Сандра Браун - Алиби

• Название: Алиби
• Автор: Сандра Браун
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009395-0

Новый роман Сандры Браун — это пронзительное повествование о страстном влечении двух зрелых людей друг к другу. Мастерски закрученный сюжет захватывает читателя с первых же страниц.

Помощник прокурора Хэммонд Кросс, ведя дело об убийстве финансового магната, находится в трудной ситуации: женщина, в которую он с первого взгляда влюбился, оказывается главной подозреваемой.

---

Глава 11

Отъезжая от особняка Петтиджонов, Хэммонд думал о том, что не хотел бы ни видеть Дэви в суде, ни подвергать ее перекрестному допросу. И для этого у него были причины. Во-первых, они были близкими друзьями. Дэви ему искренне нравилась, и, хотя ее вряд ли можно было назвать столпом добредете ли, она никогда не притворялась и не старалась казаться лучше, чем была.

Множество женщин сплетничали и злословили по ее адресу, хотя сами вели себя нисколько не лучше. Вся разница заключалась в том, то они грешили потихоньку, втайне, Дэви же, казалось, специально выставляла свои проделки напоказ. Ее выходки, заставлявшие общественное мнение бурлить от возмущения, были сознательным эпатажем. Истина же заключалась в том, что никто или почти никто из критиков и судей не догадывался о том, какова Дэви на самом деле. Хорошие же стороны своей натуры Дэви тщательно скрывала.

Хэммонд давно понял, что Дэви просто пыталась защитить себя таким оригинальным способом. Чтобы не дать окружающим ранить себя, она спешила нанести упреждающий удар, не подпуская к себе тех, кто мог сделать ей больно. И, учитывая, каким было ее детство, подобное поведение было вполне объяснимо. Насколько Хэммонд мог судить, Максина Бертон была скверной матерью. Дэви и ее сестры росли как трава, не зная ни тепла, ни материнской заботы. Несмотря на это, Дэви продолжала регулярно навещать мать в элитном доме для престарелых, куда она ездила каждую неделю. Она не только оплачивала ее содержание, но и сама исполняла личные просьбы и пожелания матери, и Хэммонд был, наверное, единственным, кто знал об этом. Дэви, впрочем, ничего ему не рассказывала, и он, наверное, так и остался бы в неведении, если бы однажды Сара Берч не проболталась ему об этой тайне своей хозяйки.

Второй причиной, по которой ему не хотелось бы допрашивать Дэви, была ее способность лгать — лгать вдохновенно и правдоподобно. Слушать ее было так приятно, что легко было потерять осторожность и попасться.

Впрочем, он знал, что присяжные часто относятся к таким людям, как Дэви, довольно благосклонно. Хэммонд почти не сомневался, что, если ее вызовут в суд для дачи показаний, она наверняка оденется так, что не заметить ее будет просто невозможно. И если во время заслушивания обычных свидетелей присяжные иногда позволяли себе дремать, то с Дэви этот номер не пройдет.

Хэммонд очень хорошо представлял себе, что может сказать Дэви, поднявшись на возвышение для свидетелей. Если она заявит, что не убивала Люта Петтиджона, но тем не менее ничуть не сожалеет о его смерти, поскольку он был неверным мужем, обманывавшим ее при каждом удобном и неудобном случае, если она скажет, что он заслуживал смерти, поскольку был лживым, жестоким негодяем, присяжные скорее всего согласятся с ней.

Нет, он не хотел бы допрашивать Дэви в связи с убийством Петтиджона. Но если до этого дойдет, ему придется… Да, придется, потому что это дело было лучшим в его карьере. Хэммонд надеялся только, что Смайлоу и его люди сумеют собрать достаточно улик, чтобы обвиняемый не сумел уйти от наказания под каким-нибудь формальным предлогом.

Впрочем, и ему тоже предстояло постараться. Вряд ли это дело будет простым, рассуждал Хэммонд, слишком уж заметной фигурой был Лют Петтиджон, чтобы его смерть не задела интересы многих и многих высокопоставленных политиков и дельцов. Ему придется быть предельно внимательным и осторожным, чтобы не ошибиться и не испортить все, но только так Хэммонд мог узнать, чего стоит он сам. Только получив реальные доказательства своей компетентности и способности противостоять нажиму сильных мира сего, он сможет принять участие в ноябрьских выборах прокурора округа. А ему очень хотелось не только принять в них участие, но и победить. Победить заслуженно, а не потому, что он будет фотогеничнее других кандидатов, или потому, что у него будет более мощная финансовая поддержка.

Дела, требующие напряжения всех сил — такие, как убийство Люта Петтиджона, — попадались действительно редко. Именно поэтому Хэммонд буквально набросился на представившуюся ему возможность. Именно поэтому он так и не сказал Монро Мейсону о том, что встречался с Петтиджоном в день смерти последнего. Он просто должен был получить это дело, получить во что бы то ни стало и добиться обвинительного приговора. Только такое громкое дело, как это, могло помочь ему заработать своего рода политический капитал перед ноябрьскими выборами.

Кроме того, дело Люта Петтиджона было для Хэммонда прекрасным средством досадить собственному отцу.

И для него это была едва ли не самая убедительная причина желать этого дела. Много лет назад, когда Хэммонд принял решение стать прокурором, а не адвокатом, его отец, Престон Кросс, резко возражал против этого. Его главным аргументом была разница в доходах адвоката и прокурора, и он едко высмеивал желание сына стать слугой общества и получать за это жалкие гроши. Но совсем недавно Хэммонд узнал, что дело было вовсе не в деньгах.

На самом деле его решение развело их с отцом по разные стороны баррикады, поскольку Престон Кросс был тесно связан с Лютом Петтиджоном и участвовал в некоторых его неблаговидных аферах. И больше всего он боялся, что судить его будет собственный сын. Хэммонд пытался поговорить с отцом, но не достиг понимания, а лишь усилил враждебность в отношениях между ними.

Но думать об этом сейчас он не хотел. Каждый раз, когда Хэммонд вспоминал об отце, он неизменно оказывался в таком глубоком эмоциональном ступоре, что у него буквально опускались руки. Анализировать их отношения ему было тяжело физически, к тому же ни малейшей надежды на примирение он не видел.

И он решил отложить этот вопрос на потом.

Вначале он, однако, подумал не о самом деле, а об обстоятельствах, не имевших к нему непосредственного отношения, но тем не менее важных. Хэммонд был рад, что не был теперь связан со Стефи. Бремя близких отношений с ней только мешало бы ему, отвлекая и рассеивая внимание. Разумеется, Стефи будет крайне недовольна, когда узнает, что в расследовании ей отведена второстепенная роль, но Хэммонд надеялся как-нибудь это уладить. Уже давно он не испытывал такого прилива сил.

Хэммонд снял одну руку с руля автомобиля и, достав из нагрудного кармана сложенный листок бумаги, еще раз перечитал записанный на нем адрес.

* * *

Слегка запыхавшись, Стефи ворвалась в больничную палату.

— Я приехала сразу, как только смогла, — заявила она еще с порога. — Я пропустила что-нибудь интересное?

Смайлоу дозвонился до нее незадолго до того, как Стефи уехала от Хэммонда, и сообщил, что дежурный врач разрешил ему допросить находящихся в больнице свидетелей.

Хэммонд жил недалеко от больницы, однако это не помешало Стефи несколько раз нарушить правила дорожного движения — так она торопилась.

Когда она приехала в больницу, Смайлоу уже допрашивал мужчину лет пятидесяти, который лежал на кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Несмотря на это, Стефи заметила, что лицо у него было нездорового серого цвета, а глубоко запавшие глаза обведены темными кругами. Правая рука лежала поверх одеяла, и к ней была подсоединена капельница.

На стуле возле кровати сидела женщина, очевидно жена.

Смайлоу, стоявший в ногах кровати, представил Стефи больному.

— Это мисс Манделл, она работает в окружной прокуратуре и имеет к этому расследованию самое непосредственное отношение. А это мистер и миссис Дэниэлс.

— Здравствуйте, мистер Дэниэлс, — приветливо поздоровалась Стефи.

— Здравствуйте. — Голос мужчины был слабым.

— Как вы себя чувствуете? Надеюсь, вам лучше?

— Не знаю. Во всяком случае, я перестал молиться, чтобы бог забрал меня к себе.

— Что ж, это тоже прогресс. — Стефи вопросительно покосилась на миссис Дэниэлс. — А вы, мэм? Вы не заболели? Она слабо улыбнулась.

— Я ела только суп из креветок.

— Мистер и миссис Дэниэлс — последние, кого я еще не опросил, — вступил Смайлоу. — Остальные уже рассказали мне все, что знают. К сожалению, знают они немного. Никто из них ничего не видел.

— А мистер Дэниэлс?

— Может быть.

— Да, — смущенно подтвердил мистер Дэниэлс. — Я, кажется, кое-кого видел.

— Так видели вы или нет? — тотчас же повернулась к нему Стефи, не в силах совладать со своим нетерпением. Миссис Дэниэлс резко поднялась со стула.

— Мой муж очень устал, мисс Манделл. Он все еще плохо себя чувствует, и ему трудно отвечать на вопросы. Неужели вы не можете подождать до завтра, пока он немного окрепнет?

Осознав свою ошибку, Стефи поспешила исправить ее:

— Я прошу прощения у мистера Дэниэлса. Боюсь, после общения с разного рода преступниками мои манеры оставляют желать лучшего. Поверьте, меньше всего мне хотелось затруднять вас, но у меня нет другого выхода.

Произнося эту маленькую речь, Стефи смотрела прямо перед собой, не осмеливаясь бросить взгляд в сторону Смайлоу, зная, что прочтет в его глазах неодобрение и насмешку.