Питер Бигл - Архаические развлечения

• Название: Архаические развлечения
• Автор: Питер Бигл
• Жанр: Фэнтези

---

За ее спиной Фаррелл разглядел хрящеватую физиономию Гарта де Монфокон, наблюдающего за ним с бесстрастным, почти академическим отвращением. Фаррелл ответил Джулии реверансом, разводя носки туфель и раскачиваясь в низких поклонах, между тем как его ладони выписывали у груди чародейские арабески. Джулия улыбнулась и, раскинув в стороны руки, присела перед ним в ответном торжественном реверансе.

Ему еще ни разу не приходилось танцевать куранту, но он много играл их, а ноги его всегда хорошо знали то, что знали пальцы– и напротив, он ни за что не смог бы пройтись в танце, которого не играл. Фигуры были теми же, что в паване, но в паване, придуманной и танцуемой в лунном свете кроликами, а не синими, как горящая соль, павлинами, важно ступающими по белым дорожкам под испанской луной. Фаррелл начал танец, держа Джулию за руку и подражая ее движениям – нетерпеливому легкому подскоку перед самым началом такта, мгновенным сближениям и отходам, страстным и нежным замираниям. Музыка стихала, звучал уже лишь один крумгорн да хрипловатый, надтреснутый барабан. В метущемся свете керосиновых ламп Фаррелл видел, как женские пальцы стучат по барабану, подобно дождю.

Когда Джулия выпустила его ладонь, и они, повернувшись лицом друг к дружке, начали двигаться назад, он получил возможность рассмотреть тех, кто танцевал рядом с ними. В большинстве то были люди его возраста или моложе, очень многие, что его удивило, оказались необычайно толсты – пышные одеяния их либо скрадывали полноту, либо отважно ее подчеркивали – и если никто не знал о куранте меньше, чем Фаррелл, то лишь очень немногие казались знающими значительно больше или озабоченными правильностью своих движений. Юноша в классическом разбойничьем наряде, вынырнув из неровного прохода между танцующими, приближался к музыкантам, а его тощие ноги импровизировали антраша и подскоки с неудержимой энергией и резвостью, достойной котенка. Женщина постарше в желтой елизаветинской юбке с фижмами, столь обширной, что под ней можно было увести из магазина стиральную машину, танцевала без устали сама с собой, скользя по траве мягкими туфельками, почти идеально следуя пронзительным трехдольным тактам. Под мамонтовым деревом на краю лужайки трое мужчин и трое женщин с привычной слаженностью отплясывали какие-то собственного изобретения парные фигуры, в которых мужчины по очереди вились между женщинами, наступая и отступая, изображая на лицах печальную, настоятельную мольбу. Когда куранта закончилась, они раскланялись и расцеловались друг с дружкой, формальные, как фарфоровые статуэтки, и беспредметно чувственные, как трава. На Фаррелла они произвели столь сильное впечатление, что он тоже поцеловал Джулию.

Танцующие не аплодировали музыкантам, в большинстве они просто поворачивались и кланялись в сторону грубой платформы, на которой женщина и четверо мужчин в клоунских штанах уже опускались в глубоких, медленных реверансах – лоб женщины почти коснулся ее колена. Джулия сказала:

– Леди Хризеида. Она преподает танец, с нее-то все и началось. А муж ее стоит во главе Гильдии Сокольничих. Фредерик, герцог Восточной Марки.

– Фредерик Сокольничий, – это имя Фаррелл слышал от Крофа Гранта. Он уже углядел белоголового мужчину, тот мечтательно раскачивался у помоста, от горла до голеней укутанный в просторный шафрановый покров размером с фок. На пояснице этот парус был стянут в лохматый узел, а оставшийся свободным конец его Грант перекинул через левое плечо, так что тот спадал вдоль спины наподобие тоги. Где-то под ним затерялся короткий синий камзол, кроме того два или три жалких намека на белую рубашку еще продолжали борьбу за право выбраться на поверхность. Фаррелл туманно высказался:

– Вот кого водили в бой Брюс, Уоллес за собой.

Музыканты вновь задудели, негромко, на пробу, леди Хризеида уже выстукивала ритм новой паваны. Джулия взяла Фаррелла под руку, и они заняли место в новом строю танцоров, между парой роялистов времен Кромвеля – сплошь локоны, перья, кружева и розетки – и черной парой в сарацинских одеждах. Джулия сказала:

– Ты присутствуешь на Празднестве в честь Дня Рождения Короля, устроенном Лигой Архаических Развлечений.

Фаррелл оглянулся на негритянку и она улыбнулась ему. Мягкое и серьезное лицо ее густо усеяли оспины; наряд состоял большей частью из переливчатых покрывал и широкого вязаного пояса; в сплетенных с лентами, украшенных бисером волосах поблескивало золото. С легким, как во сне, потрясением Фаррелл признал в ее спутнике молодого человека из зеленого автомобиля, того самого, что столь беззаботно отмахивался палашом от Мадам Шуман-Хейнк. Он подмигнул Фарреллу – легко и споро, будто пальцами щелкнул

– и отвернулся, сразу став одиноким и царственным воином в окружении Крестоносцев. Эту павану танцевали на испанский манер, на протяжении нескольких тактов Фаррелл безнадежно плыл, несомый ее течением. Мелодии, исполняемой куда живее знакомых ему английских паван, Фаррелл не знал, и потому он, испытывая тоскливое замешательнство, то обгонял танцующих, то отставал от них. При всем том, когда Джулия увела его, чтобы посидеть на траве в тени от темного шатра, он пошел за ней с сожалением.

– Я уже начал осваиваться, – сказал он. – Еще немного и был бы полный порядок.

Джулия не ответила. Она наблюдала за танцующими, одной рукой безотчетно выдергивая из земли стебельки клевера. Не поворачивая головы, она негромко спросила:

– Ты еще не придумал себе имени?

– А зачем оно мне? До зари никто, кроме королевской дочери, его все равно не сможет узнать.

Джулия резко повернулась к нему:

– Не будь дураком. Я не шутила, говоря, что имена здесь имеют значение. Джо, хоть раз в жизни прояви осмотрительность.

Сам начиная злиться, он ответил:

– Да по какому случаю? Брось, Джевел! Ну, назвал себя какой-то любительский ансамбль народных танцев Лигой Артистических Увеселений…

– Архаических Развлечений, – поправила Джулия. – Официально зарегистрирован-ная корпорация с почтовыми привилегиями четвертого класса.

Глаза ее снова смотрели туда, где танцевали павану, а пальцы по-прежнему слепо трудились в прохладной траве.

– И народные танцы тут не при чем.

– Да, конечно, – сказал Фаррелл. – Они же воюют из-за королевской подвязки. Совсем забыл. Чем они еще занимаются?

– Это была Война Башмаков Королевы-Матери – очень серьезное дело.

Она вдруг рассмеялась, привалившись к его плечу.

– Еще они устраивают поединки, – продолжала она. – Турниры. Для них и предназначался шлем, и кольчуга тоже.

– Ты имеешь в виду поединки на копьях?

Джулия отрицательно потрясла коловой.

– Нет, на копьях нет. На копьях бьются верхом, а это слишком опасно. Но все остальное имеется – поединки на мечах, на кольях, стрельба по дощечке, даже mкlйes[5] .

Неровный свет обратил танцующих и музыкантов в скользящие бронзовые тени; на миг камзолы c плюмажами вспыхнули в темноте, словно свечи. Джулия продолжала:

– И у нас здесь не только сражаются, как в Гиперборее. Кое-кто из мужчин в этом вообще не участвует – занимается музыкой и нарядами, становится бардом, изучает геральдику, каллиграфию, придворный этикет, даже способы приготовления пищи и игры, которые были когда-то в ходу. Хотя без поединков не было бы и Лиги.

Грациозно прокравшись мимо с совсем молоденькой девушкой в синем жупане, Гарт де Монфокон оглянулся на них через плечо. Фаррелл переспросил:

– Гиперборея?

– Наше отделение в Сакраменто. Еще одно есть в Лос-Анжелесе – Королевство Под Горой. А мы – Королевство Ги Бразиль.

Она произнесла это имя с насмешливой напыщенностью, но Фаррелла внезапно пробрала странная дрожь, легкое льдистое покалывание под кожей. Один раз он уже ощутил его сегодня, когда меч Гарта, стеная, рвался из ножен. Он спросил:

– Давно ты в это ввязалась? Сколько времени эти люди предаются подобным забавам?

– Лет десять-двенадцать. Во всяком случае, что касается Ги Бразиля, – другие начали позже.

Две огромных афганских борзых, черная и золотистая, неспешно просквозили толпу танцующих; приоткрытые в грубой ухмылке пасти и лимонного тона глаза обратили павану в мерцающий издали фрагмент гобелена. Джулия продолжала:

– Я с ними связана пару лет – прихожу, ухожу. Это Нэнси меня привела, леди Хризеида. Она тут состоит в подобии приемной комиссии.

Фаррелл медленно произнес:

– Те доспехи на твоей кровати, они были настоящими. А как насчет мечей, топоров и прочего?

– По большей части пальмовое дерево, ротанг. Его лианы похожи на обычные прутья, но потяжелее. Хотя насколько я знаю, некоторые все еще предпочитают простую мягкую древесину – сосну и так далее.

– Только не старый добрый сэр Рахат-Лукум, – сказал Фаррелл. – Тот усатый красавец. Он размахивает чем-то вполне настоящим.