Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2

• Название: Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2
• Автор: Георг Борн
• Издательство: Друк ЛТД
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-4583-5

Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.

---

В то время как император подходил к лорду Коулею, чтобы переговорить о деле, которого несколько минут тому назад уже коснулся Тувнель, императрица обратилась к дону Олоцаге, который был бледен и сдержан.

Он низко поклонился, увидев, что Евгения приближается к ним, между тем как свита ее осталась на почтительном расстоянии.

— Дон Олоцага, — проговорила императрица мягким, немного дрожащим голосом, — вы однажды обещали дать мне случай увидеть молодого Рамиро и, если не ошибаюсь, выбрали для этого сегодняшний вечер?

Ее взор устремился на сына дона Олоцаги. Лицо императрицы выражало в эту минуту глубокую грусть.

— Вы облегчаете мне просьбу, ваше величество, представить вам лейтенанта ее величества королевы Испании дона Рамиро, — отвечал Олоцага, отступая на шаг.

Он был взволнован, сердце его сильно билось, он перевел взгляд на сына, который, низко поклонившись, с восхищением смотрел на Евгению.

— Знаете ли, — продолжала императрица, обращаясь к молодому Рамиро, — что видеть вас и познакомиться с вами мое давнишнее желание? Дай Бог, чтобы двор наш сделался вам родиной, я этого желаю от всего сердца!

— Мое пребывание в Париже будет, к несчастью, кратким, — ответил Рамиро, краснея.

— О, дон Олоцага, это меня огорчает. Потрудитесь сообщить милой королеве вместе с уверением в моей любви и дружбе, что я желаю оставить здесь дона Рамиро в качестве атташе посольства.

— Ваше приказание будет исполнено, ваше величество.

— Вы, может быть, удивляетесь, — обратилась императрица с одобряющей улыбкой к Рамиро, — что я так откровенно выражаю это желание. Не знаю, говорил ли вам дон Олоцага, что он мне друг, а с другом можно быть откровенным. Кроме того, ваша мать, Рамиро, была моей подругой.

Молодой офицер побледнел — императрица знала тайну его жизни.

— Ваша мать была мне больше, чем подругой, — повторила императрица тихим взволнованным голосом, — и хотя то время далеко и мы навеки разлучены, мне все-таки отрадно видеть в вас воспоминание о ней.

Олоцага отвернулся. Он не мог вынести этой сцены.

Доном Рамиро овладели странные чувства. Он слышал ласковые слова императрицы, которая с первой минуты произвела на него такое впечатление, что он готов был броситься перед ней на колени. Она говорила с ним так нежно и дружески, как будто давно знала его.

— Вы, сами того не зная, имеете право на титул и владения графа Теба, — продолжала императрица, — не спрашивайте почему, дон Рамиро, достаточно если я вам скажу, что это завещание вашей матери.

— Значит, моя мать умерла, — прошептал потрясенный Рамиро.

— Умерла, — повторила Евгения дрожащим голосом, — да, Рамиро, умерла. Но она завещала мне занять ее место, считайте, что я ваша мать.

Рамиро преклонил колено и, покрывая руку Евгении поцелуями, вымолвил:

— Слава Пресвятой Деве! Какое блаженство слышать слово мать!

Свита императрицы, которая ничего не слышала из разговора, происходившего между Евгенией и молодым Рамиро, с удивлением наблюдала, как милостиво обращалась гордая, сдержанная супруга Луи-Наполеона с молодым иностранцем. Министры и генералы завидовали юному офицеру, который стоял перед императрицей, преклонив колено, и целовал ее руку.

— Я желаю, чтобы вы с сегодняшнего дня носили титул графа Теба, и уверена, что вы покроете славой это старинное геройское имя.

— Это будет высшей задачей моей жизни.

— Владения рода Теба, конечно, невелики. Дон Олоцага опишет вам их подробнее: в миле от Мадрида находятся развалины замка Теба, прилегающая к нему местность и лес. Замок будет восстановлен для вас, я охотно покрою все расходы на его постройку, устройство и меблирование. Дон Олоцага позаботится о том, чтобы там все было устроено по вашему вкусу. О, не смущайте меня словами благодарности, я только действую согласно желанию вашей матери и исполняю ее завещание.

— У ваших ног я переживаю лучшие минуты своей жизни, ваше величество. Милостивые слова ваши — невыразимое благодеяние для меня.

— Вы говорите со мной как с императрицей, Рамиро, но я желаю, чтобы вы вспомнили завещание своей матери, которую я вам должна заменить. Встаньте! Думайте, что я ваша мать, — тихо проговорила Евгения.

— О, благодарю! Мне кажется, что я переродился. Рамиро встал и подошел к дону Олоцаге.

— Сообщите представителю ее величества королевы Испании мое желание, граф Теба, — продолжала Евгения. — Надеюсь чаще видеть вас и, может быть, если мне будет суждено посетить когда-нибудь прекрасную нашу родину, встретить вас хозяином нового замка. Благодарю, дон Олоцага, за час, который вы мне уделили, — ласково обратилась она к Салюстиану, — он был для меня настоящим благом.

— Вы сделали из него прекрасный памятник на могиле прошлого, ваше величество, — памятник, на котором с восторгом будут останавливаться наши взоры, — прошептал Олоцага.

Евгения задержала на нем свой взгляд и обратилась затем к одному из придворных, ожидавших милостивого слова императрицы.

Когда дон Олоцага возвратился на набережную д'Орфевр, в душе Рамиро все еще звучали слова: «Думайте, что я ваша мать».

Прим несколько раз поздравлял его с новым титулом графа Теба, но Рамиро ничего не слышал. Прелестный образ Евгении произвел на него такое глубокое впечатление, что он все еще видел ее перед собой и с восторгом шептал про себя: «Думай, что она твоя мать».

Олоцага в ту же ночь исполнил желание Евгении. Он написал в Мадрид, что лейтенанту Рамиро по милости императрицы пожалован титул графа Теба, и просил королеву об утверждении его в этом новом титуле и назначении его атташе посольства. Затем он спросил своего сына, что тот намерен сделать из развалин замка, чтобы тотчас же приступить к его постройке и устройству.

Но Рамиро просил дона Олоцагу пока не трогать развалины, потому что там нашли убежище близкие ему люди.

Олоцага согласился, так как тоже хотел прежде позаботиться о старухе Жуане, жене несчастного Фрацко.

Некоторое время спустя, Олоцага получил из Мадрида удостоверение о назначении графа Рамиро Теба атташе посольства и письмо от Серано с поздравлениями.

Прим в это время был так занят прекрасной Марианной дель Кастро, что почти не существовал для своих друзей. Поездки его на улицу Риволи становились все чаще, и вскоре он убедился, что не только любим прекрасной Марианной, но и пользуется расположением ее старой почтенной тети Луизы. Она была очень довольна тем, что графу Рейсу удалось выбить из головы ее племянницы всякую мысль о маркизе де Бомари, которого она не любила не только за дуэль. Отлично разбираясь в людях, она видела, что тот интересуется главным образом, состоянием Марианны.

После того, как из Мексики пришло согласие генерала дель Кастро, в Париже состоялось бракосочетание прекрасной Марианны с графом Рейсом. Счастливая пара решила отпраздновать этот торжественный день без всякой роскоши, так что на свадьбе, кроме нескольких родственников, присутствовали только Олоцага и Рамиро.

Старик дель Кастро побоялся предпринять такое далекое и небезопасное путешествие, но взял с новобрачных слово, что они приедут летом в Мексику и привезут с собой тетушку Луизу.

«Это участь всех родителей, — писал старик дель Кастро, — участь, которая облегчается только мыслью о счастье ребенка. Да благословит Пресвятая Дева ваш брак! Твой дядя Этхеверриа благословляет тебя, Марианна, и радуется, что ты избрала себе в супруги испанского гранда. Мы с нетерпением ждем лета, когда вы приедете к нам, и тогда я буду иметь случай вручить вам то, что так долго копил и берег для своего ребенка.

Ваш отец Фернандо дель Кастро».

Прим так горячо и искренне любил Марианну, что и без этих богатств выбрал бы ее в жены. Марианна же с первой встречи почувствовала к нему такую глубокую привязанность, что была теперь счастливейшей из женщин.

Вскоре после этого и маркиз де Бомари, не в силах перенести унижений, женился на какой-то польской графине, которой, однако, никто не знал. Они редко появлялись при дворе.

Графиня Рейс с супругом пользовались особым вниманием двора, потому что император был занят важными планами относительно Мексики, а Марианна дель Кастро принадлежала к знатнейшему и богатейшему мексиканскому роду.

РОСКОШНЫЙ БАНКЕТ

Наступило утро светлого Воскресенья 1861 года. Звон колоколов звучно разносился по улицам Мадрида, зовя молящихся к обедне.

Великий пост, наконец, прошел. С сегодняшнего дня при дворе опять начинался нескончаемый ряд всевозможных увеселений.

— Мы служим отличным примером для народа, — говорили герцог Риансарес и маленький король, — тем, что так часто ездим в кафедральный собор, молимся и каемся в своих грехах. Грехи наши нам отпущены, а то, что будет потом, мы со временем можем исправить.