Элизабет Джордж - Прах к праху

• Название: Прах к праху
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-316-7

В загородном коттедже Мириам Уайтлоу погибает ее друг и протеже — известный игрок в крикет Кеннет Флеминг. Как выясняется, смерти Флемингу могли желать: брошенная им жена, сын, не простивший отцу ухода из семьи, и блудная дочь миссис Уайтлоу, имевшая основания опасаться, что Флеминг унаследует немалое состояние ее матери. Но у каждого из этих троих есть алиби. Возникает предположение, что Флеминг погиб по ошибке, вместо своей невесты Габриэллы, Однако у возможных недоброжелателей девушки алиби тоже железное.

---

Если я заговорю, ты останешься?

Мы уже решили этот вопрос. Я не могу. Ты знаешь.

— Я не имею в виду потом. Я имею в виду сейчас. Пока они будут здесь. Ты останешься?

— Эллисон думает, что я поехал в спортивный центр. Я не мог сказать ей, куда… Габби, мне нужно возвращаться.

— Пожалуйста, — проговорила она. — Не заставляй меня снова переживать это в одиночку. Я не буду знать, что сказать.

— Просто скажи правду.

— Помоги мне сказать ее, прошу тебя. — Она взяла его за руку. — Я не задержу тебя, Гай. Обещаю.

Казалось, что Моллисон оторвал от нее взгляд только усилием воли.

— Я могу потратить не больше получаса.

— Спасибо, — вздохнула она. — Я оденусь. — Проскользнув мимо них, она исчезла в спальне и закрыла за собой дверь.

Жан-Поль деликатно удалился. Остальные прошли в гостиную. Барбара села в одно из кресел у окна, выходившего во двор, сбросила на пол сумку и, закинув ногу на ногу, принялась покачивать ногой в грубом ботинке.

Поймав взгляд Линли, она закатила глаза. Линли улыбнулся. Пока что сержант проявляла удивительную сдержанность. Ведь женщин типа Габриэллы она обычно готова была растерзать, прихлопнуть как мух.

— Все не так, как кажется, — с жаром проговорил Моллисон.

— Что именно? — осведомился Линли.

— Ей не все равно.

— Что не все равно? — спросила Хейверс.

— То, что случилось с Кеном. Она так ведет себя — будто ей все равно — из-за той ссоры в среду. Из-за того, что он ей наговорил. Что сделал. Ей больно, и она не хочет этого показывать. А как бы вы поступили на ее месте?

— Думаю, что со следователями по делу об убийстве я вела бы себя осторожнее, — сказала Хейверс. — Особенно, если бы оказалась, как это стало известно, последней, кто видел труп до того, как он превратился в труп.

— Она ничего не сделала. Она просто сбежала. И у нее была на это причина, если хотите знать правду.

— Ее-то мы и ищем.

— Отлично. Потому что я рвусь сообщить ее вам. К ним вновь присоединилась Габриэлла Пэттен.

Она встала в дверях гостиной, как картина в раме — черные леггинсы, расшитый тропическими цветами топ на бретельках и черный прозрачный блузон; когда она двинулась к дивану, свободный блузон стал подрагивать и колыхаться. Расстегнув изящные золотые застежки, Габриэлла скинула черные сандалии и, забравшись на диван с ногами, разместилась в уголке. Розовый лак на ее ухоженных ногтях был одинаковым на руках и ногах. Она бегло улыбнулась Моллисону.

— Ты чего-нибудь хочешь, Габби? Чаю? Кофе? Колы?

— Мне достаточно и того, что ты здесь. Такая пытка переживать все это снова. Слава богу, ты остался. — Дотронувшись ладонью до места рядом с собой, она спросила: — Сядешь со мной?

Вместо ответа Моллисон уселся на диван на очень точно выбранном расстоянии в восемь дюймов от Габриэллы: достаточно близко для того, чтобы оказывать поддержку, находясь в то же время вне пределов ее досягаемости. Интересно, для кого эта демонстрация — для полиции или Габриэллы. Сама она как будто этого не замечала. Расправила плечи, выпрямилась и сосредоточила свое внимание на полицейских, тряхнув мягкими кудрями, падавшими ей на плечи.

— Вы хотите знать, что случилось в среду вечером, — сказала она.

— С этого можно начать, — отозвался Линли. — Как и с того, что было раньше.

— Рассказ будет коротким. Кен приехал в Спрингбурн. Мы страшно поругались. Я уехала. Я понятия не имею, что случилось потом. В смысле, с Кеном. — Вытянув руку вдоль спинки дивана, она положила голову на руку и наблюдала, как сержант Хейверс шуршит своим блокнотом, — Это необходимо? — спросила она.

Сержант Хейверс продолжала шуршать. Нашла нужную страницу и, лизнув кончик карандаша, застрочила в блокноте.

— Я спрашиваю… — начала Габриэлла.

— У вас произошла ссора с Флемингом. Вы уехали, — бормотала, записывая, Хейверс. — В котором часу?

— Вам обязательно записывать?

— Это наилучший способ сохранить достоверность показаний.

Габриэлла посмотрела на Линли, ожидая, что он вмешается.

— Так что же относительно времени, миссис Пэттен? — спросил он.

Она помолчала, нахмурясь и по-прежнему глядя на Хейверс.

— Точно сказать не могу. Я не смотрела на часы.

—Ты позвонила мне около одиннадцати, Габби, — подсказал Моллисон. — Из телефонной будки в Большом Спрингбурне. Значит, ссора должна была произойти до этого.

— А когда приехал Флеминг? — спросил Линли.

— В половине десятого? В десять? Я точно не знаю, потому что гуляла, а когда вернулась, он уже был там.

— Вы не знали, что он приедет?

— Я думала, что он летит в Грецию. С этим… — она аккуратно расправила черный блузон, — со своим сыном. Он сказал, что у Джеймса день рождения, и он хочет восстановить с ним отношения, поэтому они летят в Афины. А оттуда — отправляются в плавание на яхте.

— Восстановить с ним отношения?

— Они не ладили.

— И каков же был источник их разногласий? — спросил он.

— Джеймс не мог смириться с тем, что Кен оставил его мать.

— Это вам Флеминг сказал?

— В этом не было необходимости. Джеймс был воплощенная враждебность, и не нужно иметь познаний в детской психологии, чтобы понять, почему он так относился даже к собственному отцу. Дети всегда цепляются за призрачную надежду, что их родители могут вновь воссоединиться. Ну а я же разлучница, инспектор. Джеймс обо мне знал. Знал, кем я прихожусь его отцу. Ему это не нравилось, и он давал отцу понять это всеми доступными ему способами.

— Мать Джимми говорит, что мальчик не знал о намерении отца жениться на вас. Она говорит, что никто из детей не знал, — сказала Хейверс.

— В таком случае, мать Джеймса кривит душой, — сказала Габриэлла. — Кен сообщил детям. И Джин тоже.

— Это по вашим сведениям.

— На что вы намекаете?

— Вы присутствовали, когда он говорил об этом своей жене и детям? — спросил Линли.

— У меня не было ни малейшего желания публично получать удовольствие от того, что Кен решил покончить со своим браком, чтобы соединиться со мной. Не было нужды и присутствовать, чтобы убедиться, что семье он все сообщил.

— Ну а не публично?

— Что?

— Не публично вы от этого получали удовольствие?

— До вечера среды я была от Кена без ума. Я хотела выйти за него замуж. Я бы сама покривила душой, если бы сказала, что недовольна усилиями, которые он предпринимает, чтобы нам соединиться.

— Как же вечер среды изменил данную ситуацию?

— Есть вещи, которые, будучи сказаны между мужчиной и женщиной, наносят непоправимый ущерб отношениям. Уверена, вы понимаете.

— Я попросил бы вас быть более конкретной, — сказал Линли.

— Не понимаю, каким образом подробный пересказ событий вечера связан с тем, что случилось потом.

— Это нам решать, — ответил Линли. — Ссора началась сразу же?

Габриэлла не ответила.

— Габби, скажи им, — с нажимом произнес Мол-лисон. — Все нормально. Тебе это не повредит.

Она тихонько рассмеялась;

— Ты говоришь так, потому что я не все тебе рассказала. Я не могла, Гай. И рассказать все теперь… — У нее задрожали губы.

— Хочешь, я уеду? — предложил Моллисон. — Или подожду в другой комнате. Или на улице…

Она наклонилась к нему, взяла его за руку, он на дюйм придвинулся к ней.

— Нет, — ответила она. — Ты — моя сила. Останься. Пожалуйста. — Она взяла его руку в свои. Глубоко вздохнула. — Хорошо, — сказала она.

Она надолго отправилась гулять, начала свой рассказ Габриэлла. Это входило в ее распорядок дня — две длительные прогулки, утром и вечером. В тот вечер она побродила по Спрингбурнам, пройдя не меньше шести миль энергичным, размеренным шагом. Вернувшись в коттедж «Чистотел», она обнаружила «лотус» Кена Флеминга на подъездной дорожке.

— Как я сказала, я думала, он улетел с Джеймсом в Грецию. Поэтому удивилась, увидев его машину. Но и обрадовалась, потому что мы не виделись с прошедшей субботы и я не надеялась увидеть Кена до его возвращения из Греции вечером в воскресенье.

Она вошла в коттедж, окликнула его. И нашла наверху, в ванной комнате, где он, стоя на полу на коленях, рылся в мусорной корзине. То же самое он уже проделал в кухне и в гостиной, оставив после себя вываленный из корзин мусор.

— А что он искал? — спросил Линли.

Это же интересовало и Габриэллу, но поначалу Флеминг ей не ответил. Вообще ничего не говорил. Покончив с мусором, он перешел в спальню и, сорвав с кровати покрывало и одеяло, начал исследовать простыни. Потом спустился в столовую, выставил в ряд на столе бутылки с напитками и изучил уровень жидкости в каждой из них. Затем, под непрерывный поток вопросов Габриэллы о том, что происходит, он вернулся в кухню и снова перерыл мусор.

— Я спросила, не потерял ли он что-нибудь, — сказала Габриэлла. — Он повторил вопрос и засмеялся.

Поднялся с пола, отшвырнул корзину и, схватив Габриэллу за руку, потребовал ответить, с кем она была. Он сказал, что Габриэлла оставалась в одиночестве с утра воскресенья и до вечера среды и что трудно поверить, чтобы она выдержала четыре дня без какого-нибудь раба мужского пола — ведь это ее всегдашняя манера, не правда ли? — так кто же приезжал? Не успела она ответить или поклясться в своей невиновности, как Флеминг бросился из коттеджа в сад, к компостной куче, и принялся в ней рыться.