень веские причины держать его на расстоянии.

— Я отношусь к вам, как к врагу, потому что вы вели себя так. Вы отняли у меня два года моей жизни.

— И все эти два года я посвятил тому, чтобы обеспечить вам безопасность.

— И вы ожидаете моей благодарности?

— Нет, — вздохнул он устало. — Я знал, когда вез вас в Эль Санан, что вы не простите меня.

— И вы правы, не прощу. — Она посмотрела на огонь. — И когда минует опасность со стороны Кемала, мы с вами разойдемся. Я не позволю вам заключать меня в новую тюрьму.

— Кемал — это наименьшая беда, с которой вы можете встретиться. Тамплиеры теперь никогда не перестанут охотиться за вами. — И он выпалил с неожиданной силой: — Великий Боже, не кто иной, как Ваден, теперь убедился, что вы представляете собой опасность! Зачем вообще вы рассказали всем об этом?!

— Я не пойму, о чем вы говорите. Я ничего никому не говорила. Как я бы смогла?

— Знамя. Трон льва. Откуда вы узнали?

Она уставилась на него в полной растерянности.

— Узнала о чем?

Он внимательно изучал выражение ее лица.

— Боже мой, вы действительно даже ни о чем не догадывались, — сказал он изумленно. — Я было подумал, что Кадар мог оказаться прав и я каким-то образом проговорился, сам не сознавая этого. Но вы не знаете о Троне льва.

— Конечно, знаю. Я сама создавала рисунок и вышивала это знамя.

— И вы понимали, что это Трон?

— Не будьте идиотом. Ничего не может быть яснее.

— Но это совсем не ясно для Кадара. А для Селин?

Она нахмурилась.

— Не знаю. Мы никогда не говорили об этом. Полагаю, она знала, что это Трон.

— Спросите ее. Держу пари, что нет.

— Но какая разница, так это или нет?

— Не знаю. — Он вздрогнул. — Но должна быть разница. Вы можете это увидеть, а они нет. Быть может, это моя вина. Быть может, это все сделал я.

К своему изумлению, она увидела, что его лицо в неровном свете костра внезапно мертвенно побледнело.

— Вы говорите чепуху. Я сама вышила Трон со львами, а вы заявляете, что это ваша вина?

— Это тот самый Трон. — Он помолчал. — Такой я увидел в пещерах под Храмом. Это был ее Трон.

— Ее?

Он открыл было рот, чтобы продолжить, но затем покачал головой. — Вы и так знаете уже слишком много. Я не могу…

Ею овладел внезапный приступ гнева.

— О нет, на этот раз вы так со мной не поступите! Вы говорите, что тамплиеры собираются преследовать меня и убить, независимо от того, что я сделала. Вы держите меня в неведении и обращаетесь со мной так, словно у меня совершенно нет собственных мозгов. Но сейчас вы ответите на все мои вопросы. Я должна знать причину, из-за которой все это со мной случилось.

— Будет лучше, если я…

— Это моя жизнь. Вы украли из нее два года. Я не позволю вам снова отнять у меня право распоряжаться собой.

Он еще некоторое время смотрел на нее, прежде чем перевести взгляд на пламя костра.

— Задавайте вопросы.

— Чей трон вы видели там?

— Ашеры.

— И кто такая эта Ашера?

— Богиня, которой поклонялись израильтяне в Ханаане много веков тому назад. Богиня плодородия и всякого произрастания на земле.

Она кивнула.

— До того, как они поняли, что существует только один Бог. Это не так.

Она застыла.

— Что вы имеете в виду? После того как Моисей спустился с горы Синай с десятью заповедями, все стали поклоняться только одному единому Богу.

— Нет.

— Вы хотите сказать, — прошептала она, — что священные книги говорят неправду?

— Я говорю, что они написаны людьми, которые, вероятно, на хотели допустить никакого упоминания о том, что возможны отступления от истинного пути.

— Этого не может быть.

Он горько улыбнулся.

— Вот видите, как это поразило и ужаснуло вас? Наша религия основывается на священном писании, и вы не можете допустить, что оно не совершенно. Вы испугались, что если там есть хоть одна ложь, то можно подвергнуть сомнению и все остальное, а это значит, что все здание может рухнуть.

— Это богохульство. Существует только один Бог.

— А разве я говорю что-нибудь другое? Я говорю только о богине Ашере, которой поклонялись в Ханаане, даже если это запрещено. Бог в древности известен им как Яхве, и богиня Ашера была его женой. Ее именовали Львицей, и она, сидя на Троне со львами, слыла богиней плодородия, как я уже говорил.

Она покачала головой.

— Я не верю этому.

— Так было. Ханааняне не отказались от своей богини. В конце концов, чтобы стереть ее память из душ людей, а всякое упоминание о ней с лица Земли, священники уничтожали каждое изображение и все реликвии, посвященные культу Ашеры. — Он на мгновение замолчал. — Все, за исключением Трона со львами. Они перенесли его в Храм Соломона и спрятали в глубоких пещерах вместе с записями, запретив когда-либо говорить об этом и показывать остальному миру.

— Почему они не уничтожили его?

— Из-за религиозных предрассудков. Они веками поклонялись богине и, как считали ханааняне, она была женой единого непроизносимого истинного Бога. Трон со львами оставался символом и свидетельством ее могущества. А что, если в этой легенде все же заключена правда, ведь тогда они бы нанесли оскорбление богине, уничтожив ее Трон?

— Я не верю, что тамплиеры так суеверны.

— Нет, конечно. Во времена, когда они обнаружили Трон и записи, тысячи людей сражались и погибали в крестовом походе, чтобы доказать неверным, что существует один истинный Бог. Они отчаянно хотели уничтожить этот Трон. Но не смогли этого сделать.

— Почему же?

— Быть может, они тоже испугались. Но по другой причине. В записях оказалось то, что одновременно и смутило и ужаснуло их. Что-то, что могло быть истолковано по-разному.

— О чем вы говорите? — прошептала она.

— Там было высказано сомнение в существовании Ашеры как самостоятельной богини.

Она растерянно смотрела на него.

— Как? Что это значит?

— Можно предположить, что Яхве и Ашера не были мужем и женой… но одним целым. Одним единым богом… или богиней.

Она смотрела на него, не веря своим ушам. Он не мог иметь в виду то, что говорил, а он тем временем продолжал:

— Таким образом, они могли уничтожить действительно священную реликвию. Поэтому решено хранить Трон в неприкосновенности, но никто не смел даже узнать о его существовании.

— Всем известно, что Бог — мужчина.

— Разумеется, известно. Но записи… Возможно, они говорят лишь о том, что Ашера — всего лишь часть Бога, ведающая продолжением рода. Без сомнения, Бог многолик в Его бесконечном могуществе.

— И один из его ликов женщина?

— Я не сказал этого.

— Потому, что побоялись. — Ее голос дрожал. — Я тоже боюсь говорить об этом. — Бог должен сохранять свою божественную сущность, которую она знала с детства. Все в мире может меняться, но Бог должен оставаться всегда неизменным. — Я ни за что в это не поверю.