Дмитрий Беразинский - По ту сторону черной дыры

• Название: По ту сторону черной дыры
• Автор: Дмитрий Беразинский
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028030-0

По непонятным причинам гигантская военная база, оснащенная по последнему слову науки и техники, переносится в… В глухое Средневековье? Это бы еще ничего! В ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ глухое Средневековье!

Ну и что делать-то? Жить помаленьку! Жениться на местных крестьянках и принцессах, приучать местных жителей к благам цивилизации в лице водки, картошки, мобильников и бронежилетов, заключать дипломатические союзы, воевать… да просто НЕСТИ ПРОГРЕСС!

В конце концов, парни, способные выжить в НАШЕЙ АРМИИ, в Средневековье выживут наверняка!

---

— Разве кровь разная? — недоверчиво спросил комтур.

— Кровь бывает восьми видов. Или четырех? Нет, восьми! Понимаете, я не в курсе таких тонкостей — на это есть доктор.

— Вы так много знаете… — начал Зигмунд де Вульф, — иногда кажется, что вы не простые люди…

— Обычные, самые обычные, Зигмунд, — сказал Волков, — можешь мне поверить!

Переводчик хотел что-то возразить, но в этот миг из-за угла показался майор Булдаков, волочивший за шиворот какое-то существо. Бедняга раньше был братом Юргеном. Нынче почти ничего не напоминало в этом идиоте жестокого и подлого рыцаря. Поседевшая голова его тряслась, глаза описывали нелепые орбиты, рот, с которого непрерывно капала слюна, совершал хватательные движения. Большой палец левой руки был засунут в правую ноздрю, в которой что-то неприятно чавкало и хлюпало, а правой рукой он отгонял воображаемых мух.

— Ему бы в Могилев на воды, — сообщил майор, — а он девушек насилует. Нехороший человек.

— Что вы ему сделали, Палыч? — гадливо оглядев эту пародию на человека, спросил Семиверстов, — помимо прогулки в «кабриолете» и «домика ужасов».

— Каждый бюргер жаждет знать, как его по маме звать, — нейтрально ответил Булдаков, — я этого головореза недоделанного заставил спрыгнуть с парашютом. Вместе со мной, разумеется.

— Извращенец! — прокомментировал подполковник.

— Результат налицо! — подчеркнул Олег Палыч.

— Глаза бы мои не глядели на это лицо, — покачал головой Семиверстов, — узнают ли его остальные, вот в чем вопрос!

— Узнаете брата Юргена? — спросил Булдаков у Зигмунда.

— Узнаю! Узнаю брата Юргена! — ехидно воскликнул Волков, — за остальное не скажу, но улыбка евонная!

— Ге! Ме! — замычал экс-крестоносец и строго посмотрел на бывших «однополчан».

— Он, сволочь! — заявил комтур, — только как везти его прикажете? Что сказать магистру?

— Скажете, что пошел по нужде в лес во время привала, а вернулся уже такой. Сперва что-то мямлил, а затем стал только мычать, — предложил Булдаков.

— А вдруг он все вспомнит? — сомневался граф. Волков засмеялся.

— Вспомнит, и начнет рассказывать про безлошадные повозки и летающие башни! И только не говорите мне, что ему поверят!

— Скорее небо упадет на землю, чем наш магистр поверит в подобную галиматью, — подтвердил переводчик, — но это значит, что не поверят и нам.

— А вы молчите. Хитро щурьтесь и молчите! А этого товарища привяжите к лошади, наденьте слюнявчик, — продолжал извращаться Булдаков, — только не вздумайте давать ему меч — порежется!

— Я иногда плохо понимаю ваш юмор, — сказал граф, когда Зигмунд перевел ему, — прошу прощения!

— Товарища майора Булдакова иногда даже не понимает его супруга, — отвечал сам Олег Палыч, — меня вообще, на земном шаре понимают лишь два человека.

— Два? — посмотрел на него начальник штаба.

— Ладно, уговорили! Три! — примирительно поднял вверх руки бравый майор, — но это — все!

— Что такое «земной шар»? — полюбопытствовал переводчик.

— Хренотень такая, — ответил уклончиво Семиверстов, не имевший ни малейшего желания читать сейчас популярную лекцию по астрономии, — приедешь через годик в гости, объясню.

— Приедем! — торжественно пообещал фон Гольц.

«Куда вы нахрен денетесь!» — подумал Андрей Волков.

Рыцари решили немедля отправляться в путь. Состоялось быстрое прощание. День явно был смазан отвратительным поступком брата Юргена. Последний, сидя на крупе лошади, благосклонно наблюдал за процедурой привязывания собственных конечностей, и вопил на немецком о храбрости кентавров. В таком положении он напоминал «Генри Пойндекстера», только на плечах у него болталось некое подобие головы. Но ее нынешние функции заключались в поглощении пищи и пускании слюны, обильные хлопья которой висели по бокам лошади.

Крестоносцы были щедро одарены и отпущены с миром.

— Ишь ты! Целую коробку сигнальных ракет взяли, десять ящиков тушенки и упаковку цветных карандашей! — возмущался майор Горошин, — им бы щетины с солью навздогон, да майора Галкина в проводники!

— Возлюби ближнего своего! — наставительно сказал отец Афанасий, также принимавший участие в церемонии прощания.

— Я их так люблю, что не колеблясь облил всех напалмом! — буркнул замполит. Подошел Булдаков.

— О чем тут мистер Альтернатива распространяется? Небось, о ненависти к коварным фрицам?

— Да нет, — возразил игумен, — мы о любви к ближнему толковали.

— Любовь и наш замполит — две разнополярные вещи. Он даже сам себя не любит, и зеркало у него в комнате заплевано.

— Знаете, майор Булдаков! — вспылил Горошин, — не будь вы так чертовски сильны, я бы вам надавал затрещин!

— Так сходите и нагрубите маме! Очень помогает, говорят, — предложил Олег Палыч.

— Братья, не надо ссориться! — возвел очи к небу игумен.

— А мы и не ссоримся, — пожал плечами Булдаков, — так, легкая пикировка. Мне, собственно, пора. Нужно зайти в медчасть — там мой «орел» над девкой чахнет.

Оказалось, над девкой чах не только Вовка. Этой же ночью в карауле свел счеты с жизнью и Виталик Петренко. Он последние несколько дней ходил бледной тенью с воспаленными глазами, почти не ел и ни с кем не общался. В военном билете наискосок было начертано: «Уволился на тот свет, с которого явился. Привет, Наташка!»

Хоронило горемыку почти тысяча человек. Норвегов плевался про себя и кусал губы. Горошин старался не попадаться командиру на глаза и правильно делал — под настроение ему могли вставить по самый пропеллер. Надо отдать ему должное, замполит понимал, что это камешек в его огород. Здесь, на окраине военгородка, было отведено место под кладбище, и первая могила неустанно напоминала о конце пути «в никуда».

Норвегов говорил скупо, но емко. Слова, словно гвозди, заколачивались в головы собравшихся. В общих чертах обрисовав тяжелое психологическое состояние оторванных от привычной среды людей, полковник яростно призывал бросить вызов отчаянию и хандре, сконцентрировать все физические и умственные силы на текущем моменте и не переставать надеяться на возвращение. Ведь надежда умирает с последним патронам.

С разными чувствами слушали его друзья, сослуживцы и аборигены. Ратибор молил своего бога никуда не отпускать невесть откуда свалившуюся «защиту и отраду», и игумен вторил ему мысленно в унисон. Волков разрывался между двумя «любовями» и вспоминал мать. Агностик Федорчук абстрагировался от реальности и кумекал о кружке пива. А два самых голодных самца — капитан Малинин и ефрейтор Табаков вожделенно посматривали в сторону Бобровки. Оттуда налетевший ветер принес неуловимый аромат подгорающих гормон и «невтерпеж» почти сотни молодиц.

…Во владениях Львова прибавилось пациентов. Ефрейтор Табаков появился там через три дня после вышеописанных событий, поманил майора Львова в смотровую, предъявил свои чресла, и заявил:

— Вот. И капает!

— Молодец! — одобрительно похлопал его по плечу врач, — где взял?

— В деревне.

— Умница. Хорошо, что не сифилис. Мочиться больно? — Табаков поднял на доктора страдающие глаза.

— Ясно! — комментировал тот, — берешь свою подругу и оба ко мне. Давненько я никого бициллинчиком не угощал!

— Дык я думал, что в это время еще триппера не было…(Почти все в части предпочитали думать, что они «всего-навсего» совершили перемещение во времени)

— Чего в то время только не было! Ты еще легко отделался! Ну и устрою я этой слободке профосмотр! — майор радостно потер руки, — давай, Серега, тащи сюда свою возлюбленную!

— Я эту сучку грохну! — сказал парень и решительно двинулся на выход.

— Но-но! — вслед ему прокричал майор, — никакого рукоприкладства, товарищ ефрейтор.

Медик сел за стол и задумался. Близость деревни, как оказалось, имеет и свои отрицательные стороны. Осмотр необходим почти так же, как и прививки от оспы. Участившиеся «контакты на высшем уровне» с населением требовали незамедлительных действий. Он сел за компьютер и начал составлять докладную записку на имя Норвегова.

Попыхтев минут тридцать, Игорь Леоныч вспомнил о скором визите пациентов, и прошел в умывальник.

Глава 21.

— Вот ты скажи, Толян, — обращался пьяный майор Булдаков к такому же пьяному капитану Малинину, — гений я или идиот?

Оба сидели в полпервого ночи на квартире у Олега Палыча и обсуждали последние новости.

— Я тебе, Олег, скажу как на духу: ты не идиот, — сообщил Малинин, ковыряя вилкой в банке тушенки, — но и на гения, извини, не тянешь!

Закуска кончилась, а будить Светлану не дозволяла совесть. К счастью, военные — самые неприхотливые люди на свете, за исключением шерпов Катманду, которые в голодный год едят снег с восточного склона Эвереста.

— Ты говори! — тыкал пальцем в стол майор, — как бы ты поступил на моем месте?