Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга пятая

• Название: Констанция. Книга пятая
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Литература
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 985-6274-76-1, 985-6274-73-7, 985-456-986-1

Убийство короля Витторио вынудило Констанцию покинуть Пьемонт и вернуться в Париж. С тех пор прошло много времени и многое изменилось в сознании Констанции. Она успела узнать не только о том, что такое любовь, но и о том, что такое жизнь при королевском дворе.

---

— Вы не ошиблись, — с улыбкой ответила старику Констанция. — А кто был ваш посыльный? Старик рассмеялся.

— Я часто видел его в той харчевне, где ужинаю по вечерам.

— Вы дали ему золотой луидор? ~ Да.

Констанция достала из ридикюля кошелек. Старик тут же замахал руками, решительно возражая.

— Нет, об этом не может быть и речи. Я не нуждаюсь в милостыне.

Констанция открыла кошелек.

— Это вовсе не милостыня, — спокойно сказала она. — Во-первых, я должна вам луидор за письмо, а во-вторых, еще десять луидоров за хлопоты. И не смейте отказываться, иначе, вы можете не рассчитывать на меня.

Немного помявшись, старик принял деньги, спрятав их в нагрудном кармане.

— И все-таки, получилось не так, как я хотел, — с некоторым сожалением сказал он. — Эти деньги были совершенно излишними.

— Оставим разговоры о деньгах, — серьезно сказала Констанция. — У вас есть еще что-то для меня? Старик развел руками.

— Я сообщил вам все, что знал. Хотя… Кажется, я видел ту даму, о которой говорили Бемер и Бассенж. Она чуть старше вас по возрасту и уступает вам по красоте, но я вполне мог бы назвать ее симпатичной. У нее правильные черты лица, но, к сожалению, она скрывалась под накидкой, а я успел заметить ее только тогда, когда она покидала нашу мастерскую. Это была дама среднего роста в сером дорожном плаще.

Констанция мгновенно напрягла память, стараясь вспомнить, кто же из приближенных к королеве дам носит серый дорожный плащ. Немного поразмышляв, она пришла к выводу, что серый дорожный плащ мог быть на ком угодно, в том числе и на ней самой.

Чуть постарше меня… Симпатичная… Среднего роста…Нет, таких слишком много при дворе. В конце концов, королева, решившись купить ожерелье от Бемера и Бассенжа, могла обратиться к любой из своих фрейлин — не обязательно из числа наиболее приближенных. Может быть, так было бы и правильнее. А может быть и нет…Тем временем старик поднялся со скамьи. . — Весьма благодарен вам. Весьма и весьма благодарен кланяясь, произнес он. — Я в вас не ошибся, сударыня, полагая, что вы очень добры. Но не хочу больше отнимать у вас время и ухожу. Прощайте, сударыня.

Констанция рассеянно кивнула.

— Прощайте.

Старик еще раз поклонился и пошел к ближайшему выходу. Констанция смотрела ему вслед, но уходить не спешила. Еще недавно проникавшие сюда яркие солнечные лучи исчезли, только снаружи, у самых переплетов окон, лежал серебристо-белый свет, от которого темные лики святых и тусклая позолота в церкви казались еще строже и мрачнее. Кое-где молились, сидя или стоя на коленях, какие-то люди.

Наконец, Констанция поднялась со скамьи и направилась к порталу, возле которого, глазея на деревянные и каменные скульптуры, важно прохаживался Мишель. Констанция взяла сына за руку и вышла из храма.

На улице она с какой-то необъяснимой радостью ощутила теплое дыхание весны, полновластно воцарившейся во Франции. Ее ослепил свет весеннего дня, а шум улицы напомнил о кипении жизни.

Итак, во дворце готовится какая-то интрига. И связана она с бриллиантовым ожерельем, стоимостью больше, чем в полтора миллиона ливров, которое сейчас мирно покоилось в сейфе у парижских ювелиров Бемера и Бассенжа. Возможно, кому-то удалось убедить королеву совершить этот опрометчивый поступок, а, возможно, все обстоит по-другому.

Констанция только сейчас ясно поняла опасность, грозившую ей в связи с этой авантюрой — с одной лишь оговоркой. Оговорка эта состояла в том, что неведомый старик, служивший в мастерской Бемера и Бассенжа, сообщил ей правду. Она не могла быть до конца уверенной в том, что все это не подстроено ее недругами. Нет, герцогиня д'Айен-Ноайль не способна на такое. Она слишком строго придерживается правил христианской морали и, к тому же, целиком поглощена делами, связанными с дворцовым этикетом. Ей, наверняка, и в голову не могло прийти организовать такое.

А вот что касается графини де ла Мотт… Судя по словам старика, женщиной, которая посещала Бемера и Бассенжа, вполне могла оказаться именно она, Женевьева де ла Мотт. Симпатичная, среднего роста, чуть постарше Констанции… Неужели она? Что же это могло значить? Либо Бемер и Бассенж заплатили ей большие деньги за то, чтобы она уговорила ее величество сделать эту покупку, либо графиня де ла Мотт ведет какую-то собственную игру. Но что это за игра, Констанция пока не могла понять.

Тем временем в доме графини де ла Мотт царило оживление. К полудню на завтрак здесь собрались граф де ла Мотт, Александр де Калиостро и супруга графа де ла Мотта Женевьева. Завтрак проходил в присутствии двух слуг, которые молча разливали напитки и убирали блюда. Графиня де ла Мотт предпочла кофе горячий шоколад с ванилью. После большой чашки шоколада она, наконец-то, почувствовала бодрость.

— Итак, мой милый супруг, — с улыбкой обратилась она к графу де ла Мотту, — завтра мне понадобится помощь вашей давней знакомой.

Граф надул свои тонкие губы, сделав оскорбленное лицо.

— Я вам уже говорил, Женевьева, что с Мари-Николь мы расстались. И не нужно каждый раз подчеркивать степень моей близости с ней. Отныне я намерен поддерживать с ней исключительно деловые отношения.

Графиня де ла Мотт пребывала в хорошем расположении духа, а потому позволяла себе шутить.

— Именно о деловых отношениях и идет речь. Мне нужно, чтобы вы послали за Мари-Николь немедленно. У нас не слишком много времени, а дело, которое ей предстоит выполнить, требует определенных навыков.

Калиостро, раскуривая трубку, спросил:

— Вы имеете в виду завтрашнюю встречу в парке Монбель?

— Да.

Калиостро пожал плечами.

— Но ведь к тому моменту, когда встреча состоится, в парке будет совсем темно. Мне кажется, что эта ваша Мари-Николь, даже ничего не зная о привычках королевы, вполне может сойти за нее. Разве обязательно знать, как она ходит, поворачивается и прочее?

Графиня де ла Мотт недовольно поморщилась.

— А я думаю, что это просто необходимо, — сухо произнесла она. — Не забывайте о том, что наш подопечный — великий капеллан Франции, и бывает при дворе едва ли не каждый день. Он, между прочим, еще и влюблен в ее величество, а это означает только одно — ему хорошо знакомы и ее походка, и ее жесты, и ее голос.

Калиостро засопел носом.

— На счет голоса вы, графиня, конечно, правы. Мало вероятно, чтобы кардинал де Роан не смог отличить голоса своей возлюбленной от голоса мадам Легюэ. И тут не имеет значения — состоится их встреча при солнечном свете или в кромешной тьме. Что вы думаете с этим делать?

Графиня де ла Мотт усмехнулась.

— С этим-то как раз все просто. Во-первых, она должна говорить как можно меньше, а во — вторых, как можно тише. Согласитесь, что шепот двух совершенно разных людей бывает неотличим друг от друга. Только это может спасти нас от разоблачения. А жестам и походке я надеюсь обучить мадам Легюэ сегодня. Кстати, — она повернулась к мужу, — кажется, мадам Легюэ в прошлом была неплохой актрисой?

Без особой охоты граф де ла Мотт согласился.

— Да, но это было давно.

— Ничего страшного, — успокоила его графиня. — Я надеюсь, что талант сохранился. Нужно лишь кое-что вспомнить.

Калиостро, с улыбкой наблюдавший за легкой перебранкой супругов, решил вмешаться в разговор, чтобы разрядить обстановку.

— Между прочим, я был у кардинала де Роана уже после того, как он получил известие о предстоящей встрече.

Графиня де ла Мотт на некоторое время забыла о Мари-Николь Легюэ и обратила все свое внимание на итальянца.

— В этом была какая-то необходимость? — спросила она.

Калиостро рассмеялся.

— Все объясняется очень просто. Кардинал внимательно посмотрел на себя в зеркало и пришел в ужас. Он тут же решил, что, увидев его вблизи, королева мгновенно позабудет о всех чувствах, которые якобы питает к нему.

Граф де ла Мотт хихикнул.

— Ему нечего бояться. Мари-Николь часто приходилось иметь дело с такими старцами. Между прочим, они куда похотливее, чем многие молодые господа.

Графиня вновь обратила внимание на супруга.

— А к какой категории ты относишь себя? — язвительно спросила она.

Граф де ла Мотт снова обиженно надул губы и отвернулся.

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказала графиня, — не обижайтесь, мой дорогой супруг. Что было, то было. Я ведь не сомневаюсь в том, что ваш роман с Мари-Николь закончился. Впрочем… какое это имеет значение.

Последние слова госпожи де да Мотт переполнили чашу терпения графа, и он, громко отодвинув стул, встал из-за стола и покинул обеденную комнату.

Графиня проводила его громким смехом. Слуги уже давно исчезли, и Калиостро остался наедине с госпожой де ла Мотт. Демонстрируя охватившую его любовную лихорадку, он тут же бросился целовать руки графини.

— Александр, прекратите, — недовольно сказала она, убирая ладони.