Конни Брокуэй - Свадебные колокола

• Название: Свадебные колокола
• Автор: Конни Брокуэй
• Издательство: АСТ, ВЗОИ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-018073-X

В свете Эвелину Уайт единодушно считали старой девой, которой только и осталось, что устраивать чужие свадебные торжества И лишь многоопытный покоритель сердец Джастин Пауэлл, которого эта решительная маленькая особа когда-то спасла or скандала, сумел разглядеть под маской независимости настоящую Эвелину — прелестную женщину, жаждущую страсти, нежности и счастья. Мисс Уайт мечтает о свадебном торжестве, которое станет сенсацией сезона? Джастин с удовольствием поможет ей. Особенно если она выступит не в роли устроительницы, а в роли невесты!..

---

Он опустил бинокль и посмотрел на нее.

— Ну а теперь привет, Эви, — поздоровался он таким тоном, словно только что заметил ее присутствие. Его взгляд прошелся по ее лицу, задержался на глазах и переместился на губы. То, что он видел, явно доставляло ему удовольствие и забавляло его. Когда он взглянул на ее губы, она почему-то растерялась.

— Что произошло? — слабым голоском спросила она. Он все еще не снял пальца с ее губ. Ей показалось, что он провел кончиком пальца по ее нижней губе. — Что вы рассматривали?

— А-а. — Он усмехнулся и убрал палец с ее губ. — Малого жабоеда.

— Редкая птица?

— Довольно редкая в наших местах, — ответил он и, скатившись с нее, встал на ноги. Потом протянул ей руку и бесцеремонно поставил на ноги и ее.

Он развернул ее к себе спиной и, когда она испуганно оглянулась через плечо, подмигнул и, наклонившись, небрежно стряхнул с ее юбки листья и травинки. Закончив свою работу, он придирчиво посмотрел на результаты. Потом взял ее рукой под подбородок, повернул голову влево и вправо.

— Что-то изменилось, — пробормотал он. — Чего-то не хватает…

— Очки! — встревожилась Эвелина. Она не захватила с собой запасных, а без них чувствовала себя голой.

— Ну конечно! — Он огляделся и, сразу же заметив поблескивавшие в траве стекла, поднял очки.

Она протянула руку, но он, сделав вид, что не заметил ее движения, раздвинул проволочные дужки и зацепил их за ее уши. Потом отступил на шаг, протянул руку и поправил их на переносице.

— Ну вот, — с довольным видом произнес он, — теперь я узнаю вас, Эви. Но что такое на вас надето? Платье?

— Конечно, а что же еще? — в недоумении ответила она.

— Вам больше идут спортивные брюки.

— Вам кажется, что мое платье не в порядке? — заволновалась она.

— Нет, с платьем все в порядке, — подтвердил он. — Просто в брюках вы, по-моему, совершенно неотразимы. Не странно ли? Кстати, какого цвета ваше платье?

— Сама не знаю, — ответила она. — Просто он мне показался весьма практичным. На нем не заметно грязи.

— Значит, оно цвета грязи?

— Наверное.

— Вам не жарко носить на себе столько слоев ткани и такое множество пуговиц и всего прочего?

— Немножко, — призналась она.

Он вдруг посмотрел на нее с состраданием.

— Вам нравится ваше платье?

Нравится? Она никогда не думала о том, какое чувство вызывает у нее платье. Любить можно друга, домашнее животное, ребенка, книгу… Но платье?

— Оно служит своей цели.

Она взглянула на него и увидела, что он как-то странно на нее смотрит.

Эвелина вдруг поняла, что ему ее платье не нравится, и такая мысль застала ее врасплох. Насколько она помнила, никто, кроме миссис Вандервурт и иногда ее матери, никогда не высказывал никаких замечаний относительно того, что она носит и как выглядит. Но мистер Пауэлл явно считал ее платье безобразным.

Странное чувство охватило ее: с одной стороны, она довольна тем, что он обратил на нее внимание, но с другой, — ее смущало, что у него сложилось явно нелестное впечатление о ней, и слегка раздражало, что он с такой бесцеремонностью высказал свое нелицеприятное мнение вслух. А в дополнение ко всему она едва подавила желание объяснить, что было бы крайне глупо надевать для поездки в пыльном вагоне поезда одно из чудесных платьев, которые появились у нее по настоянию миссис Вандервурт.

— Не сомневаюсь, что ваше платье — очень практичная вещь.

Ей не понравился его снисходительный тон. Его одежда тоже не отличалась верхом портновского искусства. Без пиджака, в помятой рубахе серовато-коричневого цвета и брюках, зазелененных о траву, которые поддерживались коричневыми подтяжками, он выглядел неопрятным. Волосы его были взъерошены, на руке — красная царапина, но почему-то в отличие от нее его внешний вид располагал к себе и он не казался неряшливым. Это было несправедливо.

— Не я придумываю фасоны платьев, их делает Мэри, — проворчала она.

— Ваша бабушка была бы от них в восторге, — пробормотал себе под нос мистер Пауэлл. Но она его услышала.

— Вы всегда так любезны, мистер Пауэлл? — возмущенно спросила она. — Если всегда, то меня удивляет, что вы имели успех у женщин и заслужили репутацию донжуана.

Теперь возмутился он:

— Если возникает необходимость, я могу быть любезным. — Потом, подумав, добавил с весьма довольным видом: — К тому же я уже говорил вам, что перевоспитался. Честность, искренность и откровенность — теперь мои любимые слова. А комплименты, льстивые речи и всякие милые глупости остались в прошлом.

— Гм-м, — с большим сомнением произнесла Эвелина — Вы уверены, что не ошибаетесь? Может быть, вашими любимыми словами являются: грубость, бестактность и бесцеремонность?

Он еле сдержал улыбку, она видела это по его глазам. Однако, напустив на себя глубоко обиженный вид, он уверил ее:

— Я стал другим человеком, Эви. Теперь вы можете быть спокойны: гостьи миссис Вандервурт будут в полной безопасности.

— Я не так уж сильно беспокоилась, — холодно ответила она. — Я начинаю подозревать, что ваши прошлые победы вы одерживали над более доступными женщина ми, чем изысканные леди, которые будут присутствовать на свадьбе миссис Вандервурт.

У него удивленно округлились глаза.

— Послушайте, Эви, ваши слова звучат как вызов.

Отец утверждал, что она по природе своей не способна не ответить, когда ей бросают вызов. Она понимала, что следует промолчать, оставив без внимания жалкий пример чисто мужского желания порисоваться. Но не смогла удержаться и насмешливо произнесла:

— Вот как?

У Эвелины, видимо, разыгралось воображение, потому что ей показалось, что в удивленных голубовато-зеленых глазах Джастина Пауэлла вспыхнули искорки. Он улыбнулся обольстительной улыбкой и склонил набок голову.

— Вы слышали?

Эвелина не слышала ничего.

— Что?

Он приложил к уху согнутую ладонь, сделав вид, что прислушивается.

— Я явно слышал звук брошенной перчатки. — Он изобразил элегантный старомодный поклон. — И разумеется, я принимаю вызов.

«Силы небесные, неужели все мужчины остаются в душе мальчишками, которым обязательно нужно доказать, что они „самые-самые“?» — думала Эвелина, совершенно забыв о том, что сама спровоцировала его. Тогда она решила напомнить ему о том, что он дал обещание.

— Ах да, я помню. Я обещал вам не устраивать тайных свиданий, не вступать с гостями в предосудительные контакты и не заводить с ними любовных интрижек. Я более чем готов подтвердить свое обещание.

У Эвелины отлегло от сердца.

— Вот и хорошо. А теперь я хотела бы вернуться в монастырь, пока Мэри не послала за нами поисковую партию.

— Я ушла более часа тому назад.

— Понимаю, — любезно согласился он. — Здесь совсем недалеко. Я вас провожу.

Она улыбнулась, приятно удивленная его обходительностью, и пошла впереди него по едва заметной тропинке. Не пройдя и десяти шагов, она услышала, как он сказал, продолжая начатый разговор:

— Видите ли, Эви, строго говоря, есть один объект — жертва, если вам будет угодно, — который по условиям моего обещания не исключается из сферы моего внимания.

— Вот как! — воскликнула она. — Кто же он?

— Вы, Эви.

Глава 7

Джастин наблюдал, как Эвелина помчалась по тропинке словно испуганный кролик. Однако несколько секунд спустя чувство собственного достоинства одержало верх над страхом, и она перешла на спортивный шаг, начав какой-то сбивчивый разговор и явно игнорируя его провокационное заявление.

У него, конечно, не было намерения соблазнять ее. Но ей не обязательно знать о его планах.

— Мы, должно быть, уже совсем близко от дома. Я, кажется, уже проходила мимо тех поганок, — бормотала она. — Я запомнила их, потому что у них шляпки необычного цвета. Но возможно, здесь все поганки такого цвета. Там, где я родилась, шляпки у поганок совсем другого цвета…

Он не прерывал ее. Ей пойдет на пользу, если она еще какое-то время будет пребывать в неуверенности. Он улыбнулся. Хорошо бы, если бы его сестрицы присутствовали здесь и посмотрели, как ловко он сбил с толку Эви.

Джастин не обольщался на свой счет. Мужчина его профессии должен быть уверен в себе, но должен также знать свои слабые стороны. Неравнодушие к женским чарам не относилось к числу его слабостей, равно как и умение очаровывать женщин не являлось одним из его талантов.

Но он никогда и не пытался стать дамским угодником. Использовать женщин в своих интересах могли, по его мнению, только мерзавцы. Так почему же, размышлял он, его так задело за живое, когда она насмешливо сбросила его со счетов?

—…не знают, куда я исчезла, — продолжала болтать Эвелина. — Надеюсь, она не слишком расстроится, но ведь любой человек расстроился бы, если бы его друг ушел в незнакомый лес и отсутствовал бы более часа. Я бы, например, расстроилась. Я бы места себе не находила. Ой! Смотрите! Мэри! — Эви суетилась, словно вспугнутая куропатка: она всплескивала руками, ее густые черные волосы разметались, юбки хлопали на ветру. — Ау, дорогая! Вот и мы!