Виктор Баранец - Генштаб без тайн

• Название: Генштаб без тайн
• Автор: Виктор Баранец
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: Политбюро

Автор книги не сторонний наблюдатель, а участник описываемых в книге событий. Полковник Баранец Виктор Николаевич в Вооруженных силах с 1965 года. С 1983 года служил в Генеральном штабе. Был экспертом-советником начальника Генштаба, начальником информационно-аналитического отдела, начальником пресс-службы и пресс-секретарем Министерства обороны России. Участник афганской войны. Автор книг «Ельцин и его армия», «Потерянная армия». Представляемая Вашему вниманию книга «Генштаб без тайн» это не просто уникальные свидетельства очевидца событий, это аналитическое исследование причин развала и коррупции в армии времен Ельцина, это никогда ранее не публиковавшиеся документы, стенограммы и записи, это — захватывающее с первых страниц чтение. Книга написана мастерски. Автор профессионально владеет пером и досконально знает предмет исследования. Прочитайте эту книгу и многое из того, что сейчас происходит на Кавказе Вы увидите другими глазами.

---

День получки для офицера особенно хорош тем, что он заканчивается дружеской пирушкой. Ее предчувствие порождает нетерпеливый оптимизм: достаются из загашников банки тушенки или кильки в томатном соусе. Глядя на них, полковники сглатывают слюну и с веселым азартом многозначительно потирают руки.

И только никогда не чуравшийся офицерского балагурства бравый потомок кубанских казаков полковник Валерий Атамась непривычно хмурый. У него красноватые белки слипающихся глаз, тихая усталая речь. Вчера он ушел со службы перед полуночным боем кремлевских курантов, а сегодня появился на Арбате до первых петухов — готовит документы на отправку наших десантников в Югославию.

И вот так — второй месяц. И не только он. При этом никто и не заикается про «нормированный день». Как-то один слишком ретивый генштабовский правдоискатель заикнулся, — на него стали смотреть, как на идиота.

Наши арбатские «деды» любят повторять: «Офицер служит Отечеству 24 часа в сутки, а живет на свете 18 лет. Шестнадцать — до поступления в военное училище и два — после выхода на пенсию».

Чтобы взбодриться, Атамась засосал уже полдюжины чашек густого и черного, как разогретая смола, кофе. Но усталости накопилось столько, что и такая лошадиная доза не помогает.

Немного покемарив над оперативными картами и таблицами, полковник решил размяться и пройтись с документами в ксероксную. Встретив в коридоре травящих веселые байки сослуживцев, он все же не удержался, чтобы не рассказать им не анекдот, а реальный случай из своей жизни.

На афганской войне душманы подбили из гранатомета наш танк. Взрывом оторвало подкрылок, который поддел под задницу бравого мотострелка майора Атамася и метров двадцать нес его по воздуху. Такой способ перемещения по полю боя на некоторое время вывел летающего советского воина из строя, но зато обратил в бегство противника.

Потом наступает черед другого рассказчика, полковника Савчука. Но, судя по теме его байки, сладкое предчувствие обещанной сегодня зарплаты глубоко гнездится в полковничьих мозгах. Он смачно курит и травит:

— Однажды мой новый комбат получил кучу денег. Месячная зарплата, подъемные, пайковые, тринадцатая. Причем, все — непорочным новьем. Он разложил деньги по нагрудным карманам рубашки перед тем, как отметить вливание в коллектив. Мы с ним приняли по литру на грудь, и я проводил комбата домой. Жена его в гарнизон еще не приехала, дома ремонт. А мы, само собой, и тут крепко добавили — «на бархотку», «стременную», «закурганную», — в дверные габариты не могли вписаться. Рубашка стала у него, как у штукатура. Я помог ему ее снять. Но поскольку автопилот уже не включался, погоны на рубашке отстегнул, а карманы проверить забыл. Так и бросил ее в ванну с водой. Деньги, само собой, насквозь промокли. Утром командир решил просушить купюры. Разложил их на столе, на диване и даже на полу в прихожей. В это время стучится в дверь сосед по лестничной площадке, прапорщик, махровая складская крыса и самогонщик. Пришел попросить пустых бутылок под первачок. Увидел деньги — дар речи потерял. Комбат заметил это и на полном серьезе, рассматривая новенькую банкноту перед носом у трезвеющего от жадности прапора, говорит:

— Что-то хреново пропечатались… Аппарат износился…

Получив нужную тару, прапор пропеллером смылся домой. И, видать, от зависти тут же просигналил в особый отдел. Вскоре прибыл особист. Зашел в квартиру комбата, посмотрел на мокрый «денежный листопад» и сурово так спрашивает:

— Товарищ майор, а аппарат где?!

А тот ему на полном серьезе:

— А аппарат — в квартире напротив!!!

Кто еще не слышал эту байку, ржет громче всех.

В такие дни все мы очень похожи на молодых отцов, нетерпеливо ожидающих появления первенца под окнами роддома. Наша речь немногословна и загадочна:

— Ну как, будут?

— Надежды есть.

Самые нетерпеливые уже куда-то сбегали, куда-то позвонили и разносят по генштабовским кабинетам новость с таким видом, будто вот-вот откроется дверь и войдет сам Ельцин:

— Он уже близко!!!

Это значит, что наш финансист на общественных началах полковник Анатолий Ткаченко скоро закроет грудью амбразуру генштабовской кассы.

Народ балдеет от радости и изнемогает от нетерпения.

Ожидание денег — приятный, но чертовски тяжелый вид работы.

Мысли на подоконнике

Я сажусь на подоконник, закуриваю и смотрю через давно немытое стекло на зимний Арбат, где в серой снежной каше копошатся люди и машины.

На заснеженную голову Гоголя села бесцеремонная московская ворона. А ему все равно — он бронзовый. Был бы Николай Васильевич жив, ему много интересного о своей житухе могли бы рассказать генштабовские офицеры. И смешного, и грустного…

Здесь, на Арбате, по эту сторону черных дубовых дверей, уже который год под надоевшими лозунгами о военной реформе идет особая жизнь.

Я все чаще стал замечать, что служба для многих превращается в дело второстепенное. Кто умеет крутиться, заимел еще одну работу на стороне и там старательно вкалывает или приворовывает. Иной офицер может кое-как сварганить нужную его шефу справку, но зато будет до блеска вылизывать документ, который нужен другому начальнику на левой работе, в какой-нибудь конторе с громким и мутным названием «Арбат-стар LTD». Есть фирмы, где некоторые наши везунчики добросовестно отстирывают большие, но очень грязные деньги.

Левая работа — вынужденное хобби. За спиной — семейный выводок. А полковнику носить домой воздух в карманах неприлично. Уже и любовницы возмущаются:

— Безобразие! Офицеры приходят в гости без роз и шампанского!

Какое уж тут шампанское — даже на просроченные отечественные презервативы не хватает. В былые годы и кинозвезда почитала за честь переспать с полковником Генштаба. Сейчас не каждая буфетчица с тобой в койку нырнет. А когда это было видано, чтобы офицеры Генштаба позволяли себе носить вместо форменных разноцветные носки? У одного — в клеточку, у другого — в ромашечку. Еще и с дыркой.

Где вы, генштабовские гусары былых времен, с блистательной офицерской статью и рыцарскими манерами, вышколенные аккуратисты и интеллектуалы, способные искрометными остротами, стихами и песнями под гитару штабелями укладывать вокруг себя восхищенных московских дам?

В былые времена в Генштабе служила элита. Сюда из войск стягивали офицерские сливки. Как говаривал мой друг полковник Солдатенко: «Выше Генштаба — только солнце». Никаких компьютеров не надо было — головы лучше и быстрее работали. Короче, мозг армии. А сейчас эти мозги все чаще бегут на гражданку, туда, где в пять раз больше платят. Зато для блатной и бездарной генштабовской шушеры теперь раздолье. Растет в должностях, как бамбук в тропиках.

Эти особенно старательно торчат на службе, терпеливо караулят новые должности, выжидают зарплату и плачутся друг другу на свое убогое житье. Они иногда напоминают мне людей с цепкими зенками, которые бдительно сторожат у ларьков пустые пивные бутылки.

И армия все больше начинает походить на бомжиху с жадными глазами, поджидающую объедки с государственного стола. Уже который год подряд имеем хилый военный бюджет, а власть упорно талдычит нам, что страна не в силах тащить на себе «непомерно тяжелое милитаристское бремя». И потому военный люд чувствует себя обузой на шее государства.

Когда демократы валили старый режим, они твердили нам, что мы семь десятилетий жили как бараны. И пламенно обещали, что освободившаяся от «оков тоталитаризма» Россия теперь заживет по-людски. Уже семь лет ждем обещанного. Это ложь, что народ обмануть нельзя. Те, которые у власти, дурачат народ так же легко, как наперсточники объегоривают лохов. Перед выборами — все ангелы и страдальцы за Россию. После выборов — грызня у корыта.

Те, которые теперь у руля, ноют и жалуются, что им все время кто-то мешает — то парламент, то оппозиция. Когда демократы были «внизу», они твердили, что их не понимают те, кто «вверху». Когда же сами стали «вверху» — обвиняют в непонимании тех, кто «внизу».

Россия тонет в Атлантическом океане трепа.

Политики упоительно токуют. Все знают, что и как делать. Размышляем как умные, а живем как дураки. Производим на рубль, воруем — на десять. Вот и вся демократия. И такое впечатление, что почти на каждого, кто ошивается во власти, можно смело заводить уголовное дело. Политика в России стала разновидностью криминала. Когда-то генералиссимус Суворов советовал каждого интенданта время от времени держать в кутузке. Ибо не было такого, который не воровал бы. Хорошо бы так и с нашими министрами или депутатами. Получил мандат — сдай отпечатки пальцев и сфотографируйся в анфас и профиль. Для профилактики…

Однажды полковник Виктор Чикин сказал мне:

— Уже охраняем не страну, а воровскую малину.