Джулия Джонс - Ученик пекаря

• Название: Ученик пекаря
• Автор: Джулия Джонс
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018802-1

Двадцать лет назад, падая с неба, разбилась надвое звезда — и был то знак, что зачаты в единый миг двое детей, которым суждено изменить мир. Двое, чьи судьбы связаны невидимой нитью. Двое, коим суждено противостоять друг другу...

Один из них — с рождения обреченный Тьме «кровавый принц» Кайлок, отцеубийца и безумец, плетущий черные сети преступления...

Другой — юный ученик пекаря Джек, на челе которого лежит печать Воина Света — предначертание высокого и тяжкого жребия героя...

Рано ли, поздно ли — но Кайлок и Джек сойдутся в последнем бою!..

---

Держа Джека за руку, она стала спускаться с ним вниз. Его куртка насквозь пропиталась кровью. Мелли решила идти к восточной дороге — им требовались помощь и пристанище, которых они не могли найти в лесу. Мелли сознавала, что это опасно, — но только там, на дороге, кто-то мог их спасти.

* * *

Тавалиск облачался в свой самый торжественный наряд. Изгнание им рыцарей встретило столь широкое одобрение, что город устроил шествие в его честь. Рорнцы обожали всяческие зрелища и ожидали от своих владык подобающей пышности в торжественные дни. Когда-то давно Весней, тогдашний первый министр, вышел к народу в простом сером платье, без всяких украшений и даже без шапки. Рорнцы восприняли это как смертельную обиду — ведь они-то вырядились в свои лучшие одежды. Министр своим будничным нарядом показал им, сколь мало ценит их мнение. Негодующая толпа стащила злосчастного Веснея с коня и забила насмерть.

Самое смешное заключалось в том, что Весней думал польстить горожанам, выказав себя человеком бережливым и дав понять, что он не тратит выплачиваемые ими налоги на никчемные безделушки. Тавалиск лучше понимал рорнцев. От своих вождей они требовали только одного: чтобы те блистали роскошью и великолепием, уделяя горожанам часть своего блеска. Рорн был богатейшим городом Обитаемых Земель, и народ желал, чтобы его правители олицетворяли собой это богатство.

Швея делала последние стежки, зашивая на архиепископе камзол ярко-желтого шелка, а Тавалиск тем временем заглядывал ей за вырез. Тут в дверь постучали, и вошел Гамил.

— А, Гамил! Я как раз думал, когда же ты принесешь крошку Коми навестить меня. — Тавалиск недавно завел себе кошку. Это коварное существо занимало его целиком, поэтому собачку он отдал Гамилу — у архиепископа хватало в сердце места лишь на одного любимца. Но он сильно подозревал, что секретарь либо убил собачку, либо выбросил ее на улицу, и виноватый вид Гамила только усугубил подозрение.

— Я принесу его, как только он поправится, ваше преосвященство, — он прихворнул.

— Непременно, Гамил, — я тебе напомню об этом через несколько дней. Мне отрадно думать, что мой милый Коми обрел хозяина, который так хорошо о нем заботится. Не так туго, девушка! Я не хочу походить на колбасу, которая вот-вот лопнет. После шествия будет пир, надо и для него оставить место. Ну, Гамил, какие новости ты принес мне сегодня?

— Весть о том, что вы изгнали рыцарей, дошла до Марльса.

— И как же сей злополучный город воспринял эту весть?

— Народ вышел на улицы, ваше преосвященство, требуя от своих властей последовать вашему примеру. Марльс тоже не питает любви к рыцарям Вальдиса.

— Превосходно, Гамил. И неудивительно — уже давно поговаривают, что это рыцари занесли в Марльс чуму.

— Ваше преосвященство проявили большую предусмотрительность, распространив этот слух.

— Это разумнее всего — натравить своих соперников друг на друга. Я бы сам с большим удовольствием посеял в Марльсе чуму, если б мог.

— На этой неделе я ожидаю известий из Тулея. Ваш эдикт должен уже дойти и до них.

— Да, мне всего интереснее, как воспримет указ Тулей. У них с рыцарством давние связи. Но Тулей, как почти все города в наше время, живет в страхе: он боится вторжения, боится чумы, боится лишиться доходов. Я буду пристально следить за Тулеем. — Тавалиск подвинулся на шаг, чтобы взять кисть винограда, наступив при этом на руку швее, подрубавшей теперь его плащ. — Раз уж у нас зашла речь о славном городе рыбаков — что слышно о нашем рыцаре?

— Несколько дней назад, ваше преосвященство, он был замечен на подходе к городу — он шел вместе с мальчиком, который раньше следовал за ним.

Архиепископ полюбовался собою в зеркале.

— Его девка все еще у нас?

— Да, ваше преосвященство. Но позвольте почтительно заметить вам, что рыцарь не скоро вернется в Рорн.

— Ах, Гамил, у тебя удручающе короткая память. Минуту назад ты восхвалял мою предусмотрительность. Я буду держать эту девку сколько потребуется: месяцы и годы. Я знаю, что в конечном счете она нам пригодится, — а Рорн уж как-нибудь обойдется без одной из своих шлюх.

— Если это все, я попрошу вашего позволения удалиться, ваше преосвященство. Мне тоже надо подготовиться к шествию.

— Я бы на твоем месте не трудился переодеваться, Гамил. Коричневый цвет тебе очень к лицу.

* * *

Таул проснулся от криков на улице. Он протер глаза и подошел к окну поглядеть, в чем дело. На улице толпился народ, выкрикивая что-то и размахивая флагами. Таул похолодел, разобрав эти крики:

— Долой рыцарей! Пусть убираются из нашего города!

На глазах у него толпа подожгла знамя с эмблемой ордена — кольцом внутри кольца. Люди, глядя, как оно горит, кричали «ура» и смеялись, а потом повалили по улице к центру города.

Таулу не хотелось верить собственным глазам и ушам. Впервые он осознал до конца, сколь велика враждебность к его ордену. Как случилось, что былое уважение сменилось ненавистью? Почему люди так ополчились на рыцарей?

— Мальчик! — потряс он спящего Хвата. — Я пойду завтракать один. Не выходи из комнаты, пока я не вернусь.

— А как же мой завтрак?

— Не приставай. Я скоро приду. — Таул спустился вниз, решив выяснить причину волнений.

В общем зале за едой и выпивкой сидело немало народу. Таул подсел к какому-то человеку, который довольно подозрительно взглянул на него и стал собирать посуду.

— Прошу вас, сударь, не уходите из-за меня. Я не хочу причинять вам беспокойства.

Незнакомец, услышав учтивую речь, успокоился.

— Вы уж простите мое невежество, но ваш вид невольно внушает...

— Зачем же судить о человеке по его росту? Даже маленький человек может иметь при себе большой нож, — привел Таул известную среди путешественников пословицу. Таул был на добрую голову выше большинства мужчин и уже привык, что людям от его вида становится не по себе.

— Вы преподали мне урок, молодой человек, и за это я должен вас угостить. — Горожанин кликнул девушку-служанку и заказал ей принятый в Тулее утренний напиток — эль с козьим молоком.

— Вы, часом, не видели толпу, которая собралась у гавани? — Таул поморщился, отпив глоток, — он вырос на болотах и не питал любви к козьему молоку.

— Как же, видел. Плохо дело, — устало покачал головой тулеец. — А все из-за проныры архиепископа. Он только что изгнал рыцарей из Рорна.

— Когда это он успел? — небрежно спросил Таул.

— Я только сегодня услыхал об этом. У нас тоже нашлись такие, которые хотят этого же.

— Те, что шумят на улицах?

Собеседник Таула беспокойно огляделся.

— Берите выше.

— Я думал, Тулей в дружбе с Вальдисом.

— Никто на юге не дружит с Вальдисом с тех пор, как там стал править Тирен. Он норовит захватить все торговые пути на север и восток — и при этом то прибегает к силе, то обзывает нас еретиками. — Горожанин приложился к своей чаше. — Тулей в большом долгу перед рыцарями. Около ста лет назад они помогли нам отразить нападение варваров, пришедших с моря. Никто этого не забывал, пока дело не коснулось нашей собственной шкуры. Тулей живет торговлей. Гибель нашей торговли означает и нашу гибель. Мы имеем хороший доход, поставляя Рорну наши вышивки и рыбу. Если Рорн захиреет, захиреем и мы: Вальдису не нужны вышивки и рыба нашего улова. — Горожанин с подозрением взглянул на Таула: — Ты сам-то откуда, парень?

— Я родом с Великих Болот. — Таул потянул из чаши, глядя незнакомцу прямо в глаза.

— Ну, юноша, мне пора. Надо рыбу почистить и засолить хотя засол теперь обходится дороже по милости рыцарей. Они прибрали к рукам все солеварни. — Тулеец встал с тяжелым вздохом. — Заваривается крутая каша, но не один Вальдис вертит ложкой в горшке. Рорн и Брен тоже не прочь помешать варево. — Горожанин учтиво поклонился Таулу. — Желаю тебе доброго дня и побольше рыбы.

Таул, простившись с ним, решил выйти в город и поглядеть, что станут делать недовольные.

В Тулее жизнь кипела с раннего утра. Город, обращенный к востоку, принимал на себя первые солнечные лучи. Таул, направившись к рынку, скоро услышал знакомые крики. Он пошел на шум и уперся в толпу. К тем, кого он видел из окна, присоединилось множество других. Была тут также кучка сторонников рыцарства — на них шикали и закидывали их рыбьими головами. Рассерженная толпа кричала:

— Долой рыцарей!

— Рыцари приносят чуму!

— Они подрывают нашу торговлю!

— Вальдис прогнил насквозь!

Таул, не в силах больше выносить это, вернулся в гостиницу. Еще никто из людей, кого он встречал по выходе из тюрьмы, слова доброго не сказал о Вальдисе. Имя Тирена не сходило с уст, и все клеймили его шарлатаном. Он, Таул, давным-давно не бывал в Вальдисе — как знать, что там происходит? В Рорне он почти безотчетно опровергал дурные слухи о рыцарях. Рорн — порочный город, и архиепископ сделал все, чтобы восстановить население против ордена. Но Тулей не таков. Люди здесь набожны и трудолюбивы, притом они, как сказал тот человек в таверне, в большом долгу перед Вальдисом.