Ги Бретон - Когда любовь была «санкюлотом»

• Название: Когда любовь была «санкюлотом»
• Автор: Ги Бретон
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-8317-0031-3, 5-8317-0045-3

Сюжет шестого тома серии «Истории любви в истории Франции» разворачивается на фоне Великой французской Революции и последовавших за ней перемен в жизни Франции.

Потрясения, опрокинувшие за несколько месяцев монархию, просуществовавшую тринадцать веков, и изменившие лицо Франции, стали следствием сложнейших и запутаннейших любовных интриг, в которых все переплетается удивительным образом. Это лишь еще одно доказательство того, что любовь — чью роль «серьезные» историки упорно отрицают, — движитель всех великих мировых событий. Именно она двигала революционерами, как в прошлые века аристократами...

Да это и неудивительно: в стране, где уважение к хронологии заставляет ее жителей быть, прежде всего, галлами, а потом уже французами, дамы оказывают значительное влияние на политику. История Франции — любовная история.

---

Мадемуазель Монтансье любезно улыбнулась маленькому военному, так ловко и галантно предложившему ей свою помощь. Она поблагодарила его вполне благосклонно…

Бонапарт очень внимательно отнесся к тому, что я рассказывал о состоянии госпожи Монтансье…

— Прекрасно, — сказал он мне на следующий день. — Вы очень ловко свели меня с мадемуазель, этой Женщине не дашь ее лет. Она весела, добра и любезна.

— Довольно комплиментов, — ответил я со смехом, — мы говорили о женитьбе, так что скажи откровенно, готов ли ты последовать моему совету? Ты что, хочешь жениться на мадемуазель Монтансье?

— Об этом стоит подумать всерьез, — ответил, опустив глаза, Бонапарт. — Ничто в ней меня не останавливает: на разницу в годах вряд ли стоит обращать внимание во время революции. Но насколько она богата? Женитьба — дело серьезное, нужно точно знать, что получаешь.

— Я не в состоянии ответить на твои вопросы, ты гораздо рассудительнее меня — сам я женился лет двадцать назад, и тогда подобные проблемы меня не волновали. Правда, легко женившись, я так же легко избавился от своего брака: на следующий после венчания, день я уехал в Индию и с тех пор не видел свою жену.

— Это неплохой выход из положения, — сказал Бонапарт. — Устроив свои дела, можно смело отправляться на войну.

— Хорошо, я берусь задать мадемуазель Монтансье вопросы, ответы на которые помогут тебе принять решение. Для начала неплохо было бы выяснить, собирается ли она вообще замуж и выйдет ли за тебя. После» этого можно будет обсудить вопрос состояния и выяснить, чем она реально владеет сегодня.

Бонапарт долго благодарил меня. И я сдержал слово. Ответ мадемуазель Монтансье был прямым и недвусмысленным. Она сказала, что «рада будет выйти замуж, чтобы обеспечить спокойную и безопасную старость»…

— Тогда вам нужен военный, — заметил я дружески.

Она взяла мою руку, я ответил на ее рукопожатие и сказал:

— У меня есть для вас жених…

Мгновение спустя я спросил, в каком состоянии находятся ее финансовые дела.

Она ответила, что сохранила по крайней мере 1 200000 франков и может это подтвердить…

Потом она спросила, кого я имел в виду, говоря о готовом женихе.

— Это тот молодой военный, которого вы видели у меня недавно, вы очень ему понравились. Он находит вас очаровательной и готов доказать свои чувства.

— Не тот ли это молодой человек, который делал мне тогда такие милые комплименты?

— А почему бы и нет?

— Но ведь ему не больше тридцати, он годится мне в сыновья!

— Хоть ему нет и тридцати, он гораздо рассудительнее многих. На него не сразу обращают внимание из-за скромного вида. Но он храбрый офицер и уже доказал это при осаде Тулона, он совершит еще много героических поступков, уверяю вас. Те, кто плохо его знает, дали ему прозвище «кожаные штаны», но он даже не удостаивает шутников вниманием. Ручаюсь, женщина, на которой он женится, будет счастливейшим в мире созданием». ** *

Уговорив мадемуазель Монтансье, Баррас устроил ужин, чтобы будущие супруги могли встретиться. Вечер получился очень веселым. За десертом «молодые» начали строить планы. Послушаем Барраса.

«Мы встали из-за стола. Между ними начался серьезный разговор, и я отошел в сторону… Краем уха я слышал; „Мы сделаем то-то, мы сделаем се-то…“ Они говорили мы, знаменитое „мы“, так хорошо описанное мадам де Сталь в ее знаменитом романе. Бонапарт рассказывает о своей семье, с которой надеется познакомить мадемуазель де Монтансье. Его мать и братья сумеют по достоинству оценить такую женщину, как она, Как только представится возможность, он повезет ее на Корсику. Там прекрасный климат, люди доживают до глубокой старости. Кроме того, это страна больших возможностей: с деньгами можно быстро составить положение, удвоить капитал и т. д. Он рисует будущей жене воздушные замки как заправский сказочник».

Сталь, Анна-Луиза-Жермена де, французская писательница, оказавшая большое влияние на французских романтиков.

К счастью; наступил вайдемьер, принесшией Бонапарту славу, и молодой генерал избежал печальной обязанности выполнять супружеский долг по отношению к старой жене…

Летом 1795 года Бонапарт получил приказ немедленно отправиться в Западную армию, брошенную на подавление восстания шуанов. В приказе военного министерства говорилось, что служить он должен в пехоте. Вечно бледный Бонапарт просто позеленел, читая эту бумагу. Как любой артиллерист, он бесконечно презирал пехотинцев. С дерзостью, за которую сегодня офицера немедленно посадили бы на гауптвахту, он сообщил, что отказывается отправиться в Вандею.

Вместо ответа министерство немедленно уволило его из армии.

Не имея ни звания, ни пенсии, ни профессии, он оказался в двадцать шесть лет парижским безработными через какое-то время снова отправился просить помощи и совета у Барраса.

Тот еще раз посоветовал ему найти богатую женщину и жениться.

Бонапарт задумался. На какое-то время он заинтересовался девицей Люси Дефужер, служившей в театра Фейдо, но потом переключился на приятельницу матери, некую госпожу Пермон, урожденную Стефанополи-Коммен, которая недавно овдовела. Эта почтенная дама жила с дочерью Лорой (впоследствии она выйдет замуж за Жюно и станет герцогиней д'Арбантес) и двадцатипятилетним сыном. Наполеон немедленно придумал план, казавшийся ему очень ловким: чтобы прибрать к рукам все деньги, он выдаст свою сестру Полин за этого молодого человека, а сам женится на матери…

Одним прекрасным августовским утром он явился в дом госпожи Пермон и с самым серьезным видом изложил ей свой план. Добрая женщина десять минут хохотала, чем, кстати, очень задела самолюбие отставного генерала.

13 Вандемьера 1795 года Наполеон Бонапарт расстрелял роялистское восстание, направленное против Конвента и директории. В результате этих действий он был назначен командующим военными силами тыла Франции.

Послушаем, как описывает, эту водевильную сцену герцогиня д'Арбантес.

«Поцеловав ей руку, он сказал, что хотел бы объединить наши семьи и готов жениться на, ней, как только кончится траур.

Моя мать так часто описывала мне эту сцену, что я как будто участвовала в ней сама.

Мама изумленно взглянула на Бонапарта, а потом так захохотала, что мы услышали ее из соседней комнаты.

Наполеон был очень шокирован такой реакцией на его предложение, которое находил совершенно естественным. Заметив его обиду, мама поспешила объясниться и сказала, что смеется только над собой.

— Мой дорогой, — выговорила она, отсмеявшись, — давайте же поговорим серьезно. Да знаете ли вы, сколько мне лет?! Конечно, нет, и я вам этого не скажу, уж простите мне эту маленькую слабость. Признаюсь только, что могла бы быть не только вашей матерью, но и матерью Жозефа. Оставим этот разговор, даже если вы только пошутили, мне это неприятно!

Бонапарт начал уверять ее, что его намерения вполне серьезны, что ему безразличен возраст женщины, на которой он женится, особенно если, как моя мать, она выглядит не больше чем на тридцать лет. Он говорил, что все самым лучшим образом обдумал, а потом добавил:

— Я хочу жениться. Мне сватают очаровательную добрую, приятную женщину, у которой салон в предместье Сен-Жермен. Мои парижские друзья торопят со свадьбой. Но мои давние и верные товарищи противятся этому браку. То, что я вам предлагаю, устраивает меня во многих отношениях. Прошу вас, обдумайте все как следует.

Моя мать оборвала этот разговор, сказав со смехом, что уже все обдумала. Что же касается моего брата, к этому разговору можно будет вернуться… но она надеется, что давние дружеские отношения между нашими семьями не пострадают.

— Но я прошу вас все-таки подумать, — настаивал Бонапарт.

— Ну хорошо, я вам обещаю, — ответила, заливаясь хохотом, госпожа Пермон».

* * *

Отвергнутый Бонапарт в растерянности отправился к Баррасу. Тот посоветовал ему посещать модные парижские салоны и взял его однажды с собой к своей любовнице госпоже Тальен.

Женщина, которую называли «Термидорианской Богоматерью», владела маленьким домиком с крытой соломой крышей и небольшим садиком на углу улицы Кур-ла-Рен и аллеи Вдов [133].

Эта «хижина» была местом встреч всего светского и распутного Парижа того времени.

Госпожа Тальен устраивала вечера с танцами, во время которых гости быстро забывали благочестивое прозвище хозяйки дома…

Над столицей в то время витал дух безумия. С тех пор как помощники палача разобрали гильотину, неистовая жажда удовольствий охватила не только аристократов, спасенных 9-м термидора, но и добрый народ, весьма демократично разделивший опасность со знатными людьми.

Опьяневшие от счастья парижане хотели только танцевать.

В сентябре 1795 года в столице состоялось шестьсот сорок четыре бала. Самым необычным и заметным стал, конечно, знаменитый «бал жертв»: чтобы получить приглашение, нужно было доказать, что кто-нибудь из членов семьи погиб на эшафоте.