Георг Борн - Евгения, или Тайны французского двора. Том 2

• Название: Евгения, или Тайны французского двора. Том 2
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5—300—00300-Х

Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.

---

Императрица и ее советники знали, что все попытки армии пробиться через немецкие ряды кончились страшными потерями, потому только помощь извне могла спасти ее. Если бы маршалу Мак-Магону удалось со всеми своими дивизиями и с войсками Винуа незаметно приблизиться к крепости и ударить вместе с Базеном по немцам с двух сторон, то еще можно было бы спасти положение.

Евгения восторженно приняла этот план Паликао и надеялась удачным его исполнением спасти шаткий трон.

Император находился у Мак-Магона. Не подлежало сомнению, что он согласится на этот спасительный план парижских советников и императрицы.

Маршрут был нанесен на карту. Предприятие должно было совершиться вдоль бельгийской границы, опираясь на многочисленные тамошние крепости.

Кроме того, здесь представлялась возможность императору и принцу, равно как и армии Мак-Магона, в случае необходимости перейти границу.

Немедленно были отправлены депеши в замок Мурмелон, где находился император и Мак-Магон, а на другой день таинственные прокламации возвестили парижанам, что предстоит битва, которая одним разом покончит с врагом, далеко зашедшим внутрь страны.

Последний шахматный ход был готов, и даже потерявший голову император сказал при получении этой депеши, передавая ее Мак-Магону:

— Это опасный план!

Однако он принял его — и армия так поспешно оставила шалонский лагерь, что Немецкая южная армия нашла там массу оставленных предметов вооружения.

Но когда Евгения потребовала от Паликао послать на помощь Мак-Магону Винуа со ста тысячами войска, то советник объяснил ей, что нельзя увести столько войска из Парижа, ибо невозможно оставить столицу без надлежащей защиты на случай наступления немецких войск.

Но Паликао думал о другом враге, которого следовало опасаться, — о парижском населении; он опасался красного призрака республики! Если бы не удался поход Мак-Магона, то было бы невозможно удержать восстание.

Таким образом обещанная помощь осталась дома, и это была первая неудача, постигшая герцога Маджента. Верный полководец Наполеона, согласившийся после долгих сопротивлений осуществить этот план, предвидел, конечно, уже в то время свою гибель.

Однако удалось известить маршала Базена о задуманном предприятии, чтобы вместе с ним ударить с двух сторон по немцам в последних числах августа или в начале сентября, когда Мак-Магон рассчитывал приблизиться к крепости. Таким образом можно было выставить шестьсот тысяч войска, в то время как, если бы дали немцам подойти к Парижу и там только, как советовал Трошю, дать им битву, то главная армия под начальством Базена не могла бы участвовать.

Кроме того, Паликао ни при каких обстоятельствах не хотел, чтобы немцы подошли к Парижу и парижане узнали бы настоящее положение дел.

Совсем другое дело было бы, если бы удалась совместная операция обоих маршалов и Наполеон мог бы возвратиться в свою столицу победителем. Это так было очевидно для императрицы, что она совершенно доверилась Паликао и считала его уже спасителем своего трона.

Вскоре южная немецкая армия и армия наследного принца саксонского узнали о безумно смелом походе Мак-Магона; немецкие полководцы не могли верить в возможность этого и считали этот поход диверсией.

31 августа французские генералы хотели сделать одновременную попытку прорвать прусскую линию, но за день до этого случилось нечто такое, что расстроило все надежды и повергло в ужас императора и Мак-Магона.

Генерал Фальи, командовавший левым крылом армии, шедший к бельгийской границе, давно был признан Мак-Магоном неспособным, и маршал хотел заменить его генералом Вимпфеном, но Наполеон и Евгения восстали.

30 августа корпус Фальи был занят приготовлением завтрака, как вдруг в центр лагеря упало прусское ядро. Все бросились к оружию, но немцы расположились в лесу, и гранаты их сыпались дождем в ряды растерявшихся французов.

Через несколько часов левое крыло Мак-Магона было разбито и рассеяно. Тогда место Фальи занял Вимпфен, но уже было слишком поздно.

Герцог Маджента чувствовал, что он обойден и погиб, однако хотел попытаться силой оружия проложить себе путь.

Император в сопровождении генерала Рилля, Кастельно и Вобера остался при войске и принимал участие во всех совещаниях. С ним был также его секретарь, Пиетри, — Моккар давно умер, оставив громадное богатство.

Все советовали императору бежать с принцем в Бельгию, когда битва 30 и 31 августа кончилась неблагоприятно для французов; но Людовик Наполеон отослал только сына Франции в сопровождении небольшой свиты. Он нежно простился с Л юлю и приказал сопровождавшему его гофмейстеру увезти его через Бельгию в Англию, чтобы он мог там найти полную безопасность. Ему во что бы то ни стало нужно было спасти свою династию.

Затем 31 августа император издал следующую прокламацию к войску:

«Так как начало войны было несчастливо, то я не хотел брать на себя никакой личной ответственности и передал главное командование таким маршалам, на которых мне указывало общественное мнение. До сих пор усилия наши не увенчались успехом, между тем я узнал, что армия Мак-Магона понесла вчера в Бомоне лишь незначительные потери. Поэтому вы не должны падать духом/ До сих пор мы препятствовали врагу приближаться к столице, и вся Франция поднимается, чтобы прогнать вторгнувшегося врага. Так как при этих серьезных обстоятельствах императрица достойно занимает мое место в Париже, то я решился променять роль повелителя на роль солдата! Я ничего не пожалею, чтобы спасти отечество, которое, благодаря Богу, насчитывает еще много храбрых мужей, если же и найдутся трусы, то военный закон и общественное мнение не замедлят воздать им должное! Солдаты! Будьте достойны своей старой славы! Бог не оставит нашего отечества, если только каждый из нас исполнит свой долг!» Это воззвание доказывает, что Людовик Наполеон, преобразившийся вдруг в солдата, питал мало надежды на спасение. Он и здесь сложил с себя командование, чтобы снять с себя ответственность в страшном кровопролитии предстоящей решительной битвы. Он мог теперь, передав правление Евгении, сдаться в плен в качестве простого солдата и затем отречься от престола в пользу своего сына.

1 сентября рано утром завязалась знаменательная во всемирной истории битва около крепости Седан, в которую возвратился император, между тем как войска Мак-Магона заняли прочную позицию перед крепостью.

Но ночью немцы почти совершенно замкнули Седан, так что французы были практически в полном окружении.

Бой неистовствовал и кипел с раннего утра до поздней ночи. Почти все позиции французов были взяты немцами штурмом.

Около четырех часов пополудни битва прервалась на всех пунктах, кроме Балана, где вылазка французов из Седана была встречена огнем немецких батарей, нанесших им жестокий урон.

Армия Мак-Магона все более и более охватывалась непроницаемым поясом, из которого пятьсот орудий посылали в них ядра; французы совершенно пали духом и не верили более ни в своих предводителей, ни в свое военное счастье.

Усталые и разбитые, потянулись дивизии назад в крепость, потеряв всякую дисциплину.

В четыре часа наследный принц прусский телеграфировал на главную квартиру:

«Великая победа! Неприятель выбит из всех позиций и заперт в Седане!»

Получив это известие, король прусский, теперь германский император, велел прекратить огонь, чтобы положить конец страшному кровопролитию, и через несколько минут из уст в уста переходило известие о предстоящей капитуляции Седана и всей армии Мак-Магона, которое вызвало восторженную радость в рядах немецких войск.

Наполеон приказал вывесить белое знамя; приказ этот был исполнен генералом Лористоном в пять часов.

Седан просил пощады.

Император и Мак-Магон объявили себя побежденными.

Король Вильгельм отправил в Седан генерал-лейтенанта Бронсара требовать сдачи армии и крепости, и в семь часов вечера Бронсар вернулся к седому королю вместе с генералом Риллем, который привез собственноручное письмо императора.

Людовик Наполеон писал:

«Мой брат! Так как мне не удалось умереть во главе моих войск, то отдаю свой меч в руки вашего величества и предоставляю остальное на ваше благоусмотрение».

Король Вильгельм передал свите содержание этого письма и призвал наследного принца, Мольтке и Бисмарка, железного графа, пожалованного теперь в князья.

Он посоветовался с ними и затем на походном стуле, который держали два офицера, написал ответ пленному императору. Ответ был следующего содержания:

«Мой брат! Я принимаю ваш меч, сожалею о таковой нашей встрече и прошу вас назначить уполномоченного, с которым можно было бы условиться о капитуляции вашей армии».

Письмо это король передал генералу Риллю, затем уполномочил Мольтке и Бисмарка вести переговоры.