Сергей Бирюзов - Когда гремели пушки

• Название: Когда гремели пушки
• Автор: Сергей Бирюзов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

К 1 сентября противнику удалось из района Саур-Могилы нанести контрудар, отбросить некоторые части 5-й ударной армии и выйти к тылам 2-го и 4-го гвардейских мехкорпусов, отрезав их от наступавших следом частей той же 5-й ударной, а также 2-й гвардейской армий. Но на большее враг не рискнул. Чувствуя, что сам может попасть здесь в ловушку и быть уничтоженным войсками второго эшелона фронта, он с наступлением темноты начал отвод своих войск на новый оборонительный рубеж.

Мы вовремя получили сведения об этом. Однако они требовали тщательной проверки. А еще больше нас волновало то, что два наших механизированных корпуса, узнав о выходе противника на их тылы и не желая еще больше отрываться от своих войск, приостановили наступление.

Обеспокоенные создавшимся положением, Военный совет фронта и представитель Ставки одобрили мое предложение об установлении личного контакта с мехкорпусами и поручили мне самому отправиться к Танасчишину, а затем к Свиридову, разобраться там в обстановке и на месте принять соответствующее решение. Это было уже под вечер, и мне следовало торопиться. Августовская ночь не длинна, а я мог уверенно выполнять свое задание только под прикрытием темноты.

Василевский, Толбухин и Гуров, провожая меня, очень волновались. Они пожимали мне руку так, словно расставались навсегда...

До реки Миус и несколько километров после нее я с офицерами связи ехал на автомашине. Потом мы вынуждены были продолжать свой путь пешком. В темноте натыкались на разрушенные доты, землянки, окопы.

То и дело приходилось сверяться по карте и компасу. Нас особенно беспокоили минные поля. Попасть на них ночью очень легко.

Кругом пахло гарью и трупами. То справа, то слеза неожиданно вырастали разбитые немецкие танки. Иногда встречались небольшие группы наших солдат. Одну из таких групп я остановил:

- Что, хлопцы, делаете?

В ответ кто-то сердито буркнул:

- Не видишь, что ли, - своих разыскиваем. Хоронить утром будем.

И тонкий луч карманного фонарика заскользил по земле - солдаты двинулись дальше.

Со мной в качестве проводников были два офицера - один из 5-й ударной армии, другой из 2-й гвардейской - да еще два автоматчика. Мы шагали довольно быстро, но соблюдали все меры предосторожности.

Обычно при подходе к линии фронта видишь беспрерывно взмывающие в небо осветительные ракеты, слышишь неумолчную перебранку пулеметов. А тут ни освещения, ни стрельбы. Это все больше убеждало меня в достоверности сведений об отходе немцев.

- Правильно идем? - спросил я офицера связи из 2-й гвардейской армии.

- Совершенно точно. Мне эти места хорошо известны, - ответил он.

- А по-моему, - вмешался в разговор один автоматчик, - надо немножечко правее держаться...

- Этот солдат тоже местный, - пояснил офицер.

- Значит, следует принять его совет?

- Следует.

- Ну, хорошо, - согласился я, и мы зашагали еще увереннее, взяв несколько вправо.

Немного погодя увидели впереди темнеющую громадину танка. Я послал солдата выяснить, чей он - наш или немецкий. Тот пополз и, возвратившись, доложил:

- Танк-то свой, но возле него часовой с автоматом. Заметит нас и без всякого оклика резанет в темноту длинной очередью.

Но часовой все же нас окликнул:

- Стой, кто идет?

Я назвал фамилию командира 4-го гвардейского механизированного корпуса. Лишь когда мы приблизились вплотную, лейтенант, сопровождавший меня, объявил часовому правду:

- Это генерал из штаба фронта...

Мы вышли точно на командный пункт 4-го гвардейского механизированного корпуса. Он хорошо охранялся. Пока нас вели по каким-то тропкам, мимо танков и орудий, пришлось несколько раз объясняться с часовыми.

Наконец мы подошли к нужной нам землянке. Землянка глубокая, с кривым ходом. Нетрудно было догадаться, что она досталась в наследство от гитлеровцев.

Внутри оказалось очень много офицеров. Табачный дым стоял густым неподвижным облаком. На меня сначала никто не обратил внимания. Я перешагнул через какие-то ящики и оказался перед столом.

- Начальник штаба фронта? - удивился командир корпуса. - Как вы оказались здесь... в тылу противника?..

- Смотал удочки ваш противник, - отрезал я. - Как только стемнело, так он и ушел, не спрося вас.

- Быть не может. Вечером к нам не могли пробиться даже танки, сопровождавшие цистерны с горючим.

- Вечером было одно, а сейчас другое...

С трудом преодолевая замешательство, командир корпуса стал давать срочные указания по разведке противника. Я подбодрил его:

- Ничего... На войне все бывает. Значит, не силен враг, если бежит без боя. Давайте сюда вашу карту...

На уточнение обстановки не потребовалось много времени. Я подтвердил ранее отданный корпусу приказ о наступлении и поспешил к другому комкору - тов. Свиридову. Проводной связи с ним не оказалось. Радиообмен тоже не был налажен. Но по карте я видел, что пробраться туда можно уже на автомашине. Да и командир 4-го гвардейского мехкорпуса подтвердил:

- Дорожку к Свиридову наш офицер связи хорошо знает. Проедете за милую душу...

Однако в прямом смысле дороги туда не было. Ехать пришлось по местности, изрезанной оврагами, во многих местах заминированной.

Начало светать, а на земле все еще держалась страшная духота. Воздух был пропитан запахами разлагающихся трупов и бензина, горелого зерна и порохового дыма.

Нас окружала необыкновенная тишина. Лишь где-то в стороне Таганрога и на севере- гремела артиллерия.

Вскоре мы подъехали к небольшому сараю, в котором, как сказал офицер связи, должен был находиться командир 2-го гвардейского механизированного корпуса. Часовой нас не задержал.

И здесь у командира корпуса мы застали совещание. Оно приняло, видимо, затяжной характер. На дворе уже светло, а в сарае горит огонь. На стене карта. Обсуждается вопрос о действиях корпуса в окружении.

Я опять незамеченным подошел к столу. На ляпе у генерала Свиридова тоже появилось удивленное выражение. И когда я сообщил о том, как за ночь изменилась обстановка, все облегченно вздохнули.

Но облегчение моральное не избавляло командиров от напряженного труда. Наоборот, работы у них теперь прибавилось. Нужно было немедленно возобновлять наступление, решительно ударить по отходящему врагу, не дав ему укрепиться на промежуточных позициях.

Через несколько минут я связался по радио с командующим фронтом и доложил ему, что 4-й и 2-й гвардейские механизированные корпуса продолжают выполнение той задачи, которую он сам поставил перед ними.

- Благодарю... Все мы благодарим вас, - донесся до меня в ответ радостный голос Федора Ивановича. - Жду. Возвращайтесь...

Солнце уже поднялось над разрушенными хуторами, когда я тронулся в обратный путь. Духота стала еще несноснее. Бледно-голубое, словно выцветшее, небо вдоль и поперек чертили истребители. Над степью шел воздушный бой. А ниже, над самой землей, сотрясая все вокруг гулом моторов, проносились штурмовики. Они уже возвращались с задания.

Со стороны Таганрога по-прежнему слышался гул артиллерийской стрельбы. Над горизонтом поднималось темное облако пыли и, как столб, стоял беловатый дым от сбитого самолета.

Днем я сравнительно легко добрался до командного пункта фронта, хотя дорога была ужасна. На земле не осталось, кажется, ни одного квадратного метра, не поврежденного снарядом или бомбой. Там и сям торчали дыбом бревна и рельсы, являвшиеся некогда перекрытиями в немецких блиндажах. Часто попадались раздавленные танками пушки.

В одном месте меня остановил раненый сержант. К сожалению, я не мог посадить его в машину, потому что в ней уже разместились человек пять таких же, как он, наскоро перевязанных окровавленными бинтами. Да сержант и не претендовал на это. У него ко мне был только один вопрос:

- Товарищ генерал, высоту-то наши взяли?

- Взяли, - ответил я, хотя и не знал, что это за высота.

- Ну, тогда все в порядке. Буду спокойно лечиться. Спасибо...

По возвращении на КП мне случилось проходить мимо радистки, прихорашивавшейся перед зеркалом. Случайно глянул в это же зеркало на себя и не поверил глазам своим: я это или не я? Поцарапана щека, лоб черный от пыли, смешанной с потом, фуражка вся в глине...

- А нельзя ли здесь у вас умыться? - обратился я к девушке.

Сорвется порой с языка такое, а потом и сам не рад... Вокруг меня сразу образовалась толпа. Откуда они только появились? Одна мыло дает, другая воду льет, третья с полотенцем стоит.

- Мы уж думали, что больше и не увидим вас, - сказала какая-то простодушная, совсем крохотная девчурка.

- Это почему же?

- Потому что знаем, где вы были.

- Да, от вас действительно не скроешься. Недаром, видно, говорят, что радист, телефонист да машинистка - это сейфы, сплошь набитые секретами...

Наскоро умывшись, я поблагодарил девушек и поспешил к командующему. В присутствии члена Военного