Нэнси Бартоломью - Стриптиз в кино

• Название: Стриптиз в кино
• Автор: Нэнси Бартоломью
• Издательство: ACT
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-008795-0

Кто убивает одну за другой звезд эротического кино, съехавшихся на открытие роскошного ночного клуба? Как удается преступнику каждый раз уйти незамеченным? Столь невероятное дело могло оказаться слишком сложным даже для опытного детектива Джона Нейлора, но на помощь ему неожиданно приходит красавица танцовщица Кьяра — воплощение самых тайных, самых жарких его фантазий.

---

Я не могла не согласиться с Тони, но сделала это молча, просто кивнула. А потом открыла свой одежный шкафчик и вытащила оттуда бархатное красное платье, жутко узкое. Мне стало не до тягостных раздумий — нужно было отбросить их вместе с чувством обыкновенного страха и сосредоточиться на переодевании и на мыслях о том, как сегодня выступить: что и как станцевать (при моей незажившей ране). И вообще показаться народу так, чтобы он после этого и глядеть не захотел на все выгибоны какой-то блеклой порнозвезды, залетевшей к нам для отмыва чьих-то баксов.

Глава 14

Представление началось. Рыжик, как обычно, притушил верхний свет в зале, запустил свою адскую дымовую машину, и клубы искусственного тумана поднялись фута на четыре над сценой. На заднике замигали крошечные лампочки, имитирующие появление звезд, а софиты наполнили затемненное помещение лучами “лунного” света. Зазвучала песня Энни Ленокс “Не хочу быть следующей”… и тут я появилась на подмостках. В том самом (помните?) длинном и чертовски узком платье из красного бархата с разрезами до бедер с обеих сторон.

Я вышла и очень медленно направилась к стулу, стоявшему посреди сцены. Пока шла, мои руки ласкали ткань платья и собственное тело, которое я искренне любила и считала достойным любви. Не только своей.

В зале воцарилась тишина. Не нарушая ее, мужчины начали двигаться по проходам между столиками ближе к подиуму. Наш верный сторож и охранник Бруно с заметным удивлением наблюдал их тихое, чинное шествие. Он далеко не всегда находился рядом со сценой, но, как правило, приближался к ней во время моих выступлений, усиливал наблюдение за поведением клиентов и старался делать это не слишком явно, прохаживаясь небрежной походкой с деланно-скучающей миной на лице. Однако если кто-то из чрезмерно возбужденных посетителей пытался протянуть свою лапу и коснуться меня, Бруно был тут как тут… Нет, никакого скандала, никаких грубостей — он умел быть одновременно вежливым и весьма убедительным. А если надо, применить и силу. Конечно, опираясь на закон о правилах поведения в общественных местах.

Тем временем в легком танце я уже добралась до стула и одним быстрым движением расстегнула платье, которое упало перед глазами присутствующих и улеглось на полу, словно забытая морем волна, случайно окрашенная в красный цвет.

И еще перед глазами у всех возникли заключенные в бюстгальтер — очень открытый — мои 38-дюймовки, обсыпанные золотистой пудрой. Они так и рвались туда, к публике, за пределы сцены. Почему-то все мужчины это любят.

Затем я поставила на стул ногу (здоровую) в туфле на шпильке и тоже медленно стала оглаживать сверху донизу, вполнакала поигрывая застежками чулок. (Это мужчины тоже почему-то обожают.)

В этот момент, чтобы всем было понятно, на меня начинают обычно сыпаться зеленые. Деньги то есть… Ну, сыпаться, наверное, слишком сильно сказано, но все ж таки бумажек хватает.

Так было и сейчас. Мужчины сгрудились возле сцены и, позванивая и шелестя, просили меня продолжать… И знаете что, признаюсь, как на исповеди: мне нравится, когда они об этом просят. Нравится чувствовать, что я им нужна, что я хозяйка своих желаний и поступков и сама решаю, что снимать и когда. И снимать ли вообще.

Сейчас я ограничилась тем, что вытащила гребень и заколку из волос, тряхнула головой, и локоны рассыпались по плечам.

— Кьяра! — возопил молодой морячок. — Ну пожалуйста!

Его поддержал дружный мужской хор, и почти каждый из “хористов” норовил сунуть мне в подвязку мятую купюру. Что оставалось делать, как не пойти им навстречу?.. Ну и что такого, если люди от этого получают заряд бодрости и удовольствие? Мы ведь гуманисты, разве не так?..

Моему решению способствовали не только высокие мотивы, но и более низменное чувство — месть. Я оглядывала бабки, засунутые за подвязки, и думала, что, чем больше будет их сегодня у меня, тем меньше достанется этой наглой воображале Фрости, которая только что дала нам понять, что считает нас существами низшего сорта.

И в эту минуту я случайно подняла голову и увидела, как в зал вошел тот опасный тип итальянской наружности. Вошел и прошагал к кабинке, где сидел в прошлый раз.

Я быстро повернулась, возвратилась к своему стулу и, перегнувшись через его спинку, решила все-таки выполнить сегодня ожидаемое столь многими.

Медленно расстегивая бюстгальтер, я поднимала глаза, вглядывалась в зрителей, почти в каждого из них, и ощущала по большей части — верите вы или нет — теплые чувства к ним. И мужчины по большей части отвечали мне тем же. Только один раз какой-то тип не выдержал и, протянув ко мне руки, заорал:

— Эй, дорогуша! Давай помогу тебе!

Я постаралась не обращать внимания на него, но Бруно был, как обычно, начеку и приблизился к крикуну, который больше не стал настаивать на своем предложении.

— Мой маленький подарок вам! — объявила я наконец, и в завершение моих телодвижений бюстгальтер упал на пол.

Мужчины приветствовали подарок благодарными выкриками, иные, я это ясно слышала, клянусь, даже называли меня ласковыми словами, предназначенными для их подруг.

Потом я медленно пошла за сцену, предоставляя посетителям возможность еще какое-то время глазеть на грудь, которую мне не стыдно показывать всему свету и которая прославила наш мужской клуб.

А эта стерва Фрости пускай знает теперь, кто здесь главное лицо. (И тело тоже.)

Покидая сцену, я посмотрела в сторону итальянца. Он тоже не сводил с меня глаз. Коснувшись пальцами губ, я послала ему легкий воздушный поцелуй, после чего вправила грудь в бюстгальтер и собралась исчезнуть за кулисами, но в это время еще один разгоряченный клиент крикнул:

— Эй ты, там! Сколько возьмешь, чтобы я тебя?.. Молодец, Бруно: в этом гаме он сумел расслышать его наглые слова, и не прошло нескольких минут, как невежа был вытолкнут из зала туда, где его принял дежурный Гордон и не слишком любезно сопроводил до автостоянки.

Обо всем этом я узнала позднее, а пока под аплодисменты публики, снова окутанная дымом из недр машины, я уходила с помоста.

Я спешила, так как планировала непременно познакомиться с подозрительным клиентом и, быть может, кое-что узнать у него. Поэтому, накинув кимоно, сразу вышла в зал и стала пробираться к месту, где тот сидел.

Когда мне это удалось, красавчик вроде бы собирался уже уходить. Я загородила ему дорогу на тот случай, если и в самом деле решит удрать. Но он не стал предпринимать подобную попытку.

Вблизи он выглядел, пожалуй, еще привлекательнее, чем когда я смотрела на него со сцены. У него было смуглое лицо, волнистые темные волосы, в глазах читалась способность понимать других. Да, его взгляд привлекал и немного будоражил.

— У вас есть кое-что принадлежащее мне, — сказала я, вспомнив, что во время выступления кинула в его сторону одну из подвязок, снятых с ноги.

— Кажется, да, — ответил он и вынул ее из кармана. В этот момент я обратила внимание на другой предмет — в кобуре под мышкой. Куда смотрел Бруно? Один Бог ведает, почему он не запретил ему входить в клуб с оружием.

От этого мужчины пахло чем-то дорогим, слегка пряным, почти как от Нейлора. У него были повадки сильного, уверенного в себе человека, в теле ощущались гибкость и ловкость пантеры. И веяло чем-то опасным. Однако я пренебрегла тревожными сигналами. Я вышла на охотничью тропу и уже не могла, не хотела сворачивать в сторону, поддаваясь неясным ощущениям.

— Вы приходите сюда уже несколько дней подряд, — заявила я для начала.

Он пожал плечами:

— Возможно, мне здесь что-то нравится.

— Раньше вы у нас не бывали, — продолжила я. — Вы не здешний? Приехали по делам или поразвлечься?

Он притронулся к моей руке. Пальцы были горячие, властные, и я почувствовала, что слегка задыхаюсь.

— И то, и другое, — ответил он. — Впрочем, как мне кажется, удовольствия слишком много не бывает.

Он продолжал касаться моей руки и делал это как-то чересчур профессионально — другого слова не подберу. Да, этот парень, несомненно, был профессионалом высокой пробы, но вот только в чем? Это я и хотела бы выяснить.

— Сколько вы еще здесь пробудете? — спросила я.

— Сколько потребуется для дела, — ухмыльнулся он. Я заметила, что невдалеке от нас появился Бруно и рядом с ним Винсент. Краем уха услышала слова шефа и поняла: он ругает охранника за то, что тот не забрал у клиента оружие на хранение.

Не знаю, слышал ли это итальянец, но в это же время он сказал мне:

— Я должен идти. Хотелось бы, пока я в вашем городе, увидеть вас еще. Мне нужен кто-то, кто показал бы мне местные достопримечательности. Если они есть.

Я посмотрела ему прямо в глаза.

— Их здесь сколько угодно. Выше крыши. Только по ночам, — продолжала я, — у меня работа. И потом, я не привыкла общаться с людьми, чье имя мне неизвестно. Не говоря обо всем прочем.