Лора Бекитт - Тина и Тереза

• Название: Тина и Тереза
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-289-4

Главные героини романа Лоры Бекитт — сестры Тина и Тереза из провинциального австралийского городка Кленси. Они совсем не похожи друг на друга. Терезу манят огни большого Сиднея, где, кажется, можно легко добиться славы и богатства, стоит только захотеть; а Тина видит свое счастье в жизни с любимым человеком. Но не всем мечтам суждено сбыться, и самые неожиданные события порой круто меняют жизнь героев романа.

---

— Не заставляй меня! И вообще, не приходи ко мне больше!

Девушка вырвалась и, рыдая, побежала по улице.

— Ты сама не знаешь, что делаешь! — крикнул вслед Даллас.

Впоследствии Тереза не могла объяснить себе, почему все так вышло. Даллас, разумеется, пришел на следующий же день, но девушка передала через ничего не понимающую, огорченную Айрин, что не хочет его видеть. В последующие дни юноша безуспешно ловил Терезу на улице, пытаясь объясниться. Он не мог понять, чем так уж сильно ее обидел. Женщины на кухне были просто возмущены: как можно быть такой безжалостной и упрямой!

Тереза не сдалась. Она пересилила себя. Во имя чего?

Через пару дней Айрин тихонько шепнула ей, что Даллас Шелдон ушел в плавание вместе с Алленом, на том же корабле под названием «Миранда», и Тереза в отчаянии горько проплакала всю ночь и назавтра весь день тихо роняла слезы. Она была очень несчастна.

ГЛАВА IV

Месяц спустя Тереза приняла окончательное решение подыскать себе другую работу, с таким заработком, который давал бы возможность снимать жилье и покупать необходимые вещи.

В свободное время она бродила по северной части Сиднея, где размещались промышленные предприятия, в надежде узнать, не нужна ли где-нибудь работница. Кое-где требовались девушки, например на ткацкой фабрике, но зарплата начинающей, пять шиллингов в неделю, не устраивала Терезу. Опять гроши! Если б она жила в Сиднее с родными, то еще можно было бы, пожалуй, прожить на такие деньги, но совершенно одной… И потом, ей во что бы то ни стало хотелось вырваться за пределы бедняцкого квартала, за границы мира, в который она попала волею судьбы.

Путешествуя по солнечным улицам Сиднея, Тереза с удивлением, граничащим с испугом, взирала на роскошные викторианские особняки состоятельных горожан — с башенками, затейливыми коваными решетками, высокими окнами, арками, или дома в колониальном стиле —трехэтажные, с четырьмя или шестью белыми колоннами и широким крыльцом. Перед каждым из таких домов была зеленая лужайка, цветник, а иногда и целый парк.

Однажды Тереза забрела на большой зеленый холм, где высилось величественное готическое здание со стенами из светло-коричневого пирмонтского песчаника. Это был Сиднейский университет. Мимо спешили молодые люди, по большей части хорошо одетые, уверенные в себе — они, не глядя, обходили одиноко стоявшую Терезу. Конечно, она вовсе не собиралась и не хотела бы здесь учиться, но зрелище потрясло ее, настолько явно эта жизнь отличалась от той, какую она изо дня в день привыкла видеть в своем квартале и на кухне. Там — такая убогость, теснота, пыль и грязь, извилистые узкие улочки, а здесь — огромный шатер чистых голубых небес, которые не охватишь взглядом, гигантский холм, сверкающие на солнце стены огромного здания, украшенные витражами окна и эти молодые, улыбающиеся светлые лица людей, которые, как казалось Терезе, и говорят-то на другом языке.

А набережная в воскресный день! Голубые спокойные воды моря усеяны небольшими, заросшими растительностью островками, которые похожи на цветочные клумбы. А по вымощенной эвкалиптовыми шашками дороге катятся нарядные коляски с дамами в светлых платьях и шляпках и дженльменами в шелковых цилиндрах.

Она же, Тереза Хиггинс, никто против этих господ, так же, как и Айрин, как все женщины на кухне и как Даллас Шелдон. У девушки было впечатление, что она увидела наяву жизнь богов и богинь!

Как же проникнуть туда, в этот пышный сверкающий мир? Как почувствовать себя покоящимся на бархате бриллиантом, а не куском гранита, валяющимся в пыли? С замужеством ничего не получилось, значит, надо искать другой путь. Впрочем, если Тереза и жалела о Далласе как о человеке, то о несбывшейся жизни с ним — нет. Поразмыслив, она пришла к выводу, что ничего хорошего не получила бы — все тот же квартал, хозяйство, забота о куске хлеба да соседство с этой мегерой, его матерью, и наглым братцем! И все же, когда девушка вспоминала устремленный на нее взгляд зеленых глаз юноши, взгляд, полный искренних светлых чувств, у нее начинало сладко и тоскливо ныть сердце. Полюбит ли ее кто-нибудь еще и когда? Сможет ли другой человек найти в ней те привлекательные черты и качества, какие увидел Даллас? Кто знает!

Через несколько дней она случайно наткнулась на объявление — на воротах двухэтажного белого особняка висел клочок бумаги с надписью: «Требуется прислуга». Тереза остановилась. У нее не было ни малейшего желания идти в служанки, но, если это приличный дом с отдельной комнатой для прислуги и хорошим жалованьем, почему бы не попробовать? Все-таки лучше, чем кладовка и кухня.

Она робко вошла в ворота, прошла по тихому дворику мимо благоухающих клумб и позвонила.

Дверь открыла высокая девица с острым взглядом зеленовато-карих глаз и довольно развязными, как показалось Терезе, манерами, судя по одежде, служанка.

— Что тебе? — спросила она, слегка скривив губы.

— Я по объявлению.

— А! Проходи, — сказала девица и пропустила Терезу в ароматную прохладу дома. — Иди за мной.

Они поднялись по лесенке наверх, в роскошную полутемную гостиную, где все было в беспорядке. Девица отворила дверь в соседнее помещение и сказала:

— Мэм, к вам девушка насчет работы. Женский голос ответил:

— Пусть войдет!

— Зайди, — сказала девица, и Тереза осторожно переступила порог.

Она очутилась в небольшой комнате с росписью на потолке и в простенках, с низкой мягкой мебелью и множеством зеркал.

Напротив одного из них на маленьком розовом пуфике сидела молодая дама с очень светлыми волосами, белой, как атлас, кожей и бледно-голубыми глазами. Тереза никогда не видела на женщине такого одеяния — то ли платье, то ли пеньюар, едва прикрывавший тело, прозрачный, точно сотканный из воздуха, и, очевидно, разлетавшийся и раскрывавшийся на груди и внизу при каждом шаге, удерживаемый только на талии широким шелковым поясом с затейливой бахромой.

В комнате стоял вкрадчивый запах дорогих духов, туалетный столик был заставлен янтарного цвета флаконами, коробочками с пудрой, футлярами, в которых, видимо, хранились украшения; тут же дымилась чашка с горячим кофе, лежали щетки для волос, шпильки, браслеты и золотые цепочки. Хрустальная ваза была полна свежих цветов.

Женщина обернулась и окинула Терезу оценивающим взглядом.

— Я по объявлению, мэм, — сказала девушка. Может быть, следовало поклониться или сделать реверанс, но что-то в душе Терезы неумолимо противилось этому.

— Вижу, — ответила женщина и прибавила: — Пятнадцать шиллингов в неделю, стол и отдельная комната. Один выходной. Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Служила где-нибудь?

— Нет, мэм.

— Здешняя?

— Приезжая.

— Откуда?

— Из Кленси, — ответила Тереза и очень удивилась, когда женщина, усмехнувшись каким-то своим мыслям, проговорила:

— А, слышала! Прелестный маленький городок…

Кленси! Воспоминания нахлынули на Терезу, причинив острую боль. А что, если взять и вернуться домой, оставить эту бессмысленную (так ей показалось сейчас) борьбу за жизнь и жить по-прежнему в своем городе, в согласии с родными, с природой — что может быть лучше! Да, но у людей злые языки. Вдруг кто-нибудь подумает, что с нею случилась беда, которая, по их мнению, случается со всеми девушками, покинувшими родной кров и побывавшими в столице, пусть даже у них и не будет никаких доказательств? И потом… это будет значить, что она проиграла, а она отныне желала только выигрывать! Тереза с непривычным чувством гордости вскинула голову. Ей очень хотелось спросить хозяйку этого дома, откуда та знает про Кленси, но девушка не осмелилась.

— Как тебя зовут?

— Тереза Хиггинс.

— Аккуратная, вставать привыкла рано, не сплетничаешь, не воруешь, послушна, не гуляешь с кем попало, не пьешь? — женщина спрашивала совершенно серьезно.

Тереза слегка покраснела.

— Да, мэм, — растерянно отвечала она.

— Ну если так, можешь завтра приступать. Согласна?

Девушка секунду помедлила. Она была неопытна, но тем не менее поняла, что сидящая перед нею холеная особа — не леди. На Терезу повеяло чем-то запретным, чего, наверняка, не одобрили бы мать и Тина. Но, с другой стороны, пятнадцать шиллингов в неделю (обычно прислуге платили не больше десяти) да еще бесплатный стол и жилье! А если не понравится, можно тут же уйти — это ее право! Наверное, стоит рискнуть!

— Я согласна, мэм.

— Ладно, — лениво проговорила та, берясь за щетку для волос, — скажи Люсинде, что ты принята, пусть даст тебе форму, объяснит, как и что. Приходи завтра часам к десяти.

— Хорошо, мэм!

— Меня зовут Элеонора Дуган, — сказала новая хозяйка Терезы, улыбнувшись своему отражению. И Тереза сразу вспомнила это имя.

В тот же день Тереза взяла расчет и сердечно распрощалась с работницами, пообещав навещать их хотя бы раз в неделю — в свой выходной.