Наталья Александрова - Охота на газетную утку

• Название: Охота на газетную утку
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Нева
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3648-X

У настоящего журналиста профессиональный нюх на сенсации! Молодая журналистка Саша Петухова сама не подозревала, сколько шуму наделает ее статья о пропаже оргтехники в маленькой фирме. Ее «газетная утка» взорвалась, словно динамитная шашка в бочке с порохом! А все из-за того, что Саша предположила в своей статье, что в городе намечается передел сфер влияния… Первым людям города не могло понравиться, что какая-то журналистка путается под ногами, и поэтому на Сашу объявлена жестокая охота. Ей нужно спастись во что бы то ни стало, иначе город просто осиротеет без своей лучшей журналистки!

---

В чем, в чем, а в психологии мелких пресмыкающихся Алексей Игоревич очень хорошо разбирался.

Он шел по длинному коридору монастырского флигеля, в котором размещался Комитет, все так же высокомерно подняв бровь, и отмечал творящиеся вокруг странности. Встреченные в коридоре сотрудники здоровались с обычным подобострастием, пожалуй, оно выглядело даже преувеличенным, но стоило ему пройти мимо — они начинали шушукаться.

Он не видел этого, конечно, не хватало еще оборачиваться, но чувствовал спиной, зрячей спиной настоящего психолога.

Войдя в свою приемную, бросил взгляд на секретаршу. Так и есть — вид испуганный и заискивающий, при его появлении бросила телефонную трубку. Сплетничала, сплетничала о нем!

— Сам не звонил? — осведомился, по традиции указав пальцем наверх, хотя председатель комитета сидел здесь же, на первом этаже.

Ольга издала отрицательный писк и еще больше побледнела.

Алексей Игоревич вошел в кабинет, расслабил лицо, сел за стол, углубился в бумаги, стараясь не думать о перешептываниях в коридоре, об испуганном Ольгином лице, о заразе-вахтерше… Он старался не думать и о том, что телефон у него на столе не звонит.

Обычно этот чертов телефон трезвонит, не умолкая, хрипнет от непрерывных звонков, раскаляется, не оставляя ему времени на все остальные дела, — и это при том, что Ольга переводит на его аппарат только самые важные звонки, остальные пресекая в зародыше.

А теперь этот паразит молчал!

«Ну и хорошо, — думал Алексей Игоревич, — зато я переделаю столько дел!»

Он перевернул страницу и понял, что совершенно не воспринимает лежащий перед ним документ, смотрит на него так, будто он написан на португальском или голландском языке. Черт! Он никак не мог собраться с мыслями, перед глазами стояла наглая физиономия вахтерши.

* * *

Алексей Игоревич Березкин начал свой трудовой путь в комитете комсомола института. Ему было трудно: не было за спиной сильной родительской поддержки, не было никаких связей. Но симпатичный исполнительный юноша из провинции с пламенным чистым взором юного ленинца и бескомпромиссным характером, который не позволял ему мириться с отдельными проявлениями мелкобуржуазных настроений в студенческой среде, очень понравился серьезному неулыбчивому человеку из парткома.

Юный ленинец, сталкиваясь с мелкобуржуазными проявлениями, бежал в партком и, кипя от возмущения, рассказывал об этих проявлениях своему покровителю.

Не подумайте плохого, Алексей не доносил на своих друзей-студентов, не стучал на них, просто его непримиримая жизненная позиция не позволяла ему молча проходить мимо вопиющего…

А если после его искренних бесед с покровителем четверых студентов отчислили из института, а на одного завели уголовное дело по обвинению в разглашении государственной тайны, то при чем здесь Алеша Березкин?

Это студент, мерзавец, вел непозволительные разговоры со своим однокурсником из Уганды, а кто его знает, этого у гаденыша, может быть, он американский шпион или агент влияния?

Во всяком случае, мириться с этим настоящий советский студент Березкин никак не мог!

После этого происшествия кое-кто перестал здороваться с Березкиным, а одна знакомая девушка сказала: «Я все думала: кого-то ты мне напоминаешь! Только теперь поняла, кого — Павлика Морозова».

Березкину это сравнение польстило: он видел портрет Павлика Морозова в энциклопедии, и ему понравились горящие глаза юного ленинца, его чистый, открытый взгляд…

К окончанию института Березкин занимал в комитете комсомола заметный пост, был, несмотря на молодость, членом партии, и самое главное — его серьезный неулыбчивый покровитель, которого боялись не только в парткоме института, составил о нем окончательно положительное мнение и рекомендовал своего юного друга в райком комсомола.

Здесь Алексей тоже нашел много возмутительных проявлений чуждой идеологии. Встречи с неулыбчивым покровителем стали более редкими, но от этого не менее содержательными. Теперь они обычно происходили на специальной квартире, с соблюдением некоторых мер конспирации. Оказалось, что зараженные чуждой идеологией люди тоже зачастую имеют влиятельных покровителей, и действовать против них нужно осторожно и вдумчиво. Как и действовал на новом поприще Алексей Игоревич Березкин.

Постепенно, благодаря продуманной и целенаправленной поддержке неулыбчивого покровителя, Березкин занимал все более и более значительные посты, но тут случилось страшное: чуждая идеология проникла на самый высший уровень, и борьба с ней сделалась практически невозможной.

«Рыба гниет с головы», — сказал неулыбчивый покровитель.

И он был прав. Над бескрайними просторами страны все сильнее и явственнее разносился запах гниющей с головы рыбы.

События развивались с катастрофической скоростью. Страна менялась на глазах, и однажды утром Березкин ее просто не узнал.

Страна стала другой, но неулыбчивый покровитель оставался все таким же: неулыбчивым, серьезным и надежным, как скала, В новых обстоятельствах линия его поведения изменилась. Если раньше он придавал определяющее значение идеологии, то теперь говорил, что на первый план вышли экономика и финансы. И очень вовремя помог своему молодому другу занять заметный пост сначала в финансовом комитете мэрии, а потом — в очень важном Комитете по управлению городским имуществом.

Сам покровитель давно уже перебрался в Москву и водил там дружбу с человеком, которого прежде не допустил бы ни в одну серьезную организацию, не принял бы в партию, не утвердил бы ни на одну стоящую должность.

Новый друг неулыбчивого покровителя был, как раньше выражались, лицом еврейской национальности, что само по себе делало его в глазах Березкина совершенно чуждым, неприятным и подозрительным. Мало того, этот человек, Михаил Львович Ярославский, был капиталистом, миллионером из новых, то есть очевидным классовым врагом, агентом влияния. Именно с такими людьми Березкин боролся всю свою сознательную жизнь, а теперь приходилось действовать в интересах Ярославского, у которого чуждая идеология была написана на лице, выступала изо всех пор…

Но Алексей Игоревич за последние годы стал достаточно гибок и понимал, что в тактических целях, ради решения важнейших задач можно пойти на временный союз с кем угодно — даже с явным классовым врагом.

Что он при этом считал важнейшей задачей, главной стратегической целью, ради которой готов был пойти на любые компромиссы, Алексей Игоревич предпочитал не уточнять.

Дело в том, что он уже давно не верил в построение светлого будущего, и его стратегической целью стали большое богатство и большая власть, а такая цель волей-неволей диктовала и соответствующие средства.

Со своим неулыбчивым покровителем он встречался теперь еще реже, но встречи эти были важны, как никогда. Березкин давно уже просил, чтобы покровитель помог ему с переводом в Москву, где кипела настоящая жизнь и делались настоящие деньги. Покровитель обещал ему, но как-то уклончиво, часто повторяя, что в Петербурге ему тоже нужен свой человек. Наконец в одну из последних встреч он сказал, что устроит этот перевод, если Алексей Игоревич поможет Ярославскому приобрести один из крупных объектов недвижимости.

Сначала задача показалась Березкину несложной: предприятие, о котором шла речь, успешно двигалось к банкротству, после которого провести закрытые торги с заранее предрешенным результатом не составило бы для Березкина труда. Однако, наблюдая за развитием событий и понемногу подталкивая их в нужном направлении, Алексей Игоревич вдруг понял безошибочным чутьем матерого номенклатурного волка, что у него появился неизвестный враг, такой же опытный и хитрый, как он сам, но имеющий перед ним очень важное преимущество: Березкин своего противника не знал и поэтому не мог предпринять разумных шагов, не мог нанести ответного удара.

Кульминацией деятельности его неизвестного врага стала серия газетных публикаций, подписанных каким-то никому не известным Александром Кречетовым. Тщательно выстроенная газетная кампания сначала исподволь привлекла внимание публики к операциям в сфере коммерческой недвижимости, дала понять, что в этой области делаются темные дела и творится криминальный беспредел, а затем на эту подготовленную почву упали невесть откуда появившиеся документы за его, Березкина, подписью…

Еще больше осложняло ситуацию то, что одновременно с проведением газетной кампании произошло два убийства.

Первое — убийство Алевтина Фадеевой, преданной и исполнительной женщины, чьими услугами Березкин пользовался, когда нужно было связаться с очередным покупателем или арендатором объекта, чтобы не светиться самому, — Алексей Игоревич расценил, как очередной удар в тайной войне, которую вел против него неизвестный противник.