Денис Белохвостов - Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

• Название: Дон Кихот с ядерным чемоданчиком
• Автор: Денис Белохвостов
• Жанр: Детская фантастика

Мальчик Глеб, которому двенадцать лет, учась в техническом кружке, вместе с друзьями собирает трехметровую ракету. Незапланированный старт которой может привести к началу ядерной войны, действие происходит в 1983-1984 годах. Но не приводит… И все как назло происходит из-за девочки, его одноклассницы, с которой они не на шутку ссорятся. Глеба после того как ракета все-таки стартовала и взорвалась в воздухе, помещают в детскую психиатрическую больницу. Бывшие друзья предают его, отказываясь с ним дружить. Но в больнице он знакомится с ребятами, которые станут его настоящими друзьями, к тому же он узнает, что его одноклассница, из-за которой произошел запуск — исчезла. А вообще эта книга не столько о приключениях, а о чувстве дружбы и первой любви.

---

В ту ночь Глеб долго не мог заснуть. Он то вспоминал Ленку, то салют, то катание с друзьями на аттракционах. Не вспоминал он об одном — военной рубашке с эмблемами, лежащей в подсобке больницы и тяжелом черном кейсе, стоявшем в шкафу.

Ленка вернулась домой, застав пришедших из кино родителей в прихожей. Она сбросила сандалии, сменив их на домашние тапочки.

—Ну как все прошло?! — спросила мать.

—Замечательно! — честно ответила Нелева, и добавила, — я посуду помою, ты не беспокойся.

—Да зачем, устала наверно? — усмехнулась мать, — иди отдыхай. Я все сделаю. А что тебе подружки подарили?

—А подружки ко мне не пришли, — беззаботно ответила Ленка, — но мне подарили золотую рыбку, старинный ключ, павлинье перо и самое главное — фейверк, такой красивый, как настоящий салют.

—Погоди, — немного опешила мать, — так кто к тебе приходил и кто дарил подарки?

—Глеб Брусникин, ну ты его знаешь, — как ни в чем не бывало ответила Ленка, заставив мать замереть на месте от услышанной новости, — и его друзья. Их на сегодня из психушки выпустили. Кирил мне павлинье перо подарил, он его в зоопарке у павлина выдернул. Кащей, его все так зовут, он после контузии в больнице оказался — золотую рыбку, которую сплел и капельницы. Митя, старинный ключ, он всегда со связкой ключей ходит, а Глеб — устроил во дворе салют, запустив несколько ракет, — при последних словах мать побледнела, — да ты не бойся мам, те ракеты маленькие, но красиво взрывались.

—И…, — мать с трудом сглотнула воздух мешавший говорить, — и где эти ребята сейчас?

—Они обратно в больницу поехали, я же сказала, — ответила Нелева, — и мама Глеба с ними, ну сопровождающая, так положено.

—А твои подруги? — мать не знала как реагировать на такое известие, — почему они не пришли?

—Мы поссорились, вот они и объявили мне бойкот. А тут Глеб позвонил, я их и пригласила, — ответила Ленка идя в свою комнату.

—М-да, — сказал вышедший из кухни отец, слышавший их разговор, — ну главное все обошлось, и хорошо.

Мать тяжело вздохнула и лишь попросила:

—Доченька, ты в следующий раз предупреждай, когда к тебе такие гости приедут.

—Обязательно мам, — пообещала Ленка, закрывая дверь. Она еще немного послушала магнитофон, и легла спать. От скопившихся за день переживаний, эмоций и перепадов настроения Ленка заснула быстро и незаметно, из приснившихся снов она ничего конкретно не запомнила, кроме легкого и приятного чувства неги и светлой радости.

Утро следующего дня началось в больнице как обычно: подъем, умывание и чистка зубов, завтрак, а потом сидение в классе в ожидании беседы с врачами. Глеб, Кира, Кащей и Митька как всегда сидели за двумя соседними столами и разговаривали. Кира все никак не мог забыть авантюры с павлиньем пером, на которую он отважился.

—Нет, но как я его вырвал! — в очередной раз восклицал он, — никто не понял, что к чему. А мы — сразу убежали.

—Слушай, — первым не выдержал Кащей, — ты вот где уже со своим пером, — и он провел ребром ладони по горлу, — хватит уже!

—Ладно, молчу, — насупился Кира, но он все-таки очень гордился тем что решился на такой бесшабашный поступок. В класс заглянул профессор Виктор Иванович, секунду пристально посмотрев на Глеба, он сказал:

—Ну что, пошли поговорим?

—Ага, — Глеб весело кивнул и пошел вслед за профессором в кабинет своего лечащего врача. Там их ждал как всегда невозмутимо-спокойный Лев Павлович.

—Я вижу ты прямо-таки светишься здоровьем, — бодро продолжил главврач, — как отдохнул вчера с друзьями?

—Отлично! — и Глеб пустился в длинный рассказ о том как они смотрели животных в зоопарке и катались на аттракционах. Естественно о вырванном у павлина пере и дне рождения Ленки Нелевой он умолчал. Глеб рассказывал так увлеченно, что даже Лев Павлович добродушно заулыбался.

—Вот и славненько, — потер руки профессор, — значит в четверг утром мы тебя выписываем, и в тот же день поедешь на вторую смену в пионерский лагерь. Автобус там вроде в обед отходит или вечером, я уже не помню.

—Классно! — восхищенно ответил Глеб.

—А как сон, нормально спишь, кошмары не беспокоят? — немного занудно спросил Лев Павлович.

—Нет, что вы, вот вчера мне снилось, что я в речке купаюсь, а потом загораю на песке, — ответил Глеб.

—То есть плохого настроения и тоски больше нет? — на этот раз задал вопрос профессор.

—Конечно нет, — утвердительно кивнул Глеб, — с чего им взяться?

—А атомные ракеты, ядерные войны? Что ты об этом сейчас думаешь? — спросил Лев Павлович, не глядя на него.

—Ерунда это все, — быстро ответил Глеб, — никто на нас не нападет. Мы же сильные, а сами мы тоже никого бомбить не будем, потому что мы за мир.

—Ну что еще вопросы будут? — обратился к Льву Павловичу профессор, лечащий врач молча отрицательно покачал головой, и красноречиво развел руками, показывая что главврач на этот раз оказался полностью прав в выборе метода лечения.

—Да, чуть не забыл, — спохватился профессор, — ты надеюсь помнишь о нашем уговоре про письма?

—Да помню и я все выполню, как обещал, — серьезно ответил Глеб.

—Ну тогда я больше тебя не задерживаю, иди в класс. А в четверг можешь собирать вещи, — доброжелательно напутствовал его профессор.

—Спасибо, — искренне поблагодарил его Глеб и вышел из кабинета. Главврач некоторое время молча стоял и смотрел в окно, потом мечтательно произнес:

—Эх, хорошо бы самому махнуть в Рузу, я там в детстве отдыхал. С удочкой посидеть, порыбачить.

—Так возьмите отпуск, — посоветовал ему Лев Павлович.

—Куда там…, — махнул рукой главврач, — сначала конференция, потом семинар. Да и в отпуск с женой договорились в Сочи поехать, я и путевки уже заказал. А по выходным сами знаете: то диссертация, то друзья придут, то еще что-нибудь.

—А Брусникин как? — сменил тему разговора лечащий врач Глеба, — думаете с ним все? Лечение закончено?

—Вы же сами выдели — здоровый веселый мальчишка, — усмехнулся профессор, — так что подготовьте все бумаги заранее, в среду. А я пошел, у меня еще дел полно.

—До свидания Виктор Иванович, — вежливо попрощался Лев Павлович, и подумал: «А что, правда ведь, мальчик выглядит нормально, рассуждает логично и здраво. Тревожных симптомов нет, и в отпуске хорошо себя вел, судя конечно по его рассказу. Действительно — пора выписывать». И он начал писать завершающую страницу в глебиной истории болезни.

Глеб вошел в класс, пытаясь скрыть небольшую нервозность. После сегодняшнего разговора с главврачом многое прояснилось. Он сел за стол и повернулся к Кире, который уже успел побывать на беседе с врачом.

—В четверг утром меня выписывают, а автобус в двенадцать отходит от Дома Культуры министерства энергетики. Если я на него не успею, придется своим ходом добираться. Этот вариант не годиться, меня тогда передадут как говориться «из рук — на руки», надо воспользоваться именно толкучкой перед автобусами. Кира, тебя когда в двенадцатое переводят, ты узнал точно?

—В среду, — обречено ответил Кира, — простудиться не предлагай, я сам над этим думал, это два-три дня в изоляторе. Так что в пионерский лагерь тебе придется ехать. Ты все сделал что мог для меня, спасибо Глеб, — Кира отвернулся, из глаз начали течь слезы, и он положил голову на руку, чтобы они впитывались рукавом, и со стороны было бы незаметно, что он плачет. За их столом повисло тягостное молчание.

—Кир, а ты когда флюорографию делал? — спросил вдруг Кащей.

—Не помню, — всхлипнул Кира.

—Ну когда тебе рентген легких делали? Вспомни. Год прошел или нет? — настаивал Кащей.

Кира прекратил всхлипывать и поднял на него красные от слез глаза.

—Года два назад наверно, когда воспалением легких заболел, — ответил он, — а что?

—Надо чтобы тебе на среду какую-нибудь процедуру назначили в другом корпусе. Это дело долгое. На полдня, не меньше. Лучше всего ренген подходит, но не руку же тебе ломать или вывих делать, — размышлял Кащей, — вот я и подумал, флюорография — то что надо. В среду скажешь врачу, что твои родители просили тебе флюорографию назначить, потому что ты во дворе играл с мальчиком у которого потом обнаружили туберкулез. Врачи этого заболевания как черта с рогами боятся. Так что назначат рентген легких как миленькие, а значит в двенадцатое тебя переведут лишь на следующий день.

—А если не получиться? Если мест не будет? — заволновался Кира, почувствовав хрупкую надежду.

—Тогда значит не судьба, — пожал плечами Кащей.

—А почему ты про год спросил? — уточнил Митька.

—Потому, что флюорографию положено раз в год делать. При этом отметка в карточке делается. Если Кира скажет, что делал ее два года назад, а они позвонят в его поликлинику и окажется что — полгода, то сам понимаешь, накладка выйдет, — объяснил Кащей.