Сьюзен Джонсон - Прикосновение греха

• Название: Прикосновение греха
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Жанр: Исторические любовные романы

Знаменитый парижский повеса и ловелас Поль Дюра привык без зазрения совести использовать женские слабости и извлекать пользу из любых обстоятельств — ведь, в конце концов, еще ни одна из его многочисленных любовниц не оставалась недовольной! Так почему бы не помочь прекрасной, как ангел, молодой вдове англичанке Беатрикс Гросвенор избавиться от обвинений в убийстве — в ответ на некоторые милости с ее стороны? Забавная игра! Но чем дольше длится эта игра, тем вернее понимает опытный обольститель, что впервые в жизни влюблен по-настоящему — и желает безраздельно обладать обожаемой женщиной…

---

Макрияннис немедленно предпринял ответные действия и взял в плен турок, пришедших принимать крепость. Он запер ворота и объявил их заложниками, поклявшись, что скорее съест их, чем сдастся.

Ибрагим самолично подъехал к воротам крепости и пообещал выполнить данное слово.

Погрузка на корабль возобновилась.

Как только английские корабли с защитниками Наварина прибыли в Навплион, Макрияннис со своим отрядом получил приказ занять Лерну и укрепить там свои позиции. Расправившись с Наварином, Ибрагим времени зря не терял и начал кампанию по захвату Пелопоннеса.

Командующий Колокотронис получил приказ остановить продвижение армии Ибрагима. В ущелье Леондари он должен был навязать Ибрагиму бой, в связи с чем с Пелопоннеса ушли все войска, а вместе с ними и сельское население, подвозившее провиант и амуницию.

— Колокотронис, как обычно, покинул свои позиции и ушел в горы, как только увидел арабов, — проговорил Макрияннис с презрением, тяжело опускаясь на стул у Паши в спальне, когда вернулся с совещания у военного министра. — Ибрагим вошел в ущелье без боя. Колокотронис — большой мастак в разжигании гражданской распри и недовольства среди своих, но собственную задницу к туркам не приблизит. Что ты пьешь?

Паша лежал на кровати с высоким запотевшим бокалом в руке.

— Лимонад с водкой. На этой неделе Никосу поставили крепкие напитки из Одессы. Угощайся. — Он жестом указал на кувшин с лимонадом и бутылку водки на своем ночном столике. — Сумеешь вовремя добраться до Лерны? — осведомился Паша, когда Макрияннис направился к его тумбочке. Нико имел разветвленную сеть хорошо оплачиваемых информаторов, и Паша кое с кем из них только что побеседовал. — Говорят, что Ибрагим скоро будет там.

— Мы выступим в поход в течение ближайшего часа. Так что время на несколько порций спиртного у меня есть.

На улице было жарко, и оба мужчины чувствовали крайнюю усталость.

— И на еду, полагаю, тоже, — добавил Паша.

— Не помешало бы ради разнообразия после месяца в Наварине. Не уверен, что мои родственники узнают меня сейчас. Твои подружки, наверное, тебя испугались?

Оба воина были похожи на изголодавшихся волков.

— У меня нет времени на подруг, — ответил Паша, лениво поднося бокал ко рту.

Макрияннис, наливавший лимонад, удивленно вскинул голову.

— Мы находимся в Навплионе уже…сколько… часов двадцать? — Он удивленно вскинул брови. — Паша-бей, которого я знаю, не стал бы так долго терпеть.

— Ты тоже, — парировал Паша. Возвратившись из Кента, он потерял к женщинам всякий интерес, но старался не думать об этом.

— Я ослабел от голода, — пояснил Макрияннис. — Мне нужна неделя, чтобы отъесться, а потом я подумаю на эту тему.

— Возможно, через неделю нас в живых не будет, если никто не остановит продвижение Ибрагима.

— В таком случае я отправлюсь на небеса, так и не согрешив, — насмешливо заметил Макрияннис.

— Очень удобное время для свидания с Господом — в перерывах между занятиями распутством.

— У кого, черт возьми, есть время для распутства? Мы едва успели отдохнуть. Может, заглянешь вместе с нами в Лерне на мукомольный завод?

— После ужина. Я бы хотел перед встречей с ангелом смерти съесть еще один фантастический обед, приготовленный Тьюлой.

— Вряд ли тебе это удастся, Паша-бей. Макрияннис подставил к изножью кровати стул.

— Я реально смотрю на вещи. Сколько людей ты можешь собрать по первому зову?

Греческий воин пожал плечами:

— Две сотни, наверное. Паша рассмеялся:

— Боже, орды Ибрагима растопчут нас в пыль.

— Но ничего другого не остается. У нас никого больше нет, — мягко заметил Макрияннис и, усевшись, положил ноги на кровать.

Паша печально улыбнулся:

— Правда. Мы — последняя надежда. Думаю, нужно позаботиться, чтобы ятаган для этого пикника был хорошо заточен.

Когда Трикси с Крисом приехала в Париж и нашла дорогу к дому Паши, двери им открыл Ипполит и, узнав гостей, улыбнулся:

— Господина Паши нет дома, но, пожалуйста, проходите. Обернувшись через плечо, что с момента отбытия из Рамсгейта стало у нее привычкой, Трикси никого на улице не обнаружила и, облегченно вздохнув, шагнула через порог.

— Господин велел вас принять, если вы вдруг приедете в Париж.

— Он скоро вернется?

— Боюсь, что нет, миледи, — ответил Ипполит, забирая у Трикси чемодан.

— Он уехал в Грецию?

— О нет.

Ее захлестнула волна отчаяния. В пути она обдумала всевозможные варианты спасения, и в каждом из них Паше отводилось центральное место.

— Он велел вас разместить у него, миледи, — быстро пояснил Ипполит, увидев, что она расстроена. — Позвольте проводить вас в гостиную Ватто, и я пошлю за Жюлем. Он выступает главным распорядителем в доме, когда хозяин в отъезде.

— Паша далеко уехал? — справился Крис.

— Боюсь, что да, дорогой.

Трикси старалась сохранить самообладание, хотя почва уходила у нее из-под ног.

— Давай пойдем к нему, мама. Мне нравится Паша, он всегда дарит мне игрушки.

Спокойная реакция сына помогла ей пережить удар и по-новому взглянуть на еще не исчерпанные возможности.

— Паша далеко, и мы не сможем к нему поехать. — Во всяком случае, не с ее жалкими средствами, промелькнуло у Трикси. Поспешное бегство в Париж почти опустошило ее кошелек. — Идем, дорогой, — предложила она сыну и направилась к Ипполиту, стоявшему у открытой двери гостиной. — Сейчас послушаем, что расскажет нам Жюль.

Жюль вошел в комнату, приветливо поздоровался и сказал:

— Добро пожаловать. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Приготовить вам с сыном что-нибудь поесть?

— Спасибо. Да. Крис голоден. С тех пор как мы покинули Англию, мы по-настоящему не ели. Как долго Паша будет отсутствовать? — осведомилась Трикси.

— Никто не знает, миледи. Но можно предположить, что участие в восстании займет у него по меньшей мере несколько месяцев. Но вы можете дождаться его возвращения. Мы будем рады.

Как может она остаться? Ее здесь никто не знает.

— Я, право, не уверена, — пробормотала Трикси. — То есть я не знаю, если…

— Давайте отложим разговор на потом. Вам нужно сначала поесть. Возможно, вашего сына заинтересует коллекция парусников хозяина, — сказал мажордом. — Чтобы мы могли спокойно обо всем поговорить.

— Спасибо… большое спасибо, — поблагодарила она и улыбнулась маленькому седоволосому человечку в очках. — Крис очень любит парусники.

После того как они поели и Крис увлекся игрой с коллекционными корабликами в библиотеке Паши, Жюль принес Трикси чай, затем с учтивостью хорошо воспитанного человека, болезненно осознающего свое социальное положение, попросил у нее разрешения сесть. Получив его, он, заикаясь, пробормотал слова благодарности и опустился на стул. Но от предложения выпить вместе с ней чай вежливо отказался. Подобная фамильярность являлась слишком серьезным нарушением этикета.

— Господин Паша был бы рад оказывать вам гостеприимство столько времени, сколько вам нужно, — начал он, наливая в чашку чай, куда бросил два кусочка сахара, словно и на этот счет имел от Паши указания. — И если мы можем еще чем-нибудь вам помочь, не стесняйтесь, скажите.

Бесконечно вежливый, он не сразу коснулся вопроса ее бегства из Англии или письма Уилла, полученного только накануне. Однако с Дудо он уже проконсультировался.

— Я… то есть… я не знаю, что именно… рассказал вам Паша.

— Являясь мажордомом, миледи, я в первую очередь блюду интересы своего господина. И в соответствии с его распоряжением обязан предложить вам услуги. Мы всецело и полностью в вашем распоряжении.

— Он очень добр, — произнесла Трикси. Надменная важность и педантичная благожелательность Жюля произвели на нее должное впечатление. — В настоящий момент… как вам это объяснить… в общем… я опасаюсь за жизнь своего сына. Но поскольку Паша в отъезде, возможно… может быть, вы пригласите Шарля Дудо.

— Я взял на себя смелость связаться с его конторой, как только вы прибыли. — Жюль не сказал, что Уилл написал ему об этом в письме. — К сожалению, в настоящий момент месье Дудо находится в отпуске в Копенгагене.

— В Копенгагене? — изумленно воскликнула Трикси.

— Разделяю ваши чувства, миледи. Весьма необычное место для отпуска. По всей видимости, знакомая месье Дудо захотела провести весенний праздник в его компании. Нам сообщили, что он вернется не позднее чем через две недели.

— Я не могу ждать так долго, — взволнованно произнесла Трикси. — Не сочтет ли Паша дерзостью с моей стороны, если я свяжусь с его родителями? Он оставил мне их адрес на тот случай, если я буду нуждаться в их помощи.

— Весьма сожалею, миледи, что вынужден сообщать вам неприятные новости. Но чета Дюра находится в настоящий момент на пути в свой летний дом в Сибири.

— О Господи!

Она почувствовала себя несчастной и одинокой. Ее надежды на то, что опасность миновала, рухнули.