Роберт Асприн - Лик Хаоса

• Название: Лик Хаоса
• Автор: Роберт Асприн
• Жанр: Фэнтези

Добро пожаловать в Санктуарий — «МИР ВОРОВ» — город изгоев и авантюристов, магов и чародеев, невольников и аристократов, прекрасных женщин и зловещих монстров, город менестрелей, художников и хладнокровных убийц, где Силы Зла правят бал, и Боги сходят с небес, где жизнь человеческая коротка и непредсказуема, где Смерть собирает свою кровавую дань — город по ту сторону ваших самых безумных снов. Этот город, придумал Роберт Асприн. Он созвал под знамёна своей идеи весь цвет мастеров в жанре фэнтази: Джанет Моррис, Эндрю Оффута, Кэролайн Черри, Филипа Жозе Фармера, Альфреда Ван Вогдта, Линн Эбби, Дэвида Дрейка и других известных авторов. Прочтите одну из лучших фантастико-приключенческих серий, тираж которой превысил миллион экземпляров, и вы получите настоящее удовольствие.

---

Сиккинтайр пожирал плоть Лало и глодал его кости до тех пор, пока ветер не заиграл на его ребрах, как на арфе, отбивая ритм на длинных костях его бедер. Его длинные руки художника, лишенные мышц, которые делали их волшебными, трещали, как трещат зимой голые веточки, обращенные к небу.

И когда они стали совсем тонкими, под стать скелету, Лало упал, и мать-земля дала ему новую плоть, наросшую вокруг костей. Покрытый землей, он пролежал год или век, и когда истекло нужное время, он очнулся обнаженным на лесной поляне, усыпанной цветами, словно драгоценными камнями, ощущая свое тело гибким и сильным, как отточенное лезвие.

Он вскочил и пошел без цели, наслаждаясь прекрасной палитрой цветов и ласковым воздухом. Все в нем пело от ощущения нового сильного тела. Где-то зазвучала музыка, и он повернул на звуки.

Дубы начали редеть, и Лало вышел к поросшему травой склону, у подножья которого раскинулось небольшое озерцо, питаемое журчащим водопадом. На берегу он увидел стол, покрытый темно-красной узорчатой тканью с золотыми кистями. На столе стояли хрустальные графины, наполненные вином из Каронны, серебряные вазы с апельсинами из Энлибара, лежали большие блюда с жарены мясом и караваи белого хлеба. «Пир богов», — подумал Лало. И в самом деле, там пировали боги.

— Мы ожидали, что ты придешь, — прозвучал голос рядом с ним. Девушка, более прекрасная, чем самые красивые наложницы Принца Кадакитиса, протягивала ему одеяние из голубого шелка, расшитое драконами, чтобы он оделся; затем наклонилась, чтобы помочь ему натянуть на ноги золотые сандалии. Ее черные волосы ниспадали до самых бедер, отливая голубым в солнечном свете. Когда она подняла лицо и взглянула на него, он угадал в чертах ее лица Валиру, маленькую блудницу, которая позировала ему для портрета Эши, Жрицы Любви, и задрожал, поняв, кто помогал ему.

Она подвела его к месту в конце стола, и он начал есть, довольный тем, что другие боги в это время продолжали беседу между собой, не обращая на него никакого внимания. Рядом с Эши сидел человек, который, как предполагал Лало, был Анен — пузатый и хромоногий, словно пьяница — бывший товарищ Лало. Когда-то они вместе находили забвение, заглядывая в кружки с дешевым вином. Бог явно был чересчур полным, а его румяные щеки горели таким огнем, что могли зажечь даже самое безнадежное сердце. Отдавая дань своей прежней привязанности, Лало торжественно приветствовал его.

Бог заметил приветствие и пристально посмотрел на него. Встретив эти внимательные, серьезные глаза, Лало увидел в них немую печаль и вспомнил, что бог этот ежегодно умирает и рождается вновь. Потом Анен улыбнулся, и по мере того, как радость наполняла сердце Лало, его кубок наполнялся вином, похожим на кровь звезды.

Вино придало ему смелости, и он отважился посмотреть на других — кроткая Тиба, приносящая мир, быстроногий Шальпа, словно тень рядом с ней. Лицо его с первого же взгляда напомнило ему кого-то, кого он часто встречал в «Распутном Единороге», но кого именно, он вспомнить не смог. В суровых чертах Того-Кому-Нет-Имени он видел лицо каждого наемника, которого когда-либо встречал, а грубоватый добрый юмор женщин, красящих ткань в мастерских красильщиков — в лице светловолосой Тилли. Вдруг Лало начал понимать, что узнает их всех — он рисовал их, жил среди них, ничем не примечательных, в Санктуарии.

— Отец, ты избавился от Вашанки, по крайней мере, на время, но жрецы Саванкалы все еще удерживают его храм в Санктуарии! — Эши обратилась к яркому свету во главе стола, на который Лало до сих пор не осмеливался посмотреть.

— До тех пор, пока вполне не сформировалось новое тело Вашанки, его власть потеряна, — прозвучал голос рядом с Лало. — Но Ранканские боги не боятся Меня. Теперь здесь новая богиня, Бей, и мы должны как следует обсудить эту проблему.

— Почитатели ее культа в Санктуарии — беглецы. Но Империя, откуда они спаслись бегством, все еще находится под ее покровительством. Какой же силой она обладает в Санктуарии? — спросила Тилли. На какой-то момент ее муж, Туфир, наклонился вперед, внимательно слушая, и Лало уклонился от его проницательного взгляда. Жрецы звали Туфира другом сиккинтайров, тогда как Илье был их хозяином. Они научили его быть дальновидным. Не он ли приказал привести сюда Лало.

— Я устала от всех этих раздоров, — вздохнула Шипри. — Думаю, что, когда ты возьмешь верх над ранканами, опять наступит мир. Мы, наконец, поладили с Сабеллией, и уверена, с этой новой богиней тоже договоримся. Она ведь все-таки богиня и должна быть благоразумной.

Лало облегченно откинулся назад. Сабеллию он рисовал со своей собственной жены, но в следующее мгновение уже испугался ревности Шипри. С годами Джилла все меньше и меньше напоминала ему Острую-на-Язык, и он уже подумывал о том, чтобы писать с нее портрет Матери-Прародительницы илсигов.

Неожиданно свет, исходящий от лица Ильса, обратился на него. Он вскрикнул и отвел глаза. Даже находясь в этом обновленном теле, он был не в состоянии выдержать его.

— Сын Ильса, подойди ко мне… — Голос звучал резко, больно отдаваясь в ушах, несмотря на то, что Лало прикрыл их ладонями. Он замотал годовой.

— Господин, я служил в храме твоих врагов и боюсь твоего гнева.

— Но я нанес поражение моим врагам. Встань и подойди ко мне!

«Я ведь уже умер, — подумал Лало. — Что же еще он может мне сделать?» — Он открыл глаза. Великий Пророк Туфир ждал, чтобы проводить его к Отцу, который убрал сияние с лица, и очень напоминал теперь лик мраморной статуи в своем Храме.

— С тех пор, как тебя коснулось волшебство, ты нарисовал множество портретов, художник. Что же ты видел?

Лало сосредоточил взгляд на серебряном ожерелье, поблескивающем под темной бородой бога. — Иногда я видел тварей… — пробормотал он, — иногда — дьяволов, а иногда — и… богов.

— А когда ты почувствовал в себе дар, полученный от волшебника? — продолжал неумолимый голос.

Лало пожал плечами, но Туфир не давал ему уйти от ответа. В нем чувствовалась обида, которая заставила Лало смутиться, а кроме того — сильное (о ужас) желание уничтожить его и в то же время готовность к любви (что испугало его еще больше). Лало неожиданно почувствовал в себе всю глубину таящейся в нем нерастраченной творческой силы.

— Раньше ты служил Инасу Йорлу и жрецам Вашанки, но теперь, сын мой, ты будешь служить мне, — прозвучал голос Ильса.

Лало увидел перед собой белый холст и кисти, которые были настолько лучше тех, которыми он обычно пользовался, насколько лошадь породы Трес превосходила Подветренного осла, и палитра с такими красками, за секрет изготовления которых любой мастер в Санктуарии отдал бы душу. Правая рука Лало начала наполняться силой, которая все росла и росла, как бы готовясь к творчеству. Он нащупал кисть и окунул ее в краску) цвет которой можно было бы определить как более, чем алый, и тронул ею холст. Он почувствовал, как волна творческой энергии взрывоподобно прорвалась через кисть, освобождаясь подобно любовному оргазму.

Его рука двигалась быстро, расцвечивая холст багряными цветами, затем возвращалась к палитре за сияющим золотом и в завершении за оттенками опалово-голубого. Он отступил назад, выпустив кисть из руки. Сам холст и изображение на нем увеличились, изогнулись, и холст взлетел в воздух, сияя.

Эши засмеялась и захлопала в ладоши, а Туфир улыбнулся своей слабой страдающей улыбкой. Лало смотрел на это миниатюрное творение, которое родилось из-под его рук и теперь парило между деревьями.

— Раньше ты обладал даром изображать Истину, беря ее из реальной жизни, — прозвучал шепот Ильса, отдаваясь в самых дальних уголках души Лало. — Теперь ты сможешь воплощать в Реальность Истину так, как ты ее себе представляешь. Ты все еще не понимаешь, кто ты?

***

О ты, Благословенная Мать Всего Сущего, Мы все, твои дети, потерявшие свой путь, обращаемся к тебе, Прости нас и храни ото всяческих бед, Храни нас и помоги найти дорогу домой в конце наших дней.

«Святая Шипри, Мать Всего Сущего, если ты любишь своего Господина, выслушай меня!» Бормотания Джиллы утонули в прекрасном благозвучии гимна. «Выслушай меня и помоги мне вернуть мужа…»

Здесь, в часовне Матери, потрескивали свечи, разбрасывая разноцветные искры, и при их свете с трудом можно было обнаружить следы достаточно грубого ремонта, произведенного в тех местах, где удар молнии, посланной Вашанкой, разрушил стену. Джилла спряталась в тени, когда одетая в голубые одежды жрица прошла туда и обратно перед мраморным изображением богини, продолжая свое пение.

Что бы ни разрушали люди, все воссоздается Тобою, Ты питаешь все сущее своей благотворной грудью; Твоя сущность — источник жизни, а когда она кончается, Мы вновь обретаем покой в Твоем святом чреве.

— А что если Лало уже спасен и находится под ее защитой? — подумала Джилла. — Наверное, богам нужен талантливый художник, а кого еще может предложить Санктуарий, кто бы сравнился с ним по таланту. — Она склонила голову, покачиваясь взад и вперед в такт продолжавшемуся пению, с благодарностью принимая замкнутый круг жизни и смерти, и слезы, которые она так долго сдерживала, дождем брызнули на мраморный пол.