Роберт Асприн - Одиннадцать сребреников

• Название: Одиннадцать сребреников
• Автор: Роберт Асприн
• Жанр: Фэнтези

Шедоуспан — Порождение Тени — вор из Санктуария, столицы Мира Воров. Причем не простой, а знаменитый своей храбростью и ловкостью. И тем не менее даже столь авторитетный вор под напором обстоятельств вынужден бежать из полного опасностей города. Но от судьбы не уйдешь — эта прописная истина действует везде, даже там, где воровство выведено на роль искусства. Одиннадцать серебряных монет, способных стать целым состоянием для странника и бродяги, грозят смертью Шедоуспану и его спутникам.

---

Ганс посмотрел на Тьюварандиса долгим взглядом, а затем обратился к Недомерку:

— Все, что мне будет нужно, — это чтобы за раму одного окна зацепилась прочная стрела, а к стреле была привязана длинная шелковая веревка. Веревка есть у Тьюварандиса.

Ганс сделал паузу и бросил взгляд на высокого фиракийца. Тьюварандис, кряхтя, наклонился и вытащил из-под стола длинную веревку, смотанную кольцами.

— Отлично, — кивнул Ганс. — Недомерок, ты сможешь это сделать? Я не очень понимаю в луках, но при помощи стрелы надо забросить веревку довольно высоко, а потом мне самому вскарабкаться по этой веревке. Я проделывал это раньше.

— Я сделаю это, Шедоуспан.

— Что это за пометки на карте, Мастер?

— Большой зубчатый круг — это лужайка травы, не похожей на остальную. Мне она кажется подозрительной, и я намерен держаться от нее подальше. Этот крестик — грядки с какими-то травами.

— А при чем тут сад с травами? — спросил Малингаза. Ганс собирался рассказать им обо всем, что видел, обо всех своих выводах и решениях. Но тут он подумал: «А, ну их в шестой ад!» — и просто сказал:

— Кто знает, какие необычные травки может выращивать у себя в саду могущественный маг, а?

Тьюварандис привалился к стене, скрестив свои длинные ноги:

— Ты и в самом деле осторожный парень.

— Я тот, кем ты называешь меня, Тьюварандис. Позволь мне рассказать одну историю. Я постараюсь покороче. Однажды мой друг угодил в лапы настоящего чудовища в человеческом облике, который забавлялся тем, что связывал живых людей и начинал помаленьку резать их. Отрезать кусочки. Понимаете, то большой палец на руке, то разрез на бедре, то полоску кожи на спине, то нос или несколько пальцев на ноге… Я пошел туда, чтобы выручить своего друга. И как раз в тот момент, когда я решил, что это самое легкое дело в мире… Я как раз пробирался сквозь какие-то ветвистые кусты, намереваясь залезть в окно. И тут кусты ожили. Гибкие ветки обвились вокруг меня, словно сотни змей. Как удавы. Так как, Недомерок, Корстик занимается своим милым садиком? Возится с этими травками?

— Д-да, — тихо ответил Недомерок, стараясь унять дрожь в голосе.

Ганс пожал плечами.

— Это не очень-то прибавляет храбрости, верно? Если бы я умел летать, я не коснулся бы земли в этом саду даже кончиком пальца. Теперь у меня есть другой вопрос. Я много лет работал в одиночку, и никто не сумел поймать меня. Наш… клиент уйдет из дома, а его собачки и слуги заснут. Работа состоит в том, чтобы забраться на второй этаж, взять там маленькую фигурку и убраться из дома и из сада. Насколько я могу судить, мы с Недомерком справились бы с этим сами. Так зачем же пятерым остальным залезать в сад? Чтобы присмотреть за Недомерком и мною? Или в качестве палачей — чтобы избавиться от дурачков, сделавших свое дело?

Малингаза вскочил, опрокинув стул. Схватившись за рукоять своего меча, он вперил взгляд в полночно-черные глаза Шедоуспана. Тот ответил не менее пристальным взглядом.

— Сядь.., обратно… Малин.

К изумлению Ганса, это сказал не Тьюварандис, а Марлл. Ганс слегка склонился к столу, стоя слева от Недомерка.

— Послушай, напарничек, ты не мог бы убрать руки? — вежливо спросил Ганс.

Едва Недомерок дернул руками, что-то промелькнуло у самого его лица. Четверо фиракийцев уставились на Ганса, который держал в руке тускло-зеленую кружку, только что стоявшую справа от Недомерка.

— Огонь и Зола! — пробормотал Марлл.

— Вот такой я быстрый, Малингаза, — невинно заметил Ганс.

Марлл бросил взгляд на Малингазу.

— Малин, я сказал — сядь обратно.

Тем все и кончилось. Малингаза поднял свой стул и сел. Однако, судя по его виду, радости это происшествие ему не доставило.

Ганс выпрямился, заглянул в кружку Недомерка и поставил ее перед ее владельцем. Затем, взяв свою собственную кружку, глотнул пива.

— Проклятье! А ведь я просил налить хорошего пива! Марлл, как насчет статуэтки?

— Она будет готова. Ее нужно покрыть глазурью, а то я принес бы ее уже сегодня. В любое время и в любом месте, когда скажешь, Шедоуспан.

— Ее нужно как следует завернуть и положить в прочный мешок, чтобы я смог принести ее в дом Корстика и вынести оттуда другую фигурку. Оставь ее у торговца фруктами, на базаре рядом с палаткой с'данзо. Скажите ему, что это для Гансиса. Гансис. Должен сказать вам, что я чрезвычайно нервный человек. Один из вас не любит меня. Можно сказать, ненавидит. И я, в общем-то, не знаю никого из вас. Пожалуйста, последуйте совету Шедоуспана — завтра ночью вокруг меня не должно быть никаких луков или арбалетов. А теперь скажите мне, когда все это будет?

— А как насчет мечей? — ехидно спросил Малингаза. — Или, может быть, ты хочешь, чтобы мы пришли туда со связанными руками?

— Проклятье, Малин… — прошипел Тьюварандис. Ганс вздохнул:

— Зачем ты делаешь это, Малингаза? Нам придется работать вместе, и мне не нравится такое отношение — «южанин — значит, враг». Да и твои ехидные замечания тоже. Что я могу сказать? Мечи меня не страшат, Малингаза. И ножи тоже. У меня нет причин пугаться метательных ножей, вы все это видели. Но я очень не люблю оружие, которое поражает издали.

— Там не будет ни луков, ни арбалетов — кроме лука Недомерка, — заверил Тьюварандис. — Недомерок, возьми только две стрелы, хорошо? Я могу понять, почему так беспокоится Тень. И поэтому Малингазы там тоже не будет. Все слышали?

— Что?!

— Относительно времени… — начал было Ганс, но его перебил Малингаза:

— Нет, погодите-ка!

— Четырнадцатый час, — ответил Марлл. — Корстик уйдет за час до того, и вернется не раньше, чем еще два часа спустя.

Ганс кивнул.

— Думаю, это все. Мы легко перелезем через стену с лошадиной спины. Я пойду в одиночку. Я не собираюсь думать ни о ком, кроме Недомерка и себя самого. Только о работе. А что будет, когда я выберусь наружу со статуэткой? Полагаю, ее не следует швырять на землю.

— Разумеется, не следует, — подтвердил Марлл.

— Отлично, — сказал Ганс. — Я передам ее вам, как только мы выберемся за стены, потому что, пока мы в саду, я буду двигаться так быстро, как только могу. Ах, да — кто-нибудь должен будет остаться снаружи, чтобы присмотреть за лошадьми, верно? Если что-нибудь случится, я принесу фигурку сюда. Как зовут хозяина «Козла»?

Кто-то из фиракийцев ответил. Ганс обвел всех четверых взглядом, заметив ярость, плескавшуюся в глазах отвергнутого Малингазы.

— Завтра ночью, где-то к пятнадцати часам, вы получите то, что хотите. А я надеюсь поживиться чем-нибудь ценным. С этими словами Ганс повернулся и вышел.

***

Мигнариал заметила, что Ганс, придя домой, принес какой-то тючок, завернутый в конский желудок. Взгляд девушки стал озадаченным. Она была одета в соблазнительный ночной наряд, который купил ей Ганс, и выглядела вдвое привлекательнее любой женщины из ночных пивнушек. Когда Мигнариал подошла, чтобы поцеловать Ганса, тот не устоял.

— Все по-прежнему, — сказал Ганс и добавил; — Но это будет опасно.

— Ох! Зачем ты говоришь это мне? — Мигнариал отступила на шаг.

— Надеюсь, что ты у видишь что-нибудь для меня. Девушка вздохнула.

— Ганс, я ведь говорила тебе — я не могу просто взять и сделать это для тебя. Это приходит само или не приходит совсем. Поверь, иногда мне не удается увидеть ничего даже для клиентов, которые готовы щедро заплатить.

— И тогда клиент превращается в сувеш, и ты пытаешься как-нибудь угадать, в чем дело.

— Угу.

— Вот-вот, — произнес Ганс, намекая, что грабить людей можно по-разному. Потом он взвесил на ладони тючок. — Как ты думаешь, что это?

— Я не зна.., нет! Ганс! Ты был на крыше?

— Прямо над этим окном.

— Ганс! А я ничего не слышала!

— Он приходит, он уходит, а ты и не знаешь, что он был здесь, до тех пор, пока он не исчезнет с твоим.., носом! — И Ганс быстро вытянул руку, притворяясь, что хочет схватить Мигнариал за нос.

Девушка отпрыгнула назад, заливаясь смехом.

— Ох, Ганс! Я так рада, что ты никогда не показывал мне свою коллекцию носов, милый.

— О, это было напрасно, — отозвался Ганс, распахивая плащ и откладывая тючок, чтобы развязать ворот. — Понимаешь, Нотабль уничтожил мою коллекцию. Он съел все тридцать девять носов.

— Фи-и!

— Мяурр, — сонно произнес Нотабль, услышав свое имя.

— Видишь? Он говорит: «Да, съел».

— Фи-и!

— Что? Я снимаю тунику, а ты заявляешь «фи-и»? Я думал, тебе нравятся мои могучие мускулы.

— Похоже, у тебя хорошее настроение. Все вышло так, как ты хотел? Ты сказал, что собираешься проверить их.., милый, как мне нравятся твои ноги!

— Ты сидишь здесь, задрав подол по-самое-не-хочу, и еще осмеливаешься что-то говорить о моих ногах?

— Ха! Я думала, ты и не заметишь. А вот ты задрал свою тунику до самого подбородка, милый. Постой.., ты снова одеваешься?