Денис Белохвостов - Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

• Название: Дон Кихот с ядерным чемоданчиком
• Автор: Денис Белохвостов
• Жанр: Детская фантастика

Мальчик Глеб, которому двенадцать лет, учась в техническом кружке, вместе с друзьями собирает трехметровую ракету. Незапланированный старт которой может привести к началу ядерной войны, действие происходит в 1983-1984 годах. Но не приводит… И все как назло происходит из-за девочки, его одноклассницы, с которой они не на шутку ссорятся. Глеба после того как ракета все-таки стартовала и взорвалась в воздухе, помещают в детскую психиатрическую больницу. Бывшие друзья предают его, отказываясь с ним дружить. Но в больнице он знакомится с ребятами, которые станут его настоящими друзьями, к тому же он узнает, что его одноклассница, из-за которой произошел запуск — исчезла. А вообще эта книга не столько о приключениях, а о чувстве дружбы и первой любви.

---

—Ну сравнил, это у всех так, — произнес Кащей.

—Нет, мне например утром рано встать просто, — подключился к обсуждению Кира, — в вечером глаза сами закрываются. Если позже засну, то не высыпаюсь.

Они прошли на площадку и тема сменилась обсуждением снов. Глеб почти не принимал участия в разговоре, лишь рассказал свой последний сон. Кащею не очень понравилось что он был там в немецкой форме.

—Я по твоему фашист, что ли! — понарошку возмутился он, потом подумав более дружественно рассудил, — ну бывает, замыкает у меня что-то в голове, могу заговариваться. Самому похожие кошмары сняться. А вот тебе эта девчонка неспроста сниться.

—Старые мины не надо копать, — отгрызнулся Глеб, упоминание о Ленке Нелевой раздражало его, — тогда и немцев перестанешь во сне видеть. А то на второй такой мине подорвешься, вообще эсэсовцем станешь.

—Да ладно вам, — примирительно сказал Митька, — сны это не так важно.

Но Кащея было уже не остановить.

—Я эсэсовцем стану?! — от развернулся к Глебу и чуть не закричал, — да у меня два деда воевали и погибли на войне. Я и наше оружие откапывал, но мало его и все проржавело, а знаешь почему? Потому что не хватало его! Ты сам понимаешь что говоришь? Тебя пора в изолятор снова класть, а то опять номер отколешь. С такими вещами как этот черный чемодан не шутят.

—Глеб нормальный, ты зря на него кричишь, — Митька еще пытался прекратить спор, но сделал ошибку сказав, — тебя и на библии переклинивает, но это же не значит, что ты в бога веришь.

—А ты со своими замками тоже хорош, — разозлился Кащей, верующим он не был, — скоро стены запирать станешь.

—Да что с тобой, Кащей?! — Кира изумленно уставился на него, и непроизвольно тоже повысил тон, — ты сегодня как с цепи сорвался!

—А пошли вы все! И ты жиртрес, особенно! Дружи со своим атомным психопатом! Вместе спалите тут все, — Кащей вскочил с лавочки, быстрым шагом пересек площадку и сел у стола для игры в пинг-понг. Там он сделал вид что его больше всего на свете интересует маленький белый мячик, отскакивающий от ракеток играющих. Всем оставшимся стало как-то грустно и не по себе. Они еще ни разу не ссорились, вот так по крупному. Глебу особенно было тошно оттого, что он поругался с Кащеем, ведь тот по большому счету был прав.

—Глеб, — тихо обратился к нему Кира, — а я что действительно жиртрес? Ну в смысле очень толстый?

—Да Кира, — не подумав ответил Глеб и еще прибавил, — ты бы зарядку по утрам делал чтоли, или бегал. Спортом надо заниматься.

—Ну спасибо! — у Киры выступили на глазах слезы, — думал хоть ты этого не скажешь, но по крайней мере я честный. Дипломат — твой! Я подарков назад не забираю. А спортом мне заниматься бесполезно! Я не от того толстый, что ничего не делаю, у меня печень не в порядке — вот почему.

Он отошел в сторону и попросив у одного мальчика книжку, стал читать.

—Знаешь Глеб, ты разрушитель, вокруг тебя все рушиться, — глубокомысленно произнес Митька, долго обдуманную фразу. Тут уж Глеб не выдержал и тоже сорвался.

—А ты тихоня всегда лучше всех! Миротворец хренов! — закричал Глеб.

—Это все с чемоданчика началось! — Митька вдруг заплакал, чего Глеб от него никак не ожидал, — мы же дружили, а сейчас переругались. Вот возьму и скажу воспитателю или твоему врачу что ты в шкафу прячешь!

—Говори! — Глеб вскочил и готов был ударить Митьку, — а я скажу что ты до сих пор запираешь ящик в тумбочке, и ключи каждый вечер перебираешь. Тебя тогда долго еще здесь продержат!

Митька вскочил и размазывая по лицу слезы побежал к пустым качелям, сел на них и стал раскачиваться. Его это успокаивало и самое главное, прекращались слезы, которых он стыдился. Глеб остался один. К нему подошел Олег Владимирович.

—Ну что, мушкетеры, поругались? — добродушно спросил он, и процитировал басню Крылова, — когда в товарищах согласья нет…

—Все нормально, Олег Владимирович, — стараясь, чтобы голос звучал спокойно ответил Глеб, и спросил, чтобы прекратить расспросы воспитателя, — а вы не знаете, где одежда в которой я сюда приехал? Родители спрашивали.

—Лежит у сестры-хозяйки, которая белье меняет, — ответил Олег Владимирович, — так что не беспокойся, никто ее не украл.

В ответ Глеб лишь кивнул и задумался, чувствуя, что реальный мир снова становиться шатким и призрачным. Теперь он знал, где форма, осталось взять ее и сменить вышитые эмблемы. «А вдруг действительно хотя бы один из троих расскажет воспитателям или врачам о черном чемоданчике и тем вздумается проверить?», — с ужасом подумал он. У Глеба появилось такое чувство, что у него хотят отобрать любимую игрушку. Но что делать и как этому помешать, он еще не знал. До обеда они так ни разу не разговаривали. Кира продолжал читать, Митька слез с качелей, успокоился, сел на дальнюю лавочку и стал палочкой на земле под ногами сам с собой играть в крестики-нолики, а Глеб так и сидел, задумчиво глядя в синее небо и пытаясь представить себе там далеко боевую орбитальную станцию. Ему снова очень захотелось в свой безопасный и казавшийся сейчас таким уютным бункер, с яркими лампами «дневного света» на потолке и шумом работающих компьютерных стоек.

После обеда, когда наступил тихий час, он накинул рубашку и вышел из палаты. Конкретного плана у него не было, Глеб лишь хотел расспросить медсестру о своей форме и хотя бы узнать где она находиться. Но медсестра видимо куда-то отошла по своим делам, или просто на кухне решила поболтать с санитаркой, важно то, что коридор был пуст. Врачи тоже давно разошлись по кабинетам и ординаторским заполнять истории болезни и другие документы. Глеб прокрался в класс и закрыл за собой дверь. Там он извлек из шкафа свой кейс, найдя его среди нагромождения матерчатых мешков и сумок. Сев за последний стол в углу, который не был виден из коридора, он быстро открыл его и включил пульт. Экран уже привычно окрасился в серый цвет и через минуту Глеб наблюдал землю с высоты нескольких тысяч километров. Он сам еще не знал, что хочет сделать, лишь методично стал нажимать на увеличение.

Нелева вышла из подъезда своего дома грустной и печальной. Мысли о Глебе Брусникине не давали ей покоя. Она испытывала что-то типа угрызений совести и вины, но одновременно пыталась бороться сними. Идя по пустой в это время дня улице, залитой жарким полуденным зноем, она никуда конкретно не направлялась, а просто вышла погулять. В пионерский лагерь родители достали путевку только на третью смену, поэтому туда она отправиться в августе. А бабушка в деревне, куда планировали отправить ее родители неожиданно заболела и Ленка в итоге неизвестно на какое время осталась в пыльном, скучном городе. Впрочем она этому втайне даже немного радовалась.

У классной руководительнице, перед каникулами, она узнала в какой больнице лежит Глеб, той это стало известно от его родителей, которые приходили за забытой им сумкой с учебниками, в тот же день, когда он сорвав урок убежал в бункер. Чтобы узнать где он находиться, ей пришлось набраться храбрости и что самое важное, придумать повод. Нелева долго не решалась подойти к классной и спросить о Глебе. Но наконец, когда до каникул остались считанные дни, в десятый раз повторяя про себя заготовленные вопросы, она робко подошла к учительнице, перед этим внимательно проследив, чтобы все одноклассники вышли на перемену.

—Валентина Ивановна, — осторожно начала она, — а Глеб Брусникин в школу больше не придет?

—Нет, — учительница математики быстро собирала со стола тетрадки и учебники.

—А где же он теперь учиться? — делая вид, что интересуется просто из любопытства, снова спросила Нелева.

—Ох, Леночка…, — тяжело вздохнула классная руководительница, ей тоже пришлось побеседовать с «людьми в штатском», впрочем ничего конкретного о Глебе она сказать не смогла, обычный ученик, — он сейчас не учится, он — лечиться. Придет ли осенью, даже не знаю. А ведь такой хороший мальчик, нормально учился, — ей действительно было искренне жаль что Глеб попал в психиатрическую больницу.

—А что с ним? — делая вид, что испугалась спросила Ленка, впрочем ее испуг нельзя было назвать полностью фальшивым. Она действительно боялась и переживала за Глеба.

—Он это…, — учительница математики перестала кидать в сумку тетрадки, подбирая объяснение, — …перенервничал, вобщем ему сейчас требуется отдых.

—Так он в санатории лечиться? — прикинувшись дурочкой спросила Ленка, это как ни странно сработало, учительница торопилась домой и впопыхах проговорилась, отвязываясь от назойливой ученицы.

—Да в каком санатории?! В шестнадцатой детской психиатрической больнице он, — и тут же спохватилась, поняв, что сказала лишнее, — ты только никому это не говори.

—Да я просто так спросила, — делая вид, что это ее совсем не волнует ответила Ленка, — до свидания.

И она словно на крыльях выбежала из класса. Она испытала настоящий восторг, когда выходила из школы, от того что знает где Глеб и теперь можно к нему поехать.