Салли Боумен - Отвергнутый дар

• Название: Отвергнутый дар
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003

Их встреча была предрешена задолго до этого парижского вечера Встретив юную незнакомку, Эдуард де Шавиньи, владелец огромной ювелирной компании, уверен, что нашел ту самую, единственную Несколько недель безумной страсти – и Элен бесследно исчезает… В жизни Эдуарда было слишком много потерь, чтобы он мог смириться с этой…

Похоронив мать и любимого парня, Элен Крейг приехала из далекой Алабамы в Париж, чтобы начать жизнь заново… («Дестини»).

Элен возвращается к своим друзьям. Ее ждет карьера кинозвезды Она хотела бы забыть прошлое, но Эдуард ни на миг не выпускает из поля зрения ни ее, ни своего ребенка… («Актриса»).

---

– Так как? Мы можем остановиться здесь? Снять несколько сцен? Да или нет?

– Противный мальчишка.

Княгиня обиженно нахмурилась, при этом на ее красивом лице морщины стали заметнее. Бедняга, подумал Синклер, глядя на княгиню с ленивым вожделением – такое выражение всегда получалось у него натуральным, к тому же годы практики отточили его до совершенства. Бедняга, даже самые лучшие хирурги-косметологи не в силах остановить разрушающую силу времени.

– Давай посмотрим… – Она притворно задумалась. – Меня не будет три месяца. Вы смогли бы пожить здесь это время. Хотя… Только если ты пообещаешь хорошо себя вести. Никаких скандалов. Рафаэлю это не понравится.

Льюис улыбнулся. Князь Рафаэль, потомок Сфорцы и Медичи, славился своей терпимостью почти так же, как его жена – эротическими изысками. Поскольку сам он предпочитал общество мальчиков-подростков, эта терпимость была легко объяснима. Льюис прижался головой к грудям княгини; соски ее были подкрашены помадой.

– Никаких скандалов, обещаю.

– И никаких сборищ, Льюис. Клянешься? Льюис вспомнил о «сборище», устроенном вчера княгиней; к счастью, он пришел туда один. В течение вечера два карлика доказали, что невероятные слухи о размере их половых членов вполне обоснованы: а мужчина, одетый в кардинальскую мантию (под которой, как впоследствии выяснилось, ничего не было), посреди великолепных древних томов библиотеки князя Рафаэля сделал Льюису недвусмысленное предложение.

– Княгиня, неужели ты думаешь…

– Думаю, думаю, Льюис. Мне кое-что рассказывали…

– Все ложь. Я буду самым примерным постояльцем. Я послежу за слугами и сторожами.

– Правда?

– Пригляжу за собачками. Ты же знаешь, как я люблю собак.

Прекрасное лицо княгини омрачилось.

– О, мои бедные детки. Мне их будет так недоставать. И они будут тосковать, как всегда.

Льюис подавил стон. Он терпеть не мог собак, а их у княгини было двадцать семь, не считая доберманов, которые охраняли поместье.

– Дважды в день – первоклассный бифштекс. Различные упражнения. Они будут жить по-королевски.

– Ты клянешься, Льюис?

– Клянусь, княгиня.

– Ну хорошо. Ты меня убедил. Ах ты, противный мальчишка.

Подумаешь, одолжение, мысленно фыркнул Синклер. У княгини три дома в Италии, один в Монте-Карло, один в Танжере (впрочем, этот принадлежал исключительно ее мужу), один на побережье Ямайки и один дом на Пятой авеню в Нью-Йорке. Почти все дома большую часть времени были заняты очередными нахлебниками, которых княгиня находила забавными; поэтому он, собственно, и обратился к ней за помощью. А это палаццо, расположенное среди гор, в десяти километрах от Рима, было похоже на крепость. Повсюду бегали доберманы, у ворот дежурили сторожа; поместье охранялось круглые сутки. Никто не мог без разрешения проникнуть внутрь, и – что еще важнее – никто не мог бы выбраться оттуда незамеченным Хелен не удастся снова неожиданно скрыться, твердо решил Синклер.

– Ты меня используешь, испорченный мальчишка.

Не думай, будто я не понимаю… – Княгиня больно ущипнула его за руку.

– Но ведь я и люблю тебя. Повернись-ка. Синклер довольно ощутимо, даже сильно шлепнул ее. Княгиня застонала, послушно повернулась на живот. Льюис послал картине Дали прощальный взгляд и приготовился воздать княгине должное за ее щедрость.

Ни о чем не подозревающая княгиня изогнулась. Руки ее метались из стороны в сторону в предвкушении удовольствия; Синклер встал на колени; шлепок и его самого возбудил.

– О Льюис, – выдохнула она. – Ты так быстро вырос. Подумать только, я держала тебя на руках, когда ты был совсем крошечным… Конечно же, я была тогда очень-очень молоденькой.

Синклер навис над ней. У княгини не было детей, и она была ровесницей его матери. Она что же, думает, он этого не знает, тщеславная глупая сука?

– Неужели?

Он начал резко, застав ее врасплох. Ее крик, крик боли, подбодрил его. Он продолжал действовать с закрытыми глазами, с застывшим лицом. С доставляющей ему удовольствие грубостью он показал княгине еще несколько штучек, которым научился в Балтиморе.

Час спустя Льюис вернулся в кафе в Трастевере, где его ждали Тэд и Хелен. Он увидел их прежде, чем они его. Издали ему показалось, будто говорила Хелен, потом Тэд поднял голову, оглядел площадь и снова обернулся к Хелен. Когда Льюис подошел ближе, слышно было лишь гудение Тэда.

– Он наверняка сделал это в несколько приемов, иначе не получилось бы. – Тэд положил на стол свои пухлые локти. – Только так он мог добиться эффекта. Сначала он снял отдельно, как кукла падает с лестницы.

Потом нужно было снять актера на фоне прозрачного экрана и…

Синклер подошел к их столику, и Тэд замолчал на полуслове. Хелен подняла глаза, но никак не среагировала на появление Льюиса. Красавица и чудовище, подумал он. Тэд обратил к нему свое рябое лицо, Синклер улыбнулся.

– Привет, Льюис. Получилось?

– Все в полном порядке.

– Сколько мы там можем прожить? – Тэд не потрудился даже сказать «спасибо», и Льюис почувствовал мгновенное раздражение.

– Три месяца. Она уезжает на три месяца. Этого достаточно?

– Вполне. Даже более чем.

– Сколько же времени все это займет?

– Шесть недель. – Тэд явно скучал. – Шесть недель и, может быть, два дня.

– О господи, Тэд, ну и хвастун же ты! – Синклер шлепнулся в кресло. – Ты не можешь так точно знать…

– Могу. У меня есть рабочий сценарий и вообще все.

– Для меня это новость.

Льюис заказал чашку кофе. Не в манере Тэда пускать пыль в глаза, подумал он. Или для Хелен старается? Льюис облокотился на стол.

– Может, покажешь мне сценарий?

– Нет.

– Почему? Где он, черт побери?

– Здесь, – Тэд постучал себя по голове и хмыкнул. Синклер пожал плечами. Он отвернулся, взял Хелен за руку и слегка сжал ее пальцы.

– Как ты себя чувствуешь, нормально?

– Отлично. – Она выдернула руку.

– Тебе понравится у княгини. – Он старался, чтобы голос его звучал ободряюще. – Дом огромный. Место чудесное. А для съемок – там такие комнаты есть, с ума сойдешь! А еще… – Льюис запнулся. Он не рассказывал Хелен о том человеке, который приходил в кафе «Страсбург» и спрашивал о ней, но вдруг она догадывалась? – А еще там очень тихо, спокойно. Так что…

– Звучит впечатляюще, – перебила она этим бесчувственным английским голосом, серо-голубые глаза смотрели отстраненно. – Трудно тебе было уломать княгиню?

Холодный оценивающий взгляд заставил Льюиса покраснеть: он надеялся, что она этого не заметила.

– Легко, – быстро ответил он. – Она очень щедрая. Знаешь, старая подруга моей матери…

Тэд хихикнул. Льюис метнул на него уничтожающий взгляд. Иногда ему действовали на нервы бестактность и грубость Тэда.

– Она знакома буквально со всеми, – внушительно добавил Синклер, – с художниками, артистами, писателями, режиссерами. Хочет представить нас Феллини, говорит…

– Скажи ей, чтобы зря не трудилась.

Тэд снял очки, подышал на них и стал протирать их своим грязным рукавом. Льюис неприязненно покосился на Тэда.

– Ты не хочешь познакомиться с Феллини? Почему это?

– А мура этот ваш Феллини, – процедил Тэд и снова водрузил на нос очки.

Английский сад.

Черный «Роллв-Ройс Фантом» встретил самолет Эдуарда в плимутском аэропорту. Теперь лимузин скользил по невероятно узким девонским дорогам, двигаясь в северном направлении. Был холодный серый день, начало ноября. Уже начинало смеркаться. Кристиан взглянул на Эдуарда, не произнесшего ни слова за все время поездки; тот смотрел в сторону – на берег моря, на живые изгороди вдоль шоссе. Лицо Эдуарда было бледным и бесстрастным.

Меркнущий свет, низкие облака, обрывистый морской берег – все это пробуждало в Кристиане клаустрофобию, ему казалось, что они едут по какому-то узкому туннелю. Когда в сплошной линии изгородей появлялась какая-нибудь прореха – например, ворота, – он с облегчением вглядывался в открывавшийся простор. Ландшафт при этом все равно был тускл, хоть по-своему красив: совсем немного домов; вспаханные поля с аккуратными полосами вывернутой красной земли; разлохмаченные ветрами стога сена. Когда шоссе пошло на подъем, Кристиан впервые увидел море – плоское, серо-стальное и бескрайнее; горизонт был закрыт пеленой тяжелых облаков.

– Море действительно близко. Как она и говорила, – внезапно нарушил молчание Эдуард.

От неожиданности Кристиан чуть не подскочил. Произнеся одну эту фразу, его друг снова отвернулся к окну. Тогда Кристиан вздохнул и стал смотреть в книгу, лежавшую у него на коленях.

Его родители, в особенности мать, были страстными садоводами. Поэтому книгу (она называлась «Атлас национальных садов и парков») Кристиану приходилось видеть и раньше. Это был справочник по общественно доступным садам и паркам. Плата за вход шла на нужды благотворительности. Поместье родителей Кристиана, Куэрс-Мэнор, тоже было здесь – в разделе «Графство Оксфордшир».