Барбара Босуэл - Двойная игра

• Название: Двойная игра
• Автор: Барбара Босуэл
• Жанр: Современные любовные романы

Эшлин Монро совсем не пара богатому, респектабельному Корду Уэю, внимание которого она неожиданно привлекла. Ее ветреная сестра Рейлин была когда-то подружкой Корда, но он легко расстался с ней, покинув их маленький городок. Спустя шесть лет, ненадолго вернувшись на родину, Уэй сталкивается с Эшлин, которая после трагической гибели сестры воспитывает двух ее дочерей. Младшей как раз шесть…

---

— Все происходит очень быстро, — отрывисто произнес Уатт, но его губы не отпускали ее. — Но теперь и я не хочу на этом останавливаться. Это было бы несправедливо по отношению к тебе.

Кендра почувствовала, как его вальцы расстегивают металлическую пуговицу ее джинсовых шорт, и затаила дыхание. Звук расстегиваемой «молнии» эхом отозвался в ее голове. Она почувствовала, как его рука коснулась ее обнаженного тела. Большой палец Уатта начал возбуждающе ласкать впадину ее пупка.

Когда его пальцы проникли под резинку ее маленьких шелковых трусиков, Кендра зажмурилась. Она всем своим существом ощущала, как Уатт нежно поглаживает мягкие завитки волос в низу ее живота. Его руки опускались все ниже, раздвигая ее ноги. На мгновение Кендра смутилась, понимая, что, ощутив влагу, Уатт поймет, как она возбуждена. Но все ее сомнения и колебания сразу же исчезли под нахлынувшей волной страсти, и она изогнулась в его руках.

— Здесь так влажно и горячо. — Голос Уатта был похож на тихое рычание. — Милая, я постараюсь дать тебе то, чего ты так хочешь.

Он продолжал ласкать ее, пока она не задрожала от нетерпения. Он еще шире раздвинул ее ноги, и она почувствовала, как его пальцы погрузились в глубину ее тела. Кендра выкрикнула его имя, но крик был тут же заглушен прильнувшими к ее рту губами Уатта.

Его пальцы нестерпимо медленно двигались в ней, погружаясь все глубже и глубже, дразня, угождая, вызывая стоны наслаждения. Его большой палец нашел пульсирующий напряженный бутон — средоточение ее чувственного наслаждения, — который сладко заныл от его прикосновения.

Голова Кендры откинулась назад, губы призывно раскрылись, грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Она чувствовала, как жар и напряжение внутри нее нарастают, становясь нестерпимыми. Инстинктивно она еще крепче обхватила Уатта.

— Уатт!

Короткий приглушенный возглас перешел в пронзительный крик. Он накрыл ее губы своими. Неожиданно Кендра напряглась еще сильнее, по ее телу прошла дрожь — предвестник кульминации, она содрогалась все сильнее и сильнее, пока не вскрикнула в последний раз и не обмякла в его руках.

Медленно к ней возвращалось чувство реальности. Обессиленная, она смогла пошевелиться только лишь спустя, несколько минут. Теплая истома поднималась, разливаясь по всему телу. Она чувствовала себя легкой, возродившейся, полной сил. Открыв глаза, она совсем близко увидела глаза Уатта, его взгляд говорил о самом сокровенном.

Кендра вдруг покраснела. Он не убирал свою руку, а продолжал ласково поглаживать ее между ногами. Затем он медленно, словно нехотя, убрал свою руку и привел в порядок ее одежду. Бугорок под брюками говорил о его сильном возбуждении. Через ткань брюк Кендра слегка сжала его плоть.

— Уатт, разве тебе не хочется?

В ответ из его груди вырвался то ли смех, то ли стон. Он убрал ее руку.

— Боже! Еще как хочется. Но ведь я говорил тебе, что сейчас не время.

Он поцеловал ее ладонь.

— Все, на сегодня хватит. Лучше давай поговорим.

— Мы как раз можем поговорить о продолжении. — В голосе Кендры теперь звучали озорные нотки. Уатт усадил ее на диван и сам сел рядом.

— Давай поговорим о чем-нибудь, очень отдаленном от секса. Например, о моей избирательной кампании. Ничего менее возбуждающего быть не может.

Кендра закатила глаза.

— Да, почему бы нам не поговорить о том, зачем ты участвуешь во всем этом? Ты же ненавидишь политику, тебе претит предвыборная суета.

Уатт вопросительно взглянул на нее.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что я знаю тебя лучше, чем ты предполагаешь. — Она обняла его и игриво, подражая эскимосам, потерлась носом о его нос. — Правда, не так хорошо, как хотелось бы.

Они улыбнулись друг другу. Полностью поглощенные своими чувствами, они не заметили, как пролетело время.

Корд вошел в квартиру первым, держа на руках спящую Макси. Следом шла Эшлин. Она была очень утомлена, под ее голубыми глазами залегли тени.

— Этот день длился сто лет, — обессиленно прошептала она, идя вслед за Кордом в детскую спальню.

Дэйзи мирно спала, обняв своего игрушечного мишку. Корд положил Макси на кровать, Кендра осторожно сняла с девочки туфли, а Эшлин накрыла ее легким одеяльцем.

Уже за дверью спальни Кендра внимательно посмотрела на сестру.

— По-моему, ты едва не теряешь сознание. Ложись-ка сразу в постель, пока окончательно не свалилась, — ее глаза блеснули, — а я пока покажу братьям Уэй, где у нас выход, раз уж наш дворецкий лег спать.

— Ты еще можешь шутить. Мне нравится твой неунывающий характер, Кендра, — засмеялся Корд, к которому тоже вернулось чувство юмора.

Он ощущал себя бодрым, заряженным энергией. Видимо, счастливое возвращение Макси и у него вызвало выброс адреналина.

Корд попытался поймать взгляд Эшлин. И хотя она чувствовала себя измотанной и опустошенной, однако все еще сохраняла способность быть начеку. Ее усталый взгляд переместился с Корда сначала на Уатта, а потом на Кендру.

Улыбка сошла с лица Корда. В отличие от него, Эшлин не испытывала прилива сил. И, несмотря на благополучный исход этого ужасного дня, возбуждение Корда тоже стало спадать. Не сказав ни слова, Эшлин закрыла за собой дверь спальни.

Губы Корда сжались. Он вспомнил о том, о чем Эшлин ни на минуту не забывала: об их ссоре перед тем, как Макси отправилась в свое самостоятельное путешествие. Их серьезный разговор был прерван на несколько часов, полных тревоги за девочку. Но это было временным затишьем, а не перемирием. Душевный подъем Корда сменился апатией. Он злился на Эшлин за резкие перепады ее настроения.

Войдя в гостиную, он увидел, как Уатт прижал к губам руку Кендры, осыпая поцелуями каждый пальчик.

— Мы поговорим завтра, — хрипло сказал ей Уатт.

Даже если бы Корд не стал свидетелем этой сцены, а лишь увидел только, какой теплой и нежной улыбкой одарила Уатта Кендра, в его мозгу уже прозвучал бы сигнал тревоги.

— Уатт, я хочу предупредить тебя, что у Эшлин уже возникли определенные подозрения, — сказал Корд брату, когда они подходили к своим машинам, припаркованным перед домом. — Я знаю, что это нелепо, но, когда ты ведешь себя с Кендрой так… э… по-дружески, Эшлин может все неверно истолковать и занервничать.

— Корд, ты не знаешь… — начал Уатт, затем смолк и покачал головой. — Ладно, неважно. Поехали домой, тяжелый был день, нам всем требуется отдых. — Он несильно ткнул Корда кулаком в плечо. — Я так рад, что девочка уже дома, цела и невредима.

— Я тоже, Уатт, — Корд улыбнулся. — Ты не представляешь, что творилось в приюте. Репортеры, газетчики чуть ли не со всего штата. А Макси не то что не растерялась, она вела себя, как профессиональная звезда — рассказывала, улыбалась, обнимала Эшлин перед камерами. Просто прирожденная актриса, видимо, это ей передалось с генами. Ее отец был каскадером в кино, а после того, как получил травму, стая постановщиком трюков.

— Знаю. Я видел его фотографии. Пока мы ждали известий о Макси, Кендра показывала мне семейные альбомы.

— Ты видел его фотографии?

— Высокий, светловолосый, хорошо сложенный парень. С такой атлетической фигурой он может выступать в какой-нибудь спортивной рекламной программе. Одним словом, выглядит, как кинозвезда.

Упоминая об отце Макси, Эшлин никогда не говорила, что он выглядит, как кинозвезда или как чемпион по культуризму. Корд нахмурился.

— А фотографии отца Дэйзи были там?

— Ни одной.

— Это меня не удивляет. Если верить словам Эшлин, он был полным ничтожеством. Поэтому я допускаю, что она могла сохранить какие-то теплые чувства к этому Маттисону, отцу Макси, но не к отцу Дэйзи.

— Может быть, — пожал плечами Уатт, — Мне кажется, что Рейлин и сама не знала, кто является отцом Дэйзи. А Кендра сразу же замолчала, стояло упомянуть о нем. Она довольно настороженно относится к разговорам о том, какой образ жизни вела Рейлин.

— Рейлин? Ты хотел сказать — Эшлин. Ведь это она — мать обеих девочек.

— Да, она действительно их мать во всех смыслах этого слова, кроме биологического. Их настоящая мать — Рейлин. Я видел фотографии, где она беременна и в первый, и во второй раз.

— Уатт, ты ошибаешься. Мать девочек — Эшлин, — настаивал Корд. Его вдруг стало знобить, несмотря на то, что ночной воздух был теплым и ласковым. — Она, она их мать. Они же называют ее мамочкой, — добавил он, запинаясь.

— Как я понял из разговора с Кендрой и из того, что увидел на фотографиях, Эшлин становилась для них мамочкой с первых минут их жизни. Она растила детей, заботилась о них. Рейлин никогда не было рядом с ними, и ее безвременная смерть никак не изменила их жизнь. — Уатт неодобрительно покачал головой и нахмурился. — Рейлин была своего рода инкубатором. Дети зрели там девять месяцев, а, родившись, сразу попадали в руки Эшлин и Кендры.