Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2

• Название: Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Друк ЛТД
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-4583-5

Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.

---

Слуги с факелами, посланные помочь цыгану, спасшему их госпожу, не нашли ничего, кроме лужи крови, обозначавшей место страшной борьбы. Слуги разбрелись в разные стороны, но не обнаружили никого.

После долгих тщетных поисков они вернулись и известили свою госпожу, что не могли напасть на след ни одного человека. Энрика благодарила небо за спасение и молилась за своего избавителя, который всю жизнь был ее ангелом-хранителем.

Аццо, кряхтя под тяжестью, унес тело Жозе из Дельмонте. В Бедойском лесу, убедившись, что враг его уже не обнаруживает никаких признаков жизни, он немного отдохнул, затем опять поднял свою ношу и направился в Мадрид. Вечером следующего дня он, наконец, увидел сквозь зимнюю дымку башни и купола столицы.

Подождав, пока наступит глубокая ночь и улицы опустеют, Аццо зашагал на улицу Толедо. Избегая освещенных мест, он быстро пошел к Плацце Педро, опасаясь встречи с ночными сторожами. Затем, прижимаясь к домам, пробрался к улице Фобурго, где не видно было ни одного человека. Изнемогая под тяжестью, цыган стремился во что бы то ни стало привести в исполнение задуманный план. Добравшись до монастырских стен, он сбросил с плеч тело Жозе, оттащил к воротам и там повесил на железный крюк, чтобы святые отцы Санта Мадре, отворив дверь, сразу увидели своего собрата.

Именно этого желал Аццо, именно это должно было послужить предостережением служителям святого Викентия!

ДОРОГА В ПРОПАСТЬ

Рамиро был назначен капитаном гвардии, но оставался еще в Мадриде, чтобы проследить за постройкой своего дворца. Развалины замка Теба — пустынное и дикое место, по приказанию императрицы Франции превращалось в роскошный дворец, для чего французский посол в Мадриде Мерсье де Лостанд получал из Парижа огромные средства.

Молодой граф Рамиро с удовлетворением отмечал, как быстро продвигается дело. Развалившиеся старые колонны заменялись новыми, мраморными, а старый запущенный лес превращался в чудный парк.

Граф Теба, которому инфанта Мария оказывала особенное внимание, был при дворе частым гостем — его привлекала дворцовая жизнь и льстили оказываемые почести. Хотя ему, молодому и неопытному, многое казалось странным и непонятным, он никогда не задумывался по этому поводу и, когда до него доходили слухи о темных делах при дворе, он ничему не верил. Единственный случай, который произвел на него тягостное впечатление и привел в замешательство — ссылка Серано, человека, во всех отношениях являвшегося примером для других, и Рамиро не мог понять такой высочайшей немилости.

На одном из многочисленных празднеств зимой 1866 года Рамиро, гуляя с инфантой Марией в раковинной ротонде, воспользовался случаем поговорить с ней об этом и выразить глубокое сожаление.

— Мне тоже очень жаль его, — отвечала очаровательная пятнадцатилетняя инфанта, — мне очень грустно, что маршал Серано оставил нас.

— Я разделяю это чувство и не понимаю, за что его сослали.

— Маршала впутали в какие-то нехорошие дела, — с важностью шепнула инфанта, — у него нашли бумаги, которые уличили его в преступлении.

Рамиро вспомнил роковое событие в Дельмонте и гнев королевы, но умолчал о предположениях относительно причин этого гнева, которыми с ним поделился Прим. Мария увела разговор в сторону, заговорив о замке Теба, который она видела, катаясь на днях со своими придворными дамами.

Они возвратились в зал. Кроме придворных, министров и некоторых генералов, тут был герцог Медина-Чели, который с давних лет претендовал на испанский престол, но, потеряв в судебных процессах многие тысячи, оставил свои надежды и сделался членом государственного совета, чем и заслужил себе звание герцога. Здесь же присутствовал молодой герцог Джирдженти, о котором говорили в высших кругах, будто он намеревается посвататься к инфанте.

Королева блистала в обществе прекрасных дам. На ней было белое атласное платье, украшенное кружевами и цветами, поверх него — серая шелковая туника, затканная цветами. Она разговаривала с Нарваесом, затем обратилась к стоявшему тут же человеку лет сорока, в мундире то ли генеральском, то ли министерском, с треугольной шляпой в руках.

Это был генерал-интендант Марфори. Высокий, худощавый, с черными глазами и черными с проседью волосами; наблюдательный человек узнал бы в нем чванливого ловеласа.

Дон Марфори имел счастье являться родственником герцога Валенсии, и поэтому был принят при мадридском дворе. Богатый опыт общения с многочисленными любвеобильными дамами — от маркизы до простой маньолы, очень пригодился ему после удаления Примульто. Он приобрел блестящий успех. После того, как Франциско Серано приговорили к ссылке, Марфори получил должность генерал-интенданта при ее величестве, за что в интимной аудиенции не замедлил припасть к ногам милостивой королевы и выразить ей свою искреннюю благодарность. Такое обхождение очень понравилось Изабелле, и Марфори почувствовал, что упрочился на своем месте.

— Господин генерал-интендант, — обратилась королева к дону Марфори, милостиво улыбаясь, — по окончании сегодняшнего праздника я желаю поговорить с вами о весьма важных делах и прощу пожаловать в мои покои, которые всегда открыты для вас!

— Ваше величество, вы оказываете мне такую милость, о которой я не смел и мечтать, — прошептал генерал-интендант, раскланиваясь.

— Мы надеемся найти в вас человека благодарнее тех, которых до сих пор видели. Ничто не может быть больнее употребленного во зло доверия!

— Все мое старание направлено на то, чтобы изгладить из вашей памяти эти горькие мысли!

Мария-Христина с жаром беседовала с отцом Фульдженчио о воспитании своего внука, принца Астурийского, и просила патера постоянно наблюдать за его учением, что тот и обещал ей, смиренно склонив голову. Он следил и за воспитанием детей королевы-матери, и так хорошо сумел поставить себя, что сделался ей так же необходим, как патер Кларет королеве.

Сестры Патрочинио в залах не было. Она никогда не показывалась на мирских праздниках, зато в церковных делах играла весьма значительную роль, к большому неудовольствию герцога Валенсии. Именно ее влиянию герцог приписывал то, что королева не всегда слушалась его советов. Нарваес избегал открыто противодействовать патерам и этой монахине, тем не менее соперничество и вражда между советниками королевы, стремившимися к одной цели, не прекращались в течение многих лет.

Нарваес знал, что патеры терпят его только потому, что понимают — он один может удержать порядок в стране. Одна сторона считала другую неизбежным злом, обе не доверяли друг другу и ждали лишь случая, чтобы повергнуть противника.

Нарваес был стар. Патеры надеялись, что, подавив силой всякое свободомыслие, он уйдет на покой. Министр-президент с горечью сознавал, что наследник престола — безвольный, лицемерный принц Астурийский, сделавшийся таким благодаря воспитанию отца Фульдженчио, не способен править страной. Он видел все, но ничего не мог сделать и довольствовался тем, что держал в своих руках бразды правления, надеясь уничтожить опасных, добивающихся власти патеров.

Герцог Валенсии, скрестив руки, стоял в глубине зала и видел, как королева, любезно поговорив с Марфори, обратилась к своей матери, продолжавшей беседовать с благочестивым Фульдженчио. Суровое лицо его еще больше омрачилось. Человек честный, он не мог не видеть, что по милости лицемерных патеров двор падает все ниже, а королева и король находятся в руках Санта Мадре.

Он узнал, что сестра Патрочинио имела какие-то отношения с Франциско де Ассизи и что монахиня устраивает ему развлечения, переходящие границы приличия.

Супруг королевы разговаривал с графом Честе, старым грандом, внешне похожим на Дон-Кихота. С отвратительными улыбками они рассказывали друг другу о своих забавных похождениях. Супруг королевы и напыщенный граф с кривыми ногами и безжизненными глазами составляли прекрасную пару.

Такие люди окружали Марию и должны были служить ей примером. Этот безвольный и безнравственный человек — ее отец, эта женщина, оставленная благородным Серано и его храбрыми друзьями — ее мать, эта молодящаяся старая дама с искусственным румянцем на щеках и подведенными бровями — ее бабушка.

Бедная юная инфанта!

Впрочем, и сама пятнадцатилетняя инфанта уже обнаруживала все тонкости кокетства. Войдя в зал с Рамиро и заметив устремленный на нее взгляд молодого герцога Джирдженти, она так высоко приподняла маленькой ручкой длинное атласное платье, что граф и герцог могли увидеть ее прелестную ножку, обутую в белый атласный башмачок с розовым бантом.

Рамиро был в восторге от Марии. Простая игра воображения чудилась ему пламенной любовью. При прощании Рамиро пожал маленькую ручку Марии и почувствовал ответное пожатие. Он прижал ее руку к своим губам, милая улыбка Марии казалась ему доказательством любви, он не заметил, что при этом взгляд ее был обращен на герцога Джирдженти.